О призыве крестьян известно только относительно двух соборов: 1613 и 1682 гг.; но так как городское тяглое население не вполне отделилось еще от сельского («Земская изба» была общим органом управления тяглецов уезда), то выборные посадские представляли и уездных людей. Непризвание того или другого класса не делает собора неполным. – Что касается территориального начала, то государство заботилось, чтобы на соборах были представлены, по возможности, все части государства; при медленности высылки депутатов из какой-либо провинции посылались подтвердительные грамоты; только самые отдаленные страны (Сибирь; но в 1613 г. призвана и Сибирь) исключались из призыва. С XVII в. участвуют и Донские казачьи общины. Судя по дошедшим до нас памятникам, в 1613 г. было представлено 39 уездов (смутное время помешало многим явиться на собор), в 1648 г. – 119 уездов. Неприбытие депутатов из одного или нескольких уездов не делает собор неполным. Вообще термин «неполный собор» не должен быть употребляем в истории организации земских соборов. Собор может быть только более или менее полным, но если собравшиеся чины в достаточной мере представляют мысль и волю земли, то он – собор законный; если же это сборище незаконное по составу и созыву (1610 г.), то – вовсе не Земский собор.
Право созыва Земских соборов принадлежит царю или той власти, которая заменяла его во время междуцарствия – патриарху и Боярской думе (соборы 1598, 1645 гг.), или временному правительству (1616 г.). Впрочем, и при царе инициатива созыва нового собора могла исходить от Боярской думы и предшествующего земского собора (1620, 1648 гг.). – Сроки созыва не были определены: до и после Михаила Феодоровича соборы созываемы были для решения возникающих вопросов; при Михаиле Феодоровиче (1613–1622 гг.) соборы заседали постоянно, время от времени обновляясь лишь новыми выборами.
Способ созыва для провинций был таков: от власти призывающей посылаемы были грамоты на имя местных воевод; в них указывалось обыкновенно число вызываемых, срок прибытия их в Москву и (редко) цель созыва. Грамота должна быть прочитана в главной местной церкви в присутствии избирателей.
Избирательными округами были тогдашние уезды, весьма неравные по пространству и населенности; в избирательном отношении они делились на большие и малые; от первых требовалось большее число выборных, чем от вторых; в Новгородской земле избирательным округом ее была каждая пятина.
Избирателями (как во всех других случаях) были, конечно, главы семейств, домохозяева.
Для избираемых не полагается имущественного ценза (иногда прямо предписывалось выбирать «лучших, средних и молодчих людей» – на соборе 1642 г., или «из лучших и средних» – на соборе 1616 г., а эти разряды различались по имущественной состоятельности). Нравственный ценз обозначается в призывных грамотах терминами: «крепких, разумных, добрых, постоятельных», знающих народные нужды и тесноты и умеющих рассказать о них, – людей, которым «государевы и земские дела за обычай».
Число выборных большей частью обозначалось в призывных грамотах, но иногда говорилось в них «сколько пригоже», предполагалось желание правительства, что, чем больше будет выслано, тем лучше. Высшие служилые чины (стольники, жильцы и пр.) участвовали на соборах в большом числе, почти поголовно (собор 1598 г.), но потом и от них требовалось выслать по 2 человека от разряда (1648 г.); по стольку же требовалось от дворян городовых каждого уезда; от духовенства по 1 или по 2; от гостей и привилегированных сотен от 2 до 5; от посадских людей большей частью по 1 от посада (за исключением 1619 г., когда велено выслать по 2; от больших посадов и всегда требовалось по 2). Этими цифрами обозначается не maximum, a minimum требуемых; классы и округи могли высылать и больше этого числа (в 1648 г. Мценск вместо 2 выслал 5, Рязань – 8). Но обыкновенно города высылали менее требуемого числа. – Общее число всех членов собора колебалось: 195–450 человек (см. выше).
Способ выбора. Хотя правительство требовало, чтобы выборы были произведены самим населением, но воеводы, непременно обязанные выслать требуемое число, иногда распоряжались сами, особенно при малочисленности групп избирателей (некоторые получали за то выговоры, другие нет). За избирателями-дворянами воеводы посылали пушкарей и другую прислугу в уезды и нередко с трудом собирали их. Избрание производилось дворянами в съезжей избе, тяглыми – в земской (судя по аналогии других выборов). Хотя каждый класс естественно избирал из своей среды, но при малом числе избирателей можно было послать служилого вместо тяглого (собор 1651 г.), лишь бы было выполнено требуемое число, т. е. уезд был представлен надлежащим образом. Избиратели составляли письменный акт избрания и давали выборным инструкции – наказы (так было предписано в 1612 г.) – и снабжали их содержанием («запасом»). Впрочем, дворяне получали и жалованье от казны. – Выборные должны были явиться в Москве в особую комиссию (из думных дворян и дьяков) для поверки их полномочий.
Заседания собора состояли: 1) из акта открытия собора (после торжественного богослужения в Успенском соборе, как на соборе 1653 г. и из первого общего собрания чинов во дворце, где прочитывалась речь или самим царем, или от его имени думным дьяком. Сюда собирались иногда не все депутаты, а избранные из их среды (1642 г.). В речи излагались поводы созыва собора и ставились вопросы для обсуждения (1642 г.); в ней же иногда содержался отчет о действиях правительства, совершенных по решениям прошлого собора (1634 г.). Письменные экземпляры речи раздаются потом каждой статье собора.
2) Вторая часть соборных заседаний состоит из обсуждения предложенных вопросов, для чего собор делится на свои составные части: обыкновенно и чаще всего по разрядам служилых и тяглых людей, а именно: на боярскую думу, собор духовенства, собрание стольников, московских дворян, стрельцов; собрание городовых дворян, самое многочисленное, подразделялось для удобств обсуждения «на статьи» (4 на соборе 1642 г.), собрание гостей и депутатов торговых людей, черных сотен, слобод и посадов (всего 11 статей на соборе 1642 г.). – Иногда собор делится по своим органическим частям на две палаты: боярскую думу и собрание представителей (1648–1649 гг.); иногда – на две же палаты по двум главным классам: служилому и тяглому (1682 г.). Каждая статья рассуждает отдельно и подает свое (письменное) мнение, как скоро обсуждение закончено. Каждый член собора мог подать отдельное мнение.
3) Свод мнений и постановка решения делается во втором общем собрании; источники не указывают его, но оно необходимо предполагается в соборах избирательных (не только по главному вопросу – избранию, но и по текущим делам, как на соборе 1613 г.) и всех тех, где требовалась подпись решений соборами (например, подпись Уложения 1649 г.). Впрочем, нет сомнения, что в соборах неизбирательных вывод решения принадлежит царю с боярской думой (собор 1642, 1682 гг.).
Продолжительность соборных сессий не может быть определена потому, что соборы созываемы были-то по одному известному вопросу (1566, 1598, 1642, 1645, 1650, 1651, 1653, 1682 гг.), то для постоянного обсуждения текущих вопросов законодательства и политики (1613, 1616, 1620, 1632 гг.); последние заседали приблизительно около 3-х лет каждый.
Права и значение Земских соборов. Права земских соборов, подобно правам власти царя и боярской думы, не были установлены и определены законом (грамота при избрании Владислава не получила силы закона, а запись царя Михаила Феодоровича нам неизвестна); права соборов постепенно укреплялись обычаем: уже при Федоре Иоанновиче бояре отвечали послам польско-литовским: «Это дело (заключение вечного мира) великое; государю нашему надобно советоваться о том со всею землею: сперва с митрополитом и со всем освященным собором, а потом с боярами и со всеми думными людьми, со всеми воеводами и со всею землею» (Соловьев. «Ист. Рос.». VII, 274); хотя поляки выражали недоверие к такому новому для Москвы обычаю, но они вскоре убедились в действительности его, когда самому Владиславу пришлось утверждать законодательную власть соборов, и когда его собственное избрание оказалось несостоявшимся потому, что он (подобно Шуйскому) не был избран всей землей. При осаде Смоленска Сигизмундом, русские послы не хотели дать приказ о сдаче города «без совета со св. патриархом, боярами и со всеми людьми».