— Я вас понял. Службу наружного наблюдения я подключу немедленно.

— И еще. Подбросьте ему в квартиру служебные документы, и неважно какие, главное, чтобы на них имелся гриф секретности. Затем в его присутствии произведите обыск и допрос.

— Вы хотите его спровоцировать? — спросил Вальтер Шульце.

— Я хочу нарушить его внутреннее равновесие. Мне важна его реакция в экстремальной ситуации. Вы поняли мою мысль?

— Так точно, господин оберштурмбанфюрер.

Штайнер шел по улице и размышлял. Он понимал всю сложность положения, в котором оказался. Гейдрих произвел на него омерзительное впечатление. Даже на удалении от этого хищника тянуло смертью. Штайнер чувствовал на себе пристальное внимание посторонних глаз. Сегодня был выходной день, его внимание привлек бой часов из соседнего магазина, стрелки часов приближались к полудню. Он уже решил, как выстроить в дальнейшем линию поведения, главное, не уходить от опасности, а, наоборот, следовать ей навстречу, разумно идти на обострение ситуации, тогда проявится истина. Он решил действовать и придерживаться принципа «презренных трусов никто не любит, а смелых уважают все». Возникшая опасность ему щекотала нервы, а новый выброс адреналина в кровь подталкивал к активным действиям. Штайнер вошел в ресторан и, сев за стол, заказал себе обед и бокал вина. Спустя пару минут к столу приблизилась красивая девушка. Она спросила:

— Извините, господин обер-лейтенант, у вас не занято?

— Пожалуйста, фрейлин, рядом все места свободны.

Девушка поблагодарила и присела напротив к его столу. Она достала сигарету и закурила, небрежно бросив на стол пачку сигарет и зажигалку.

— Угощайтесь, обер-лейтенант, — приветливо предложила она.

— Спасибо, не курю.

Внимательно посмотрев на девушку, Штайнер произнес:

— Учитывая, что мы соседи за столом, разрешите представиться: мое имя Генрих Штайнер.

Девушка улыбнулась и отреагировала:

— Меня зовут Генриетта Барт, я работаю секретарем в военном министерстве.

— Какое совпадение, я тоже там служу, но вас никогда не видел, — удивился Штайнер.

— Я работаю в секретном отделе, поэтому мы не могли встречаться.

— А жаль, — отреагировал Генрих.

Она усмехнулась. Тут же подошел официант и принял заказ у девушки, а спустя пять минут стол уже был накрыт. Штайнер взял в руки распечатанную бутылку вина и спросил:

— Не желаете ли бокал отличного вина для знакомства?

На лице девушки появилась обворожительная улыбка.

— Не возражаю, — ответила она.

Они выпили вина и слегка закусили. Штайнер предложил еще вина, девушка не отказывалась. Она смотрела на собеседника и откровенно, не стесняясь, стреляла красивыми глазками. Ее лукавство было налицо. О таких фрейлинах в офицерских клубах говорят: «девушка на одну ночь». Он понял все. Выпив с ней в очередной раз, Штайнер пригласил ее на улицу освежиться. Они прогуливались по парку, но от чрезмерно выпитого вина ей стало плохо. Он нанял такси и привез ее домой. Как оказалось, Генриетта проживала совсем близко в роскошных апартаментах.

Оказавшись в просторной квартире, пышно обставленной старинной мебелью, Штайнер понял, что квартира принадлежала явно не фрейлин Генриетте Барт, которая вела себя неадекватно, блуждая и путая комнаты. По всем признакам обеспеченный хозяин этих апартаментов занимал солидное положение в обществе. Пока девушка находилась в ванной комнате, он внимательно осмотрел жилище. За одной из картин Штайнер обнаружил подозрительное устройство, напоминавшее микрофон, и догадался, что квартира используется секретной службой для негласной разработки ее клиентов, одним из которых он стал. Уповая на госпожу удачу, он, как тот актер, принял наивное и благожелательное выражение лица и принялся воспевать хвалебные оды господину Гитлеру, при этом не забыв упомянуть Гейдриха. Фрейлин Барт, не поняв лицемерия своего собеседника, с большим вниманием слушала Генриха Штайнера. Достав из бара бутылку вина, она, забыв о плохом самочувствии, продолжала пить с Генрихом вино, подливая ему в бокал очередную порцию. Их продолжительное общение затянулось до позднего вечера. Поскольку внимание собеседницы к нему было явным, Штайнер подумал: «Слишком уж ты переигрываешь, фрейлейн, для первого знакомства. Притворство и коварство, милая, у тебя на лице написаны. Хорошо, Гейдрих, коль ты посылаешь мне это испорченное создание, то я воспользуюсь твоей услугой».

Генрих вынужден был остаться с ней на всю ночь. Проснувшись рано утром, он вспомнил слова напутствия Яниса Берзниша, «о грязных методах работы» и прошептал: «Вот и я замарался, прости меня, Анна!» Генрих быстро привел себя в порядок и вышел из дома. Около подъезда дежурили два шпика, не скрываясь, они откровенно проследовали за ним.

Оказавшись в своей квартире, Генрих присел в кресло и расслабился. Невольно его взгляд упал на пол, под письменным столом он заметил валявшиеся листы. Он поднял их и увидел, что на документах имеется гриф секретности. Это были не его бумаги, они были чужие. Генрих понял, что документы ему подбросили, а он попал в ловушку. Он немедленно собрал бумаги и бросил в печь. Чиркнув спичкой, Генрих разжег ими дрова. Внезапно в дверь постучали.

— Входите, не заперто, — крикнул он.

Дверь открылась, и на пороге Генрих увидел эсэсовцев.

— В чем дело, господа? — с удивлением спросил он.

К нему обратился офицер и вручил документ:

— Это постановление на обыск вашей квартиры, обер-лейтенант.

— С кем имею честь говорить?

— Я гауптштурмфюрер Шульце.

— В таком случае, прошу, ищите, — отреагировал Штайнер.

Эсэсовцы бесцеремонно принялись что-то искать, выворачивая все наизнанку и бросая на пол. Вещи и книги полетели под ноги. Дерзость этих людей была очевидной. Своим вызывающим поведением они пытаются спровоцировать инцидент. Поняв все это, Штайнер отошел в сторону, не обращая на присутствующих никакого внимания. Вдруг прозвенел телефон, он взял трубку и произнес:

— Здесь обер-лейтенант Штайнер.

Он услышал знакомый голос Хюбнера:

— Генрих, ты почему не на службе? Что случилось?

— У меня обыск, господин генерал.

— Хорошо, сейчас я буду, — ответил тот.

Спустя двадцать минут в дверь вошел Хюбнер. С порога он тут же обратился к офицеру СС:

— Что случилось, гауптштурмфюрер? Штайнер — мой подчиненный, и я прибыл сюда, чтобы выяснить причину обыска офицера военного ведомства.

Офицер СС вытянулся и сообщил:

— Господин генерал, к нам поступила информация о том, что обер-лейтенант Штайнер хранит у себя дома секретные документы.

— Ну и каковы результаты проверки? Вы нашли интересующие вас документы?

— Никак нет, господин генерал.

— В таком случае я вижу, что произошла ошибка.

— Так точно, господин генерал, произошла нелепая ошибка. Прошу нас извинить, господа.

В ту же минуту эсэсовцы покинули квартиру. Когда дверь за ними закрылась, Хюбнер спросил:

— Объясни же мне наконец, Генрих, что происходит?

— Я и сам не понимаю, но начинаю догадываться. Сейчас я попытаюсь тебе все объяснить.

В кабинете Гейдриха навытяжку стоял оберштурмбанфюрер Ханс Мозер. Руководитель управления безопасности, не обращая внимания на подчиненного, увлеченно работал с документами. Казалось, ничто не могло его оторвать от этого занятия. Подчиненный понял, что попал в немилость своему шефу. Он слегка кашлянул, напоминая о себе. Начальник мельком взглянул на подчиненного и продолжил заниматься своим делом. Спустя четверть часа, когда оберштурмбанфюрер, обессилев от напряжения, невольно стал расслабляться, прозвучал резкий и высокий голос Гейдриха:

— Вы не справились с таким элементарным заданием, Мозер. Вас обвели вокруг пальца. Что мне с вами делать?

— Не понимаю, просто не понимаю, группенфюрер, как ему удалось выскользнуть из капкана. Все было обставлено идеально, но в последний момент он ликвидировал документы, вероятно, сжег. Перед приходом моих людей он растопил печь.