— Что-то я не слышу лая, — заметил Рис.

— Может быть, Моэ был с Джимом, когда… — Комок подступил к горлу Макси.

Рис решительно распахнул дверцу:

— Пошли!

Гравий на дорожке был такой крупный, что скорее напоминал щебенку, идти по ней было трудно — приходилось все время смотреть под ноги. Они миновали ограждение. То, что осталось от «фольксвагена», уже увезли, Макси боялась взглянуть на оставшиеся на траве обломки. Она со страхом смотрела на фасад зеленого домика — оба окна были выбиты, видимо, взрывной волной, от цветочных горшков у крыльца осталась груда черепков.

Рис поднялся на ступеньку и достал ключ.

— Подожди, давай лучше постучим, — сказала Макси. — Вдруг там до сих пор полицейские?

Рис стукнул в дверь, и они прислушались. Макси пожала плечами:

— Наверное, они все закончили и уехали.

Отперев дверь, Рис пропустил вперед Макси.

— Моэ! Моэ!

Ничего не слышно.

— Посвисти, — сказала она Рису, проходя в дом.

Рис свистнул, как лихой разбойник. Никто все равно не отозвался.

— Я схожу во двор. Может, Моэ — дворовая псина. А ты пока поищи миску.

Макси осталась одна, когда, открыв дверь, увидела лежавшую на кровати женщину. Она лежала поперек кровати на животе, повернувшись лицом к стене.

Еле удержавшись от крика, Макси зажала рот рукой и застыла на пороге.

— Простите меня… — начала она.

В ответ ни звука. Крови вроде не видно. Она неуверенно огляделась. Стены, обшитые сосновой доской, высокие узкие окна, на приоткрытой дверце стенного шкафа висят джинсы и пижама Джима, на некрашеном полу — маленький лоскутный коврик, прикроватный столик, кровать, накрытая пледом, и на ней женское тело.

На женщине была полотняная юбка из дорогого магазина, белая шелковая блузка; кожаные босоножки, стоявшие на коврике, тоже куплены явно не на распродаже.

Макси, собравшись с духом, обошла кровать, чтобы разглядеть лицо лежавшей. Склонившись, она разглядела черный тонкий провод, тянувшийся через щеку женщины и скрывавшийся где-то возле уха под аккуратно уложенными волосами.

— Что происходит? — сказал Рис, появляясь на пороге.

От неожиданности Макси пошатнулась и, теряя равновесие, попыталась устоять, схватившись за то, что попалось ей под руку. Это оказалось плечо женщины. Макси успела почувствовать, что оно теплое, и тут же увидела испуганно открывшийся глаз и услышала пронзительный визг, от которого чуть не лопнули барабанные перепонки.

— Кто вы? — закричала женщина так, словно Макси была в соседней комнате.

Макси показала на свое ухо, чтобы напомнить ей, что она в наушниках.

— Кто вы такая, черт возьми?! — Женщина говорила теперь скорее зло, чем испуганно.

Из наушников, когда она кинула их на кровать рядом с транзистором, послышалось негромкое попискивание.

— Простите, что напугала вас, — извинилась Макси. — Но вы тоже меня испугали — я решила, что вы мертвая. Мы сотрудники Джима — Макси Барнел и Рис Мэйси. А вы?…

Женщина расправила на коленях юбку:

— Я Тэсс Донован, жена Джима.

Посмотрев на Риса, Макси поняла, что выражение — "глаза на лоб вылезли" — иногда можно понимать и буквально.

— Джим был женат? — ошеломленно поинтересовался он.

— Мы расстались шесть лет назад. У меня агентство по продаже недвижимости в Альбукерке.

— Понима-а-ю… — недоуменно протянул Рис. Но похоже было, что он ничего не понимал.

Зато Макси поняла, что сидевшая перед ней женщина была не из породы скромных женушек, готовых радоваться тихой семейной жизни, нисколько не интересуясь, сколько зарабатывает муж.

— Итак… — Тэсс подняла брови и приготовилась слушать. — Что вы здесь делаете?

Макси нисколько не смутилась:

— Мы приехали за Моэ.

— Моэ?

— За питомцем Джима, — пояснил Рис.

— А… за котом?

Значит, кот. Макси еще раз внимательно оглядела комнату.

— Я его выкинула. — Тэсс небрежно махнула в сторону окна.

— Вы не любите кошек, — заключила Макси, как бы добавляя про себя последний штрих к портрету Тэсс Донован.

— Люблю, но не настолько, чтобы тащить этого кота к себе домой. Вы что-нибудь еще хотели узнать? У меня полно дел до отъезда. Я прилегла на минутку и нечаянно заснула.

— Когда же вы приехали? — Макси уже готова была подозревать ее в чем угодно.

— Сегодня утром.

— Наверное, вы готовитесь к похоронам? Заказываете службу?

— Никакой службы не будет. Джим не любил шума.

— А вы обсудили это с его родителями? — поинтересовалась Макси, начиная терять терпение.

— Я им сообщила, — Тэсс выделила слово «сообщила». — Они оба старые и беспомощные, к чему им пышная церемония?

Придвинувшись к краю кровати, Тэсс стала нашаривать ногами босоножки.

— Миссис Донован, — вкрадчиво начал Рис, — мы с Макси хотели бы выпустить еще один…

— У вдовы и без того достаточно забот, — перебила его Макси. — С этим мы сами разберемся. — Она подошла к нему, схватила за руку и подтолкнула к двери. — Если мы можем чем-нибудь помочь, Тэсс…

Предложение Макси повисло в воздухе. Они, почти одновременно кивнув, миновали кухню и вышли на улицу.

На верхней ступеньке крыльца Рис выдернул руку:

— Что это на тебя нашло?

— Благородное негодование. Пошли отсюда.

— Тебе что, не понравилась Тэсс?

— Терпеть не могу людей с рыбьей кровью. Пусть они даже строят из себя благородную форель.

— У нее, между прочим, неплохие ножки, и почему ты не дала мне спросить о выпуске памяти Джима?

— Да потому, что она нам точно не поможет, а скорее всего, постарается помешать.

Они уже прошли мимо того ужасного места, где взорвался «фольксваген», когда услышали за спиной крик:

— Эй, подождите!

Обернувшись, они увидели спешившую за ними Тэсс. Задыхаясь, она произнесла:

— Ведь у вас остался ключ от этого дома. Пожалуйста, верните мне его.

— Ах, да, — спохватился Рис и полез в карман.

— Ты же его мне отдал, милый, — сказала Макси голосом, сладким, словно патока, и, достав из сумки ключ от своей собственной квартиры, протянула его Тэсс.

Небрежно бросив "до свиданья", Макси решительно направилась к машине. Рис последовал за ней.

— Зачем… — начал Рис.

— У нее есть причина не хотеть, чтобы мы входили в дом, — прошептала Макси театральным шепотом.

— Мы ведь посторонние, и, собственно, какое нам дело…

— Ну и кретин же ты! — Макси, укоризненно взглянув на него, села в машину.

— А ты, умница, как теперь попадешь в свою квартиру?

— А ты никогда не слышал, что у ключей бывают дубликаты? Давай поищем Моэ.

Субботний день медленно перетекал в вечер; к восьми часам Грэди отдал уже ключи от пяти номеров. Однако с ключами от двенадцатой комнаты он не спешил расставаться: ни один из прибывших постояльцев не показался ему ни достаточно преуспевающим, ни чересчур загадочным. Ковыряя под ногтями ножом для бумаги, молодой человек сидел за конторкой в своем офисе и мечтал о том, как через несколько месяцев крупнейшая газета штата Колорадо опубликует сообщение об открытии нового комфортабельного мотеля.

У входа затормозила машина, явно нуждавшаяся в мойке. Из нее вышла женщина, она засунула руки в задние карманы ладно сидевших джинсов и направилась к офису. На белой майке красовалась вызывающая надпись — "Сдаемся внаем. Желающие могут обращаться". Женщина широко зевнула и тряхнула светлыми кудряшками.

— Есть номер на двоих? — спросила она, облокотясь загорелой рукой на конторку.

— Да, мэм. — Грэди протянул ей бланк, раздумывая, стоит ли ее селить в двенадцатый. — Издалека приехали?

Она не ответила, сосредоточенно заполняя бланк. За стеклом машины мелькнула какая-то тень. Багажа не было видно. Грэди взял ключ от двенадцатого и положил перед ней на стойку:

— Доброй вам ночи.

Через три часа он лежал у себя в комнате на кровати, прислушиваясь к звукам, несущимся из магнитофона: