Оставалось только ждать.

Когда стало ясно, что две гостьи пропали, миссис Старр вызвала Риггера. Он организовал поисковую партию, в состав которой вошли оба зятя Чикки.

— Я говорила им не ходить на южные утесы, так что они, скорее всего, именно туда и отправились, — срывающимся от волнения голосом сказала Чикки.

Риггер спросил, не рассказывала ли она гостям о каком-нибудь конкретном месте. Чикки сразу все поняла. Она помнила, как изменилось лицо Лилиан Хеннесси, когда та услышала прогноз. От ее внимания не ускользнуло, что этим утром, уходя из дома, Лилиан ни словом не обмолвилась о том, куда хочет отправиться.

Мужчины решили первым делом осмотреть пещеру Маджеллы; они позвонят, как только будут новости.

Однако еще раньше позвонил Тедди Хеннесси: он представился сыном Лилиан, из Англии. Тони извинился за беспокойство — дело в том, что он не может дозвониться по мобильному телефону ни до матери, ни до Винни. Наверное, они выключили аппараты.

Чикки Старр была профессионалом своего дела. Веских оснований для тревоги нет — значит, не стоит попусту его беспокоить. На всякий случай она записала номер Тедди.

— Они пошли прогуляться по берегу и скоро вернутся, мистер Хеннесси.

— Им у вас нравится? — Похоже, ему очень хотелось услышать утвердительный ответ.

— О да. Жаль, что их пока нет, они сказали бы об этом лично. Уверена, обе будут расстроены, что пропустили звонок.

— Прошлым вечером Винни прислала мне сообщение. Написала, что отель просто восхитительный.

— Я рада, что им понравилось. — Миссис Старр ощутила в горле комок. — Как славно, когда старые друзья встречаются снова…

(Боже, пусть только мне не придется через несколько часов сообщать ему страшную новость!)

— Лилиан, как вы уже знаете, моя мать. Они поехали отдохнуть вместе, чтобы получше узнать друг друга. Я ужасно рад, что все идет гладко.

Голос его был полон надежд и энтузиазма. Как могла она сказать, что его нетерпимая, категоричная мамаша не ладит с Винни, которая, как оказалось, приходится тому невестой. Ни одна из женщин об этом не упомянула. Что будет, если с ними случится самое худшее?

Она застыла у телефона, прижав руку к груди. Из ступора ее вывела Орла, подергав за рукав: племянница спрашивала, подавать ли ужин или еще подождать. Чикки взяла себя в руки и пригласила гостей к столу. Все беспокоились за Лилиан и Винни, поэтому атмосфера за ужином была напряженной.

— Я уверена, что с ними все в порядке, — внезапно произнесла Фреда. — Все хорошо. Не беспокойтесь. Они скоро придут — замерзшие и голодные, но в полном здравии. — Она говорила очень убедительно, однако события текли словно в замедленной съемке, пока не зазвонил телефон.

Обе гостьи в безопасности. Поисковая партия отвезет их к доктору Дэю, хотя, похоже, они просто замерзли и сильно испугались. Не выдавая своего облегчения, Чикки Старр сообщила остальным, что Винни и Лилиан застиг врасплох прилив, им потребуется горячая ванна, и они вряд ли поспеют к ужину.

Когда Винни и Лилиан, бледные, завернувшись в одеяло, вошли в дом, их приветствовали радостными возгласами.

Лилиан держалась так, будто ничего особенного не произошло.

— Итак, вы все видели меня без косметики — мне этого не пережить! — смеялась она.

— Значит, вас застал прилив? — Фреде хотелось знать все подробности.

— Да, но мы знали, что он скоро кончится, — сказала Винни. Она дрожала, но не собиралась делать трагедию из их приключения.

— Вы сильно испугались? — беспокоились доктор из Англии и его жена.

— Вообще-то нет. Винни была великолепна. Она все время пела, чтобы поднять нам настроение. Кстати, у нее прекрасно получается «Блюз из Сент-Луиса» — надо будет как-нибудь вечерком попросить ее исполнить его на бис.

— Только если вы споете «Отель разбитых сердец», — сказала Винни.

Тут в разговор вмешалась миссис Старр.

— Лилиан, звонил ваш сын. Из Лондона. Я сказала, вы перезвоните ему, когда вернетесь.

— Сначала я приняла бы ванну, — ответила Лилиан.

— А вы сообщили ему… — начала Винни.

— Я только сказала, что вы немного задерживаетесь, ничего больше.

Обе с признательностью посмотрели на нее.

Лицо Лилиан стало задумчивым.

— Винни, а почему бы тебе ему не позвонить? Он же твой жених. И поговорить он хотел, скорее всего, именно с тобой. Скажи, я позвоню в другой раз.

Она решительно направилась в свою комнату.

Только Чикки Старр и Фреда О’Донован поняли истинное значение этих слов. Обе чувствовали, что благодаря долгим часам, проведенным в пещере на берегу Атлантики в ожидании отлива, в отношениях между Винни и Лилиан произошел перелом. Конечно, впереди была еще долгая дорога, однако, как и погода, эти отношения с утра претерпели весьма благоприятные перемены.

Джон

Джону приходилось напоминать себе, что это обращаются к нему, когда он слышал собственное имя. Много лет никто не называл его так, хотя на самом деле именно под этим именем его давным-давно записали в сиротском приюте.

Весь мир знал его как Корри.

В детской книге, которую монахини читали детям по вечерам, был такой персонаж, Корри — очаровательный малыш, которого все обожали. Джон захотел, чтобы и его звали так — монахинь это очень позабавило.

В приюте был садовник — старик родом из деревни Салинас. Он частенько говорил воспитанникам, что это лучшее место на земле, и когда он накопит достаточно денег, то вернется туда и купит себе домик.

Корри раз за разом повторял название деревни: Салинас. Оно ему очень нравилось.

Своей фамилии у него не было. Он решил, что его фамилия будет Салинас.

Он стал Корри Салинасом и в шестнадцать лет устроился на свою первую работу — в сандвич-бар.

У бара был контракт на поставку ланчей для съемочных групп, и Корри довольно быстро обратил на себя внимание. Дело было не только в темных глазах над орлиным носом, вьющихся волосах и умных глазах, в которых плескался потаенный юмор, — он с первого раза запоминал, кто предпочитает арахисовое масло, а кто — обезжиренный сыр. Он всегда был к услугам клиента; даже самые избалованные и капризные звезды, которые постоянно меняли свои заказы и говорили, что им доставили не тот сандвич, были покорены.

— И откуда у тебя столько терпения! — удивлялась Моника, работавшая вместе с ним.

— Тут полно сандвич-баров. Мы хотим, чтобы клиенты выбирали нас, поэтому поначалу надо приложить чуть больше усилий, — жизнерадостно отвечал Корри.

Он не боялся тяжелой работы. Корри жил в комнатке над прачечной и по утрам мыл там полы вместо арендной платы.

Ему не приходилось тратиться на еду, поскольку в сандвич-баре всегда было чем перекусить. Корри откладывал каждую копейку; все деньги шли на уроки актерского мастерства. Невозможно жить в Лос-Анджелесе и не мечтать попасть в кино.

Потом у них с Моникой завязался роман.

Благодаря привлекательной внешности Корри легко мог стать статистом. Однако он даже не рассматривал такую возможность. Это означало болтаться целыми днями на съемочной площадке и зарабатывать в разы меньше, чем торгуя сандвичами. Нет, ему нужна роль со словами и, пожалуй, собственный агент.

Вот о чем он мечтал.

У Моники была совсем другая мечта: чтобы они переехали в отдельную квартиру и открыли собственный ресторанчик. Какой смысл горбатиться с утра до ночи, чтобы сделать хозяина еще богаче?

Однако Корри стоял на своем. Он хочет быть актером. Ему не нужен ресторан.

Монику это сильно расстраивало. Она повидала в жизни немало людей, растративших молодость в погоне за голливудской мечтой. Ее отец был одним из таких. Однако Корри стал любовью всей ее жизни — красивый юноша с чувственным лицом, уверенный в том, что его ждет успех в кино. Она не собиралась давить на него, рискуя потерять Корри навсегда.