ТУЧИ СГУЩАЮТСЯ НАД ПЕРЕГОВОРЩИКАМИ
Пока мы работали над директивами, тучи над переговорщиками сгущались. Пламенные призывы Горбачева повисали в воздухе. Помощник Генерального Черняев говорил открытым текстом:
«Мы, его помощники, и сам М.С. Горбачев обратили внимание, что наши переговорщики по разоружению в Вене и Стокгольме ведут дело совсем не так, как следовало бы, если руководствоваться позициями, которые провозглашал и отстаивал Генеральный секретарь в своих контактах с американцами».
А тут ещё, как назло, наши директивы застряли на бесконечных заседаниях в большой и малой Пятерках. Надо было уезжать в Стокгольм на очередной десятый раунд, а нет не только развязок, которые требовал от нас Генеральный, но и вообще никаких указаний.
12 апреля перед отлетом из Москвы позвал министр. Удивительный все— таки человек Эдуард Амвросиевич — при каждой встрече неожиданно другой. Вот и сейчас — снова сама доброжелательность.
— Я знаю, вы едете без директив. Будет трудно, но надо продержаться. Стокгольм выходит сейчас на передний план. Люди возлагают большие надежды на вашу Конференцию. В Вене перспектив нет. В Женеве — тоже. А в Стокгольме кое — что просматривается реальное. Есть возможность компромисса без ущерба для нашей безопасности.
И тут у меня возникает много вопросов. Например, — американцев и других западников не беспокоит взаимность обязательств по контролю и обмену информацией. Почему? Или вот, та же внегарнизонная деятельность — почему они идут на то, чтобы раскрыть повседневную деятельность своих войск, а мы не можем? Может быть, у них гарнизоны большие и им не надо из них выходить?
Я ответил, что у НАТО позиции просчитаны очень хорошо и ничего в ущерб себе они не предложат. И дело вовсе не в том, что основные американские гарнизоны находятся за океаном. США и страны Запада — открытые общества, а Советский Союз — закрытое. Многое поэтому идет от этой психологии «осажденной крепости» — как можно показать что— либо врагу! С другой стороны нам действительно есть что скрывать. Официально заявляем о неприменении первыми ни ядерного, ни обычного оружия, а на военных учениях отрабатываем наступательные операции с применением этого оружия первыми. И существенных изменений в военной политике пока не происходит.
— С военными у нас назревает серьезный разговор, — сказал Шеварднадзе, — планируется важное выступление Михаила Сергеевича по обычным вооружениям. Может быть, придется внести коррективы в наши позиции — тогда мы дадим вам знать. Я не исключаю, что венские переговоры скоро отомрут, и тогда все вопросы обычных вооружений перейдут на Стокгольм — II. Впечатление о работе делегации у меня хорошее. Товарищи глубоко владеют проблематикой. Я не могу сказать, что ситуация в Стокгольме тупиковая. Наоборот, есть возможность занять даже наступательную позицию. Нам нужен успех. Иначе мы с Вами окажемся безработными, — пошутил под конец министр.
Десятая сессия открылась под аккомпанемент взрывов американских бомб в Ливии. В ночь с 14 на 15 апреля 1986 года самолеты палубной авиации шестого флота США в Средиземноморье, а также истребители— бомбардировщики F— 111, базирующиеся в Англии, нанесли удары по Триполи и Бенгази. Это были те самые самостоятельные действия ВВС в прилегающем к Европе морском пространстве, не связанные с деятельностью сухопутных войск, о которых шел спор на Конференции.
Казалось, весь март Вашингтон специально испытывал терпение Горбачева. На следующий день после окончания XXV11 съезда в США было объявлено о сокращении персонала советского представительства при ООН в Нью— Йорке на 100 человек: с 275 до 170. Причина одна — шпионаж. Ещё через неделю два американских военных корабля вошли в советские территориальные воды у берегов Крыма, где в это время отдыхал Горбачев. Причем в Пентагоне не скрывали, что эти корабли занимаются сбором разведывательной информации.
Тогда Горбачев устоял, хотя сильно было искушение ударить кулаком по столу, как в старые добрые времена. 3 апреля на заседании Политбюро он остудил горячие головы, требовавшие ответных акций:
«XXVII съезд очень правильно определил курс на Америку. При всей противоречивости наших отношений реальность такова, что мы без них ничего не сделаем, и они без нас ничего не сделают. Мы живём на одной планете. Мы без Америки мир сохранить не сумеем. Это сильный наш ход мы признаём их роль… Но ведь что получается? Весь мир видит: Горбачёв вечером что— то предложит, а американцы уже утром говорят «нет»! Мы не можем действовать адекватно, реагируя на американскую политику: зуб за зуб, мол раз мы «империя зла», то вы такие— то и т.д. Наша реальная политика сильнее всякой пропаганды»
.А через несколько дней публично объявил, что не ставит предварительных условий для проведения встречи в верхах с Рейганом.
Но теперь, после американского удара по Ливии Горбачёв сорвался. 15 апреля на заседании Политбюро потребовал изменить политику:
— «Дипломатические коррективы в отношении Соединённых Штатов надо сделать. Вообще с этой бандой кашу не сварим. В мае Шеварднадзе не поедет в Вашингтон. Тем самым и встречу на высшем уровне подвешиваем. Надо давать чаще намёки на то, что с этой администрацией нам серьёзных проблем не решить. Они хотят, чтобы я поехал в любом случае туда к ним. В любом случае не будет. Но линия съезда на улучшение отношений с Соединёнными Штатами остаётся.
А где, между прочим, Западная Европа? Помалкивает. Фактически попустительствует бандитским акциям»
.После этого заседания было опубликовано Заявление Советского правительства, составленное в прежних ругательных тонах, в котором американский удар по Ливии именовался «бандитским». Была отменена намеченная на середину мая встреча Шульца и Шеварднадзе для подготовки советско— американского саммита. На конференции в Стокгольме советские и американские представители тоже обменялись «любезностями».
Разумеется, ливийская операция могла служить хорошим доводом в пользу распространения мер доверия на самостоятельную деятельность ВМС. Но перегибать палку было нельзя — американская позиция окостенеет и путь к компромиссу будет отрезан. Посол Берри прямо сказал мне:
— Мы понимаем, что вы хотели бы использовать ситуацию вокруг Ливии для охвата мерами доверия самостоятельной деятельности ВМС и ВВС. Но именно по тем же причинам мы будем еще больше противиться этому. Для нас эти вопросы приобретают тем большее значение, чем больше значения они имеют для вас.
А потом, перейдя на доверительный тон, Берри стал убеждать, что эти американские удары по Ливии ни коим образом не направлены против Советского Союза или его интересов в этом районе. Цель США — наказать террористов. А далее следовали весьма любопытные детали, особенно для того времени.
— Ещё в конце марта, говорил Берри,американским спецслужбам удалось перехватить и расшифровать секретное указание из Триполи ливийскому посольству в Восточном Берлине организовать нападение на американских граждан. А вечером 4 апреля это ливийское посольство сообщило в столицу, что нападение будет осуществлено на следующий день. Так оно и случилось. Мощный взрыв прозвучал в ночном клубе в Западном Берлине поздно ночью 5 апреля. Погибли американский морской пехотинец и турчанка, а более двухсот человек были ранены. Ливийское посольство в секретной шифровке отрапортовало о «великом успехе».
Мы скептически отнеслись тогда к этой информации. Тем не менее, американская операция против Ливии помогла нам заново оценить суть собственных предложений по ВВС. Помогли и французы. 18 апреля посол Гашиньяр сказал: