«Это, наверно, лже-шаману хреново стало, - предположил Валька. – Довыделывался… Видно этот дурачок ещё что-то своё глотнул промежду прочим», - Валентина эта мысль почему-то очень развеселила, и он начал давиться от смеха, воспринимая всё происходящее, как глупое представление для доверчивых простаков.

И как только он допустил эту мысль, в ту же секунду его тело стало нежно куда-то проваливаться, а в его душе наступил покой и умиротворение.

Несмотря на то, что глаза Валентина на тот момент были закрыты, он различил насыщенный зелёный цвет, который, как потом оказалось, был живой движущейся массой. Его самого покачивало, как на лиане, но это продолжалось недолго. Постепенно начали появляться более яркие агрессивные тона, и фрагменты видений сменялись одни за другими. Валентин на мгновение вынырнул из этого состояния и прочитал молитву, обратившись к Иисусу и снова провалился не Бог весть куда.

«Айяуаска» стремительно уносила его туда, где Валькино сознание не собиралось задерживаться ни на минуту. Те видения вызывали у него отвращение. И он только поражался тому, что этот кошмар был не во вне, а как бы в его голове, там была своя реальность. Малейшее движение вызывало в нём увеличение беспричинного беспокойства, а попытка открыть глаза или заткнуть уши были бесполезны - тоска и смятение от этого только увеличивались.

«Дотянуть бы только до утра, - подумал Валька, вынырнув на какое-то мгновение из калейдоскопа этих видений. - Я этому Андрею, как только выберусь из этого Ада, всю морду разобью. Не друзья, а подарки судьбы, мать твою! Один гад семью разрушил, другой рассудка лишает…»

Его недобрые мысли были прерваны тем, что неожиданно поступило уже знакомое ему предложение: «Полюби Гитлера».

Тут у Вальки началась истерика, он смеялся сквозь слёзы, ощутив себя пойманным в ловушку. Его всего ломало и знобило от холода, затем бросало в жар. От навязчивых видений ему становилось дурно, пока он, наконец, не осознал, что Гитлер сидит в нём самом! И только, когда он полюбит его в себе, придёт исцеление. Там, в недрах Валькиного подсознания, буйствовал тот самый диктатор, который звался категоричностью, страхом, местью и осуждением.

«Я сам являюсь вершителем всех своих бед и проблем!» - Валентин это видел, чувствовал и понимал. Это для него теперь было так очевидно!

Информация шла потоком и проникала ему в самое сердце. Теперь он четко понимал, что, если простить себя, то уйдёт ненависть по отношению к другим. Ему не нужны были для этого никакие доказательства, он просто это знал!

От этого открытия его стало нестерпимо мутить, и, собрав все свои силы, он попытался дотянуться до сосуда, что выдал ассистент шамана. Его слабое тело заносило из стороны в сторону, но, наконец, нащупав в темноте пластиковое корытце, он поднёс его к своему лицу. И в этот момент он увидел в нём  множество рук, которые пытались до него дотянуться. А голоса жалобно его о чём-то молили. В голове что-то щёлкало, он почувствовал, что близок к помешательству, и в ужасе выронив сосуд, взмолился:

«Господи, я их всех прощаю! Я и себя прощаю, я… - в его мозгу что-то вспыхнуло, и он почувствовал в этот момент, что готов простить даже Гитлера. Слёзы потоком хлынули из его глаз. Он рыдал, стиснув зубы, но при этом, чувствуя, как мощные тиски разжимаются, освобождая его израненную душу от непосильной тяжести.

И опять песня шамана выдернула его из одной реальности и понесла в другую. Он отдалённо слышал стон девушки, что была от него слева и беспокойное бормотание по соседству мужчины, который всхлипывал, как ребёнок.

Восприятие у Валентина работало, как компьютер. Он улавливал всю информацию, которую ему выдавали Высшие Силы, несмотря на отсутствие звуковых сигналов. В этот момент его сознание пролетало над огнями гигантского мегаполиса, и он видел на дорогах большое количество машин и суету жильцов в освещённых окнах.

«Вся наша жизнь становится бессмыслицей, если мы её растрачиваем для ублажения своего Эго! - пронеслось у него в голове, как воспоминание».

И в этот момент к нему вернулось осознание происходящего. Он опять слышал завывания шамана, медленно возвращаясь в своё безвольное тело.

Но не прошло и нескольких мгновений, как реальностью стало новое видение, где Валентин уже разговаривал с Еленой, а она, внимая ему, сама украдкой косилась на входную дверь.

Неожиданно Валька увидел себя со стороны и понял, что уже смотрит глазами Елены. Он каким-то образом оказался в теле своей жены, а, точнее, стал самой Еленой. И в эту секунду он почувствовал её переживания и волнения. Через эти ощущения он понял, как Лене было с ним нестерпимо скучно, слушая его бесконечные недовольства по отношению к другим. Прочувствовав состояние жены, как своё собственное, Валька, будучи теперь Еленой, опять покосился на дверь. И в этот момент к ним в комнату вошёл Натан.

Тут же Валькин дух переместился в тело вошедшего. Теперь он был Натаном, с его «букетом» проблем и заморочек.

- Господи, как же ему плохо, - услышал он свой внутренний голос.

Валентин каким-то непостижимым образом перемещался в тела других людей, начиная думать и чувствовать, как они. Он становился то одним из своих подчинённых, то в какой-то момент даже ощутил себя соседской собакой, которая последнее время своим завыванием мешала Вальке спать по ночам, и он её тайно ненавидел. Теперь он знал, что у неё в желудке была опухоль - её мучили страшные боли.

Новая вспышка в сознании Вальки пробудила в нём понимание: «Всё едино! Мы и есть Высший Разум, который разбрёлся по телесным оболочкам. Боже мой! – вдруг дошло до Валентина. - Я же мог быть одним из нас троих! Или ещё кем-нибудь… и быть для кого-то наградой, а для кого-то наказанием! В действительности это не имеет значения, кто начал первый, и кто доставил больше беспокойств другому, а важно, как остановить весь этот водоворот обид и претензий! – его опять всего знобило.

«Прощение». - Валентин отчётливо услышал Глас и опять провалился в забытьё.

Когда он пришёл в себя, то увидел первые лучи солнца. Они пробивались сквозь крону деревьев, пробуждая жизнь в привычной для него реальности.

В помещении было тихо. Андрей сидел рядом, скрестив ноги, и о чём-то думал.

- Привет, - подал голос Валентин, - а где все?

- Уже разъехались, - тихо произнёс Андрей, - если хочешь поговорить с шаманом, то лучше попозже, он сейчас на втором этаже отдыхает. А ты как?

Валентин принял горизонтальное положение и, устремив свой взгляд на Андрея, тихо произнёс:

- Андрюха, я простил их, - его лицо неожиданно расплылось в улыбке, - теперь я свободен!

- Вижу, - глаза друга, как всегда были спокойными и излучали тепло.

- Андрюха, слушай, а ты Там тоже был? – поинтересовался у него Валька.

- Где? – вскинул брови Андрей.

- В преисподней.

- Преисподняя живёт в твоём подсознании, а «Айяуаска» только позволила тебе туда заглянуть. «Не суди, да не судим будешь», другими словами, если ты отказываешься от любого вида осуждения, то и судный день для тебя отменяется. – Он ободряюще улыбнулся другу и добавил: - Ну, что, праведник, хочу тебя поздравить с очищением. Теперь один из твоих блоков снят.

Валентин в ответ расплылся в улыбке.

- Только ты не обольщайся, - предостерёг его Андрей, - этих блоков у нас предостаточно. И не удивляйся, если начнут возникать новые ситуации, или в твою жизнь ворвётся  кто-то ещё, через кого ты вновь столкнёшься со своими блоками. Но на твое счастье - у тебя теперь есть понимание, что все что с тобой происходит, это вроде знакомства со своей сущностью, а все встречи, особенно те, что переходят в конфликты, являются индикатором, который тебе указывает над чем тебе ещё нужно поработать.

- Да, но ведь всегда так хочется обвинить кого-то в своих неудачах, или накрайняк хотя бы проявить своё недовольство по отношению к другому…

- Вачик, да сколько угодно! Но только это равносильно тому, что прийти в школу учиться, а потом взять и отказаться от обучения. Нет проблем, придёшь, когда будешь готов. Возможно, это произойдёт в следующей жизни, или через сотню – другую. Какие проблемы?