— Ну, некая европейская фирма. Названия не помню.

Я не сомневалась — она знает больше, чем говорит. Настало время перейти к личным данным.

— Как давно вы поселились в этой чудесной квартире?

— Да вы и так уже знаете — я все указала в форме.

— А сколько платите за нее?

— Это тоже указано в форме.

— Не сомневаюсь, просто хочу удостовериться.

— Две тысячи девятьсот долларов в месяц.

— Можно взглянуть на договор найма?

— Надо искать — не помню точно, где он лежит.

— Мне потребуется снять с него копию. Дальше: перейдем к вашим доходам за прошлый и позапрошлый годы.

— На память не скажу, но все цифры указаны в ваших формах.

— Верно, но мне нужны копии квитанций об уплате налогов за последние два года, если не трудно.

— Я же говорю, что не помню точно, где они.

В квартире Марси царил такой порядок, что я с трудом поверила бы в пропажу даже какой-нибудь булавки.

— Марси, скажите, на какой машине вы ездите?

— У меня нет машины, — с шумом выдохнула она. — Это тоже указано в формах. Вы их что, совсем не читали? Это напрасная трата времени, и я намерена сообщить в «Хай-Дату», что вы совершенно некомпетентны.

Это решило дело. Было воскресенье, и я знала, что ругаться грешно, но как тут удержаться?

— Тогда чей же новенький «порше» стоит на вашем парковочном месте?

Я словно физически ощущала ее замешательство.

— На моем парковочном месте?

— Место № 2318 ведь ваше?

— Э-э, да, — пробормотала мисс Кент, сцепив ладони в замок.

Мне не терпелось услышать ее объяснения.

— Совсем забыла. Купила его буквально пару дней назад. Так что до прошлой недели машины у меня не было, и я еще настолько не привыкла к ней, что совсем запамятовала, — закончила она на высокой ноте, видимо, стараясь убедить сама себя.

Но меня-то убедить было сложнее. Кена убили, «Хай-Дата» стала объектом промышленного шпионажа, и кто-то перерезал мой тормозной шланг на стоянке фирмы. Быть может, Марси увязла в этом деле по самую свою прелестную шейку? Предстояло это выяснить, и я решила перейти в наступление.

— Не пытайтесь вешать мне лапшу на уши. Если, конечно, хотите работать в «Хай-Дате». Транзитный номер выписан две недели назад, и это означает, что вы солгали, заполняя позавчера форму.

Побледнев и стиснув челюсти, Марси уставилась на меня. Вот это мне нравится!

— Посему признавайтесь, имеет ли этот автомобиль отношение к тому, что было между вами и Кеном?

Я поудобнее устроилась в роскошном кресле, ощущая, что наступило-таки время услышать ответы на некоторые вопросы.

— Что? — едва не поперхнулась она, скосив глаза вправо.

— Ну, я имею в виду ваш роман и все такое. То, о чем вы сознательно умолчали во время нашего прошлого собеседования.

Про мою некомпетентность никто больше не заикался. Марси съежилась, и я пожалела, что Спарки не может видеть ее сейчас.

— Итак, — настаивала я. — Прекратите увиливать и помогите мне нормально выполнить порученную работу, иначе я лично позабочусь о том, чтобы вас выперли из «Хай-Дата».

— Что считала нужным, я уже сказала. Мои отношения с Кеном имели исключительно личный характер, и вас не касаются.

— Вот тут вы ошибаетесь. Я веду сверхсекретную проверку, и вещи, которые обычно считаются личными и выходящими за рамки, интересуют меня больше всего. «Хай-Дата» наняла меня как раз для выявления подобных фактов, и в качестве одного из условий поступления на работу вы согласились на полное сотрудничество. А в моем деле не обойтись без неудобных вопросов.

Марси завозилась на своем уютном диванчике.

— Вам следует понимать, что если хотите получить место в «Хай-Дате», то нет ничего, о чем я не могла бы спрашивать, и ничего, о чем вы имеете право умолчать, — продолжила я. — Давайте начнем сначала, исходя из этой предпосылки.

— Нет, не надо больше вопросов, — проговорила Марси, встав и распахнув входную дверь. — Пожалуйста, уходите.

Пришлось расстаться с комфортным креслом.

— Если вы твердо намерены играть по своим правилам, то я отправляюсь в свой офис и составляю для «Хай-Даты» рекомендацию о немедленном вашем увольнении. Вы не оставляете мне другого выбора.

23

Дверь за мной захлопнулась с силой, заставившей светильник на стене заморгать. Спускаясь в лифте, я размышляла, является ли нежелание Марси говорить результатом печали по Кену Гордону или есть иные причины. Но это не важно. Она отказалась сотрудничать, и потому с ней все кончено. Теперь остались только «двое негритят».

Я заехала перекусить азиатскими деликатесами в «Баттерфлай», после чего весь день старалась забыть про маленькую тайну Марси и сконцентрироваться на Роне и Джо.

Прочие визиты обернулись не чем иным, как скучным подтверждением уже выявленных фактов. Родные и друзья Рона и Джо укрепили меня в первоначальном мнении, так что данный этап сбора данных прошел вполне удовлетворительно. Я даже слегка опережала намеченный график и могла посвятить немного времени делу тетушки Элизабет.

Хотя до Консолидейтид-банка я добралась уже поздно, мне хотелось написать итоговый рапорт о Марси, чтобы отправить его первым делом с утра в «Хай-Дату». Надо еще лично сообщить Джеффри про отпечатки пальцев Олсона. Хорошая новость, что поставленные передо мной «Хай-Датой» задачи так быстро сокращаются: сначала отпал Олсон, теперь Марси Энн Кент. Двое с воза, мне легче. Плохая новость — любопытство не унимается. Ну как не разузнать про то, что было между Марси и Кеном и какое отношение имеет их связь к его смерти? Не исключено, что этот маленький роман может быть как-то связан с просьбой Кена привлечь меня для проверки. Пока же единственное, в чем я могла упрекнуть Марси, так это в амбициозном стиле жизни. И она, и Джо Танака в курсе слухов про «Хай-Дату». Узнали они про них независимо друг от друга? Связано поглощение с убийством Кена? И как все это соотносится с моим поврежденным тормозным шлангом? Чем дальше зарывалась я в дебри этого расследования, тем больше возникало вопросов, ни на один из которых не находилось ответа. Для данного задания время означало деньги, и я не могла позволить себе роскошь тратить его на Марси.

Здание Консолидейтид-банка выглядело выщербленным и казалось таким же одиноким, как я сама. Прекрасные мраморные колонны, украшавшие фасад, снесли. Каждый день исчезновение какой-нибудь очередной детали напоминало, что жить дому осталось совсем недолго.

Когда я открыла дверь и вошла в холл, за мной ворвался холодный ветер. Помещение выглядело заброшенным, но после бурного дня, полного встреч, меня порадовала почти сверхъестественная тишина. Насколько иначе все было пару месяцев назад, когда хлопотливые сотрудники банка сновали взад-вперед по коридорам. Теперь только эхо вторило моим шагам, да и холодно было, как в морозилке.

Я надавила кнопку древнего лифта. Как всегда, тот вздрогнул и застонал, заскользив под аккомпанемент заунывного урчания своего адского механизма. С точки зрения статистики отказ мог произойти в любую минуту. Оставалось надеяться, что все-таки не сегодня. Лифт загудел и остановился. Дверцы распахнулись и на площадку выпрыгнула темная фигура.

Я взвизгнула.

— Не кричите, я не причиню вам вреда. Меня зовут Майкл Дрейк, я владелец компании, осуществляющей снос этого здания. С вами все хорошо?

— Черт! — выругалась я, стараясь перевести дыхание. — Ей-богу, вы перепугали меня.

— Простите, — ответил Дрейк, взяв меня за локоть.

Невольно я отдернула руку.

— Выходит, вы и есть тот урод, что сносит мое здание? Мне оно очень нравится, я была счастлива тут. А теперь заявляются такие вот парни, чтобы разрушить его и возвести тут какого-нибудь монстра из стекла и хрома. А мне куда прикажете деваться?

При взгляде на Майкла Дрейка в глаза мне бросились плотное пальто и ребяческая улыбка, а еще красная полоска, оставшаяся на лбу от шапки, которую он снял при моем появлении.