Это столкновение с мусульманами известно как битва при Крессонском источнике. В ней был убит магистр госпитальеров Рожер де Мулен, погибли все воины короля и большинство тамплиеров. Но Жерар де Ридефор уцелел.

На следующий день несколько человек, включая Жерара и архиепископа Тирского, отправились на место сражения, чтобы позаботиться о погребении павших воинов. Но на полпути Жерар повернул своего коня обратно — «так тяжелы были полученные им раны»[121].

Графу Раймонду пришлось самому участвовать в погребении, и был он «весьма опечален и раздосадован по причине несчастья, свершившегося накануне из-за гордыни магистра тамплиеров»[122].

Единственным положительным следствием этого эпизода стало примирение короля Ги и графа Раймунда. Ни один из них не выказал порицания Жерару.

Когда Саладин прознал, что граф Раймунд помирился с иерусалимским королем, он напал на его главный город — Тиверию. Жена Раймунда Эшива сообщила мужу о том, что из последних сил удерживает цитадель города.

Читая мусульманские и христианские источники, в которых говорится об этих событиях, я была поражена тем, что все они (по крайней мере, все авторы того времени) приводят одни и те же причины начала военных действий короля Ги и Саладина. Королю советовали «изгнать Саладина из королевства при первой же возможности, (поскольку) он только начинает свое правление, а если сарацины примут его за нерешительного глупца, Саладин этим непременно воспользуется к своему благу»[123]. Советники Саладина, в свою очередь, убеждали его «грабить земли крестоносцев и вступать в сражение с любой армией христиан, которая вздумает ему помешать… Жители Востока проклинают нас, — продолжали советники. — Они говорят, что мы теперь не бьемся с неверными, а вместо этого стали сражаться с мусульманами. Нам следует сделать что-то, дабы оправдаться перед ними и заглушить голоса хулителей»[124].

В общем, как истинные мужчины, они вывели на бой армии, чтобы не потерять лица.

Сражение, известное как битва при Хаттине, развернулось 4 июля 1187 года. Крестоносцы были разбиты за шесть часов. Король Ги, Жерар де Ридефор и множество других рыцарей были захвачены в плен. Животворящий Крест, который всегда брали с собой в сражение, оказался то ли потерян, то ли также захвачен Саладином. Саладин велел отрубить головы всем плененным в этой битве тамплиерам, за исключением Жерара де Ридефора. Великий магистр оставался в неволе около года. За это время армии Саладина прокатились по всей Святой земле, захватили Иерусалим и многие прибрежные города. Говорили, что Жерар заплатил за свою свободу крепостью храмовников в Газе, которую ее защитники сдали по его приказу.

Освободившись из плена, Жерар присоединился к королю Ги в попытке отбить у мусульман Акру, и на этот раз он не уцелел. В октябре 1191 года Жерар де Ридефор пал в битве[125].

Следует ли признать, что опрометчивые действия Великого магистра и его скверные советы королю стали причиной неразумных решений, которые привели к падению Иерусалима? Трудно сказать. Упомянутый нами анонимный летописец считает Жерара де Ридефора виновным. Но в этом случае возникает вопрос: почему король продолжал доверять ему? И почему тамплиеры продолжали ему повиноваться? Может быть, магистра оклеветали? Или он обладал таким влиянием на людей, так завораживал их, что все сходило ему с рук?

Однако настало время переключить наше внимание с Великих магистров на двух других персонажей, которые по сей день неизменно ассоциируются в умах большинства людей с историей крестовых походов. Но сначала опишем сцену, на которой происходило действие.

Глава вторая. Между Вторым и Третьим крестовыми походами (1150–1191)

В 1149 году Людовик VII и его армия вернулись во Францию. Они не добились ровным счетом ничего — только разрушили перемирие между Иерусалимом и Дамаском да придали храбрости мусульманам, которым стало ясно, что европейские воины не так уж и страшны.

Положение крестоносцев ухудшилось. 29 июля 1149 года лихой Раймунд Антиохийский, очаровавший свою племянницу Алиенору Аквитанскую, пал в сражении. Нур ад-Дин отправил его голову и правую руку в Багдад, а тело отвезли в Антиохию для погребения. После смерти Раймунда остались его жена Констанция и четверо малолетних детей. Подобно Мелисанде, Констанция была наследницей антиохийского престола и по праву могла править Антиохией. Ее кузен Балдвин III должен был приехать и помочь Констанции занять положенное ей место. В мае 1150 года Нур ад-Дин захватил в плен жившего в изгнании графа Эдессы Жослена. Через девять лет граф умер в неволе. Его жена Беатриса провела некоторое время в заточении в крепости Тель-Башир. В конце концов ее убедили отдать свои земли грекам, но и те не смогли их удержать. Вильям Тирский писал по этому поводу: «Итак, за грехи наши графства оказались обреченными — ими управляли женщины, лишенные источников добрых и мудрых советов»[126].

В результате Второго крестового похода победа досталась атабеку Нур ад-Дину. Возмущенные нападением на город крестоносцев, жители Дамаска в 1154 году добровольно согласились, чтобы ими управлял Нур ад-Дин. Теперь он был достаточно силен, чтобы подчинить себе всю мусульманскую Сирию.

Поскольку север Святой земли находился под жестким контролем Нур ад-Дина, король Балдвин обратил свой взор на юг. Поблизости от покинутой жителями Газы выросла крепость, запиравшая южный торговый путь к прибрежному Аскалону, который находился под управлением халифов из династии Фатимидов и имел большое значение для торговли между Египтом и Ближним Востоком. Когда строительство крепости было завершено, ее передали тамплиерам. Вильгельм Тирский, далеко не всегда находивший добрые слова в адрес ордена, тем не менее писал: «Эти сильные и бесстрашные воины до последнего дня честно и искусно исполняли порученное им дело»[127]. Поскольку занимавший в то время пост Великого магистра Эверар де Барр находился в Европе, трудно сказать, кто на самом деле руководил тамплиерами. Мы располагаем весьма скудными сведениями на этот счет.

К 1153 году стало ясно, что Эверар не собирается возвращаться на Святую землю, и Великим магистром был избран Бернар де Тремле. О нем почти ничего не известно, а пребывание Бернара на посту Великого магистра оказалось столь кратким, что у нас нет никаких свидетельств его административной деятельности. Впрочем, своей смертью этот человек явил нам пример храмовника, в котором сочетаются положительные и отрицательные черты.

Если верить Вильгельму Тирскому, король Балдвин не строил планов по захвату Аскалона. Город был великолепно укреплен, и Балдвин собирался лишь досадить его обитателям, опустошив окружавшие Аскалон сады[128]. Но дела складывались удачно, и он решил взять город в осаду.

Поскольку планы короля изменились, он запросил подкрепления. Местные правители, а также патриарх Иерусалимский, епископы, архиепископы, тамплиеры и госпитальеры в едином порыве ответили на призыв Балдвина. С собой они несли Животворящий Крест, самую важную христианскую святыню, которая сопровождала крестоносцев при всех крупных столкновениях с неприятелем. Защита этой святыни обычно возлагалась на тамплиеров.

Осада длилась несколько месяцев. В какой-то момент даже группу паломников из Европы силой обратили в наемных воинов. В конце концов осаждавшим удалось проделать брешь в одной из стен города, и Бернар де Тремле с тамплиерами первыми ринулись в пролом. По причине, споры о которой не утихают до сих пор, другие воины не последовали за рыцарями Храма, и оказавшиеся в ловушке тамплиеры погибли[129]. Несмотря на эту неудачу, осада продолжалась, и в июне 1153 года Аскалон пал. Жителям позволили покинуть город[130].