— Ты пришла за сестрой? Лучше попроси Лежижана вернуть ее тебе.

— Значит я не ошиблась! Это действительно он! Но ты ведь поможешь мне, Аврелия, не так ли?

— Но ты же доверяешь Лежижану гораздо больше, чем мне, поэтому за помощью тебе лучше обратиться к нему. Что касается меня, то я не хочу тебя больше знать, отныне мы чужие друг другу.

— Да, я тогда испугалась! — вскричала Нини, бросаясь на колени перед Аврелией. — Да, я предала тебя, но прости же меня. Я готова стать твоей рабой, всем чем угодно, только верни мне мою сестру!

— Стоит мне вернуть твою сестру, как ты тут же снова предашь меня, поэтому я лучше подожду…

— Чего же ты будешь ждать?

— Я подожду, пока горе и страх не закалят твою душу. Я подожду, пока твои громкие рыдания не стихнут. Только тогда ты сможешь снова прийти ко мне и я, быть может, найду возможность помочь тебе.

— Значит, ты меня тоже покидаешь! Тогда я погибла! — с горьким смехом воскликнула Нини, — разве ты действительно когда-нибудь хотела помочь мне? Разве у тебя действительно есть такая возможность?

— Видишь, ты по-прежнему сомневаешься во мне, — спокойно заметила Аврелия.

— Как же мне не сомневаться? Ведь ты обещала мне настоящие чудеса. Ты собиралась спасти меня от Лежижана и вылечить Жакмена от безнадежной любви, от которой он постепенно гибнет. Разве ты не обещала мне всего этого?

— Да, я давала тебе эти обещания. Так что же из того следует?

— Как что? Во всем этом деле у тебя тоже есть какой-то тайный интерес. Тебе, по-видимому, нужна моя помощь. Спаси Урсулу из лап Лежижана и я сделаю для тебя все, что ты только захочешь.

— Твое желание уже исполнилось, Урсулы нет больше в доме супругов Жоссе. Она исчезла оттуда этой ночью и теперь находится вне пределов досягаемости Лежижана. По моему приказу ее доставили в надежное место, где Лежижан никогда не сможет найти ее. Там она будет находиться до тех пор, пока ты не станешь достойна ее, и тогда я скажу этой доброй и чистой девушке: «Урсула, дитя мое, ты можешь обнять свою сестру».

— Ты говоришь мне правду? — взволнованно спросила Нини.

— Неужели ты сомневаешься в моих словах? — воскликнула Аврелия таким тоном, что у Нини исчезли наконец всякие сомнения.

— Прости меня, но раз ты знаешь, где сейчас Урсула, то значит можешь вернуть мне ее! Аврелия, прошу тебя, верни мне мою сестру!

— Нет, я не могу этого сделать, по крайней мере, сейчас, — решительно отвечала Аврелия.

Услышав ее слова, Нини Мусташ судорожно вскочила с дивана.

— Нет, — спокойно повторила Аврелия, — я не верну тебе Урсулу.

— Ты отказываешься? О, не заставляй меня говорить тебе такие слова, которые…

— Ты ее все равно не получишь! — снова повторила Аврелия.

— А какое право ты имеешь так поступать? — взорвалась Нини. — По какому праву ты отняла у меня сестру? Чтобы защитить ее? Неужели ты думаешь, что я не хочу того же? В конце концов, чья она сестра — твоя или моя?

— Все женщины — мои сестры.

— О, я это хорошо знаю. Перестань угощать меня своими лицемерными фразами. Говорю тебе: верни мне мою сестру! Ты должна вернуть мне ее во что бы то ни стало!

Проговорив это, Нини снова уселась, дрожа от ярости и негодования.

— Ты мне не веришь? — воскликнула Аврелия, — тогда придется предъявить тебе того, в чьих словах ты не сможешь усомниться!

С этими словами она приоткрыла дверь в соседнюю комнату и громко позвала:

— Идите сюда, сударыня! Идите и простите меня за ту боль, которую этот несчастный ребенок заставляет меня причинить вам!

Нини Мусташ привстала было навстречу незнакомке, но тут же откинулась назад, тихо прошептав:

— Госпожа Жакмен!

— Смотри же и будь наказана за свои сомнения, — внушительно проговорила Аврелия. — Вот мое доказательство. Ты погубила ее сына, но у нее остался еще один ребенок, ибо она сумела стать настоящей матерью Урсуле, на которую ты утратила все права. Не щадя себя, эта женщина работала день и ночь, чтобы прокормить Урсулу. Как же ты можешь говорить теперь о своих правах, как можешь просить вернуть тебе сестру? Эта же женщина, напротив, может назвать Урсулу своей дочерью и именно она доверила ее мне.

Молча кивнув головой в знак согласия, госпожа Жакмен открыла объятия Нини.

— Селина! Дитя мое! — только и смогла вымолвить она.

Несчастная, казалось, только и ждала этого. Громко зарыдав, она бросилась на грудь госпоже Жакмен, и, прижавшись к ее плечу, тихо повторяла сквозь слезы:

— Простите меня, простите!

Затем, обернувшись к Аврелии, она сказала:

— Ты тоже прости меня, Аврелия! Да, ты была права. О, дай мне выплакаться. Сомнения мои исчезли. Да, Аврелия, я верю тебе. Ты, поистине, неземное создание, страдающее вместе с нами и прощающее нам наши грехи. Теперь я знаю, что ты сумеешь защитить Урсулу гораздо лучше, чем я. Да благословит тебя Господь!

— Ты хорошо сказала, Селина, — заметила госпожа Жакмен, — сердце твой лучший советчик. В нашей общей защитнице ты должна видеть святую.

— Или, по крайней мере, преданную подругу, — сказала Аврелия, беря за руку Нини. — Ну как, ты по-прежнему хочешь, чтобы я отдала тебе Урсулу?

Нини Мусташ не успела ей ничего ответить, ибо разговор их был внезапно прерван доном Жозе.

Поспешно подойдя к Аврелии, он шепнул ей на ухо несколько слов.

Выслушав его, графиня слегка побледнела и откинулась на спинку кресла.

— Я думала, что мне удастся избежать этой встречи, — прошептала она. — Но раз это необходимо, то да свершится воля Божья.

Голос ее постепенно окреп.

— Вы можете говорить громко, дон Жозе, — решительно сказала графиня, — итак, повторите, то, что вы только что сказали.

— Некий человек хотел узнать сегодня у вашего швейцара имя хозяина этого дома. Преданный вам швейцар ничего ему не ответил, но этот любознательный господин до сих пор стоит на улице и не отходит от вашего дома. Это не кто иной, как Лежижан.

— Должно быть, он следил за мной! — воскликнула Нини.

— Хорошо, — спокойно сказала Аврелия, — передайте швейцару, что он может ответить на заданный вопрос.

— Вы серьезно намереваетесь принять этого человека? — озабоченно спросил дон Жозе.

— Выслушайте меня, дон Жозе. Лежижан должен увидеться со мной и поговорить. Пусть он думает, что обязан всем этим только собственной хитрости.

Помолчав немного, она продолжала:

— А теперь оставьте меня. Мне нужно собраться с силами для встречи с этим человеком. С ним надо бороться его же собственным оружием. Берегись, Лежижан! Теперь тебе придется иметь дело не с Элен, а с Аврелией!

Дон Жозе, госпожа Жакмен и Нини Мусташ тихонько выскользнули из комнаты.

Аврелия быстро опустила драпри и потушила несколько свечей, создав в будуаре таинственный полумрак. Затем она уселась перед зеркалом и испробовала свою самую соблазнительную улыбку.

Вскоре дверь отворилась и горничная внесла визитную карточку на изящном и очень дорогом фарфоровом подносе.

— Лежижан! — прочла на ней Аврелия и громко добавила:

— Просите этого господина. Я ожидала его прихода.

ГЛАВА XXXV

Лежижан думает, что нашел себе сообщницу

Голос Аврелии проник в самое сердце Лежижана. Смущенный и нерешительный, он неподвижно стоял перед ней и ему невольно казалось, что когда-то в далеком и ужасном прошлом он уже слышал отзвук этого прекрасного мелодичного голоса.

Указав ему на кресло, Аврелия любезно проговорила:

— Я ожидала вашего прихода, господин Лежижан.

— Вы ждали меня?

— Конечно, и, как видите, я не ошиблась. Вы действительно здесь.

В ответ Лежижан лишь низко поклонился.

— У нас с вами общие цели, — тихо произнесла Аврелия, доверительно прикасаясь к руке Лежижана. — Будем откровенны, господин Лежижан, — продолжала она, — еще неизвестно, кто из нас окажется сильнее в этой игре. Однако вы еще не сообщили мне, чему я обязана чести вашего визита. Позвольте мне высказать мою догадку.