— Да, я, я… — она пыталась подобрать хоть один подходящий эпитет.

— Будешь якать, язык оторву в ж…у засуну, — грозно пообещал Огнемир.

— Хранителю пожалуюсь… — пискнула девушка, а по глазам текли слезы.

— Да хоть Коварному кляузу строчи, — усмехнулся парень, презрительно скривив губы, — только ты подстилка дрянная, не забудь, что я о ваших насмешках в школе я хорошо осведомлен, крякалку откроешь, влетишь по полной, усекла? Теперь давай ковыляй отсюда, к предкам в долину, — пока он это говорил, выглядел действительно пугающе, а еще не спускал с девчонки глаз, пока она не отошла на безопасное расстояние, только потом повернулся ко мне.

— Не боишься, что она сдержит слово? — спросила я пока он не начал рассказывать мне о жизни или еще, о чем-то подобном. Меня окинули внимательным взглядом, парень даже усмехнулся как-то с превосходством, но все же снизошел до пояснения.

— Малявка, я отброс, выброшенный своей семьей из-за клятого дара. Мой дед и отец были карателями, я их не боюсь, слишком хорошо знаком с особенностями их работы. Повяжут, казнят, значит, так тому и быть, все когда-то на той стороне окажемся… Может там лучше… — последнюю фразу он вымолвил с таким знакомым мне безразличием, и глаза его были так же пусты. Не знаю, что заставило меня сказать следующую фразу:

— Там нет ничего, одна только пустота…

— Что? — не понял меня Огнемир.

— Там, нет обители Коварного, как нет поднебесного храма Всевидящего, только пустота, и замершая реки, у которой даже цвета нет, — парень посмотрел мне в глаза, и я каким-то чувством поняла, что он мне верит, он не смеется, не принимает за душевно больную.

— Мой младший брат, когда умер, снился мне, он сказал тоже самое, — пояснил он, заметив мое удивление, — Ей малявка, — с этими словами парень взлохматил волосы у меня на голове, — помнишь ты задолжала мне услугу? — я согласно кивнула, о таком сложно забыть, парень глядя на меня криво усмехнулся его лицо не стало красивее, но что-то доброе мелькнуло в глазах. — Мне плевать, что с тобой случилось за вчерашний день, но не становись моим подобием, такова моя просьба выполнишь? — сжала кулаки, он не понимал чего просил. — Что хочешь стать отбросом, которого ненавидят и презирают все? Знаешь, мы можем заполнить место здесь, он указал пальцем на свой висок, — Но если здесь пусто, — парень ударил кулаком по груди, — то лучше сдохнуть, чем так жить, я знаю, о чем говорю, поверь. Так что согласна?

— Зачем ты мне это говоришь, тебе же, как и всем плевать…

— Да, плевать, вот только ты напомнила мне моего младшего братишку, я бы не хотел, чтобы он стал моим подобием, а твое любопытство делает тебя живой искренней. Помни, мелкая решение только за тобой, выбросить сердце успеется всегда, — сказав это он отвернулся и ушел. У меня в глазах все поплыло от слез, я вспомнила, как пробудил во мне интерес тот странный незнакомец не берегу бесцветной реки и моря хаоса, вот она та моя сила, которая заставит подниматься, затем идти вперед, снова и снова, как бы не было сложно.

— Ей, Огнемир, договорились, — крикнула ему вслед я, он остановился, и не оборачиваясь произнес:

— Рад, что не ошибся в тебе, — эта короткая фраза заставила меня улыбнуться, это было больно, слезы катились по щекам, но боль лучше безразличия, поганая жизнь лучше смерти, ведь там ничего нет, там пустота…

Сжала кулаки и ушла прочь, мне нужно было подумать.

Я не видела, что за небольшой сценкой наблюдали несколько любопытных глаз, Яра и Эльдар тихо убрались с посторонних глаз и обсуждали дальнейший план, под кодовым названием: «Разозли и заморочь голову, лорду хранителю», а потом оба услышали громкий голос Камиллы, они удивились никогда, никто не слышал от нее столь жестоких слов. Но сейчас перед ними как будто был другой человек. Ее, словно подменили всего за одну ночь. Чужачка заняла тело подруги Яры, она была злой, а с глаз на мир смотрело безразличие. Эльдар наблюдал с досадой, поджав губы, ему больно было видеть девушку такой, но он не знал, как помочь. А вот Яра смотрела с испугом, даже не так, ее глаза расширились от ужаса, и она вспомнила сегодняшний сон, вернее тот, кошмар который она похоже по ошибке приняла за сон. Ей снилась Камилла, другая взрослая, и абсолютно чужая, равнодушие поселилось в зеленых глазах, она безжалостно карала и приносила в жертву десятки людей, при этом на голове девушки лежала тонкая корона, а в руках настоящий магический посох, он сиял странным светом, и это была совсем не стихийная магия, а что-то другое. В том сне на нее напали, сразу несколько магов, среди которых был Эльдар и Кристофер и кто-то еще, чьих лиц она не запомнила. Девушка, выкрикивая гортанные заклинания и рисуя в воздухе непонятные символы, расправилась с нападающими. Ей не было жаль тех, кого прежде она искренне называла друзьями. Такой сон очень сильно напугал девушку, но она не предала ему значения, правда утром пустой взгляд Камиллы напугал до дрожи. Но Яра списала это на боль в душе и те жуткие воспоминания, которые подругу явно преследовали. Вот только, все оказалось намного хуже, чем можно было представить, лицо Камиллы из сна и лицо ее пока еще подруги, которая, как безумная стояла на пути боевого заклинания, было одинаковым. Та же пустота и безразличие в глазах, тот же ледяной голос, который заставлял вздрагивать от резких выкриков. Яра бессильно сжимала кулаки, ей становилось страшно, почти никто не знал о маленьком секрете Яриты, некоторые сны, из тех, что она видела, сбывались. И ночной кошмар, похоже, был одним из них. Девушка закусила губу и неотрывно наблюдала.

Эльдар стоящий рядом напрягся, он видел опасность, но не знал, что делать, если он сейчас выбежит озлобленная девчонка может кинуть заклинание и тогда Камиллу ничто не спасет. Что же делать, крутилась в голове мысль, парень не мог, не хотел, потерять девчонку, что стала ему дорогой. Тут на поляне прямо за спиной Камиллы словно из неоткуда появился Огнемир, этого артефактника Эльдар знал хорошо, когда-то давно он к нему подкатывал с нескольким опасными просьбами и был послан далеко и надолго, по очень живописному маршруту, парень был упертым и угроз не боялся, пришлось оставить его в покое. Сейчас он демонстрировал не только свои исключительные умения артефактора, но и навыки в сфере оскорблений, и доходчивых пояснений, услышав которые Эльдар усмехнулся. Фразу, которую ему выдал разгневанный Огнемир, в ответ на его предложение, парень даже записал, потом, когда вымесил свою злость на Мердорианских ублюдках и вернулся домой в комнату, получилось не много не мало, три листа текста. Они все еще где-то хранились у него на память, Эльдар, когда сильно злился, их перечитывал с выражением, заодно вкладывая всю свою злость, как ни странно помогало успокоиться.

Сейчас удивляло другое, Огнемир был человеком замкнутым молчаливым, он мог спокойно пройти мимо компании избивающей несчастного, а мог жестокого избить человека издевающегося над лошадью. Эльдар считал его немного безумным, но было у него единственное правило, даже не правило принцип — никакого сочувствия. Чужие дела, проблемы его не волновали, ему было плевать на все и всех, так почему же он заступился за девочку. Эльдар как не напрягал слух так и не смог понять, о чем они говорили, так еще и расположились они весьма неудобно, Огнемир стоял к ним спиной и полностью закрывал девчонку собой, так что даже по губам прочесть ничего было нельзя. Но вот когда крупный парень отошел от Ками, Эльдар заметил, что она сжимает до боли свои маленькие кулачки, а по щекам катятся крупные слезы. «Да, что же это такое!» — мелькнула злая мысль, — «Сколько можно заставлять девочку плакать?». Правда на помощь он ей не спешил, она не кричала и никого не звала, значит, причина в чем-то другом. Эльдар расслышал только их последние фразы, но ничего из сказанного не понял. Оба разошлись в разные стороны, а наблюдатели остались на своей позиции, оба перебывали в полной растерянности. Молча переглянулись, Эльдар заметил помимо растерянности в глазах Яры еще и страх.