К обеду Денис поехал в роддом. Лена рожала в платном отделении, потому молодого отца быстро пропустили в палату. Радости было! Пусть милая измучена, но на ее лице сияла счастливая улыбка.

— Солнышко ты мое родное. Спасибо тебе, любимая моя, за все. За то, что ты есть. Любимая ты моя. Единственная, — прошептал Денис, обнимая жену.

Остаток воскресенья прошел в суете и хлопотах. Никчемный день, ничего полезного ведь не сделал. Все обрывками, какими-то кусками, брошенные на полпути дела. Зато с утра повалило, да так, что Денис только успевал отбрыкиваться. На работе косяки пошли, поставщики напутали со спецификациями, производственники вывалили на директора проблем три воза и маленькую тележку.

Один из клиентов неожиданно получил удар мочи в голову и изъявил желание полностью переделать уже почти готовый проект, да еще за те же деньги. Пришлось объяснять уважаемому, что он, конечно, прав, но работа уже выполнена и должна быть оплачена, а там, если уважаемый клиент желает, можем хоть небо в зеленый цвет перекрасить и на солнце пропеллер навесить, главное, чтоб оплата согласно тарифу. Убедил, клиент даже почувствовал себя виноватым и клятвенно обещал сегодня же оплатить все работы и перевести аванс на переделки.

Потом на связь вышли ребята из Ульяновска. Тамошние экологи-активисты. Многочисленная сплоченная бригада неравнодушных. Переговоры шли давно, и вот вчера вечером делегаты заявились в Приреченск. Хитро приехали, никого не предупредили о точной дате, прибыли, заселились в гостиницу и утром позвонили: дескать, мы здесь, готовы к встрече.

— Давайте часа в два, у меня на работе, — вздохнул Денис, бросив короткий взгляд на настольный календарь. — «Политрон» найдете?

— Найдем. Будем вовремя, Денис Владимирович.

«Интересно, что их принесло в такое сумбурное и горячее время?» — мелькнуло в голове. Он подозревал, что ульяновские ребята давно созрели для переговоров, но приехали только тогда, когда узнали, что товарищи Панфилова организовали в Ульяновске свой филиал и купили три хорошие устойчивые фирмы в качестве легального прикрытия. В следующие полчаса Панфилову стало не до гостей с родины Ильича. В кабинет ворвался Слава Савельев.

— Слушай, хорошо ты этого Усачева прокатил.

— А не фиг датым за руль садиться.

— Поимать!!! Сегодня Кочеткову звонили. И знаешь кто? — Речь шла о начальнике ГАИ.

— Губернатор, большой дядя из МВД? Или Сам соизволил? — ухмыльнулся Денис.

— Не угадал. И не пытайся. Не знаешь ты этого человека. Крутизна не нашего полета. — Гадюка бесцеремонно развалился в кресле напротив хозяина кабинета и заложил руки за голову.

— Народный депутат Соловейчик, избранник от компартии, несгибаемый борец за народное счастье и защитник справедливости. — По глазам Славы было видно, что тот факт, что засветился именно коммунист, доставлял ему особое извращенное удовольствие.

— Один из владельцев «Виконт-компани». Не сам, конечно, доля на племянника записана, — ответствовал Денис.

— Хотел тебя удивить, — разочарованно протянул Гадюка.

— Думаешь, мы тут щи лаптем хлебаем? Я давно материал на нашего «друга» собрал. Значит, коммерческий наезд? Хотя, с другой стороны, не очевидно. Совладелец компании может входить в группу прикрытия, — размышлял вслух Денис.

— Фигня война, главное — маневры.

— Маневры тоже ерунда. — В кабинет вошел Дэн Муромцев.

Двойник слышал последнюю фразу.

— Это не Система, командир, — заявил Гадюка. — Будем мочить недоноска? Я этого козла лично в деревенском сортире утоплю. Заживо.

— А не жалко? Человек все-таки. Он не виноват, что в этом дерьмовом мире на свет появился.

— Не замечал раньше за тобой такого.

— Достало все, — проворчал Дэн. — Ладно, давайте решать: что делать дальше и как из этого выкручиваться?

Разговор был прерван телефонным звонком. Отец Сергий беспокоил. По словам священника, некие неизвестные пытались наехать на строителей, готовивших фундамент церкви у Белоуса.

— Понял? — Панфилов повернулся к Гадюке.

Телефон был поставлен на громкую связь, потому разговор слышали все.

— Местные, — удовлетворенно кивнул Муромцев. — Поднимаем ребят и устраиваем встречный шухер.

— Или активистов лучше будет? — предложил Слава.

— Денис, а может, ты своих друзей попросишь помочь? — протянул Дэн, бросая на близнеца извиняющийся взгляд.

— Да ладно, не будем привлекать дилетантов, — быстро среагировал Гадюка.

От Дениса Панфилова не укрылся обмен взглядами между прогрессорами. Положительно, ребята понимали друг друга с полукивка. Непонятен намек на «друзей» и слова Славы Савельева. Может, они знают о бойцах Сергея и Жени? Нет. Денис прекрасно понимал, что прогрессоры однозначно поинтересовались бы в приватной беседе, какое отношение их протеже и будущий Президент, Спаситель Нации, имеет к бригадам ультраправых молодчиков с весьма неприличными не только в нашем обществе, но и на родине прогрессоров убеждениями.

— Я не успею подтянуть экологов, — горько усмехнулся Панфилов. «Играть, так играть».

— И не нужно. Гадюка, бери своих бойцов. Поехали! — скомандовал Муромцев.

Сказано было так, что оба собеседника подскочили с места и бросились к двери. В экстремальной ситуации маска, легкий налет респектабельности сползали с лица Дэна, как акварель под дождем. Открывалось истинное лицо прошедшего огонь и воду боевого офицера из колониальных частей.

Уже вечером, вернувшись домой, Денис еще раз прокрутил в голове минуту за минутой этот тяжелый и длинный день. Да, близнец крут. Панфилов не считал себя слабаком, но по сравнению с разошедшимся прогрессором он чувствовал себя лопоухим щенком рядом с матерым волкодавом. Этот умеет. Может так сказать, тихо попросить, что все подскакивают и бегут выполнять.

К строящейся церкви Панфилов, Муромцев и Савельев прикатили минут через пятнадцать после телефонного звонка. С собой взяли четверых архаровцев из ЧОПа Савельева. Подъехали к стройплощадке. Остановили машины перед воротами. Вышли, переговорили с прорабом. Затем успокоили дожидавшегося их у прорабской отца Сергия.

У страха глаза велики. Как понял Денис, не наезд это был, а так, попытка прощупать, взять на понт. Шушера мелкая, не знаю, каким чудом уцелевшая со времен буйных девяностых. Вели бандюки себя дерзко, попытались обидеть прораба и напугать рабочих. Однако Петя Семенов парень был не промах, сказывалась буйная юность и близость к околокриминальным кругам. Обидеть его сложно. Семенов быстро объяснил орлам, что мало того, что работает на очень крутых и уважаемых товарищей, так и сам хорошо знаком с авторитетными людьми. Разговор вышел крутым, с многозначительными намеками, но бандюки в итоге погрузились в древний, видавший виды «Мерседес» и уехали, забив стрелку с командирами Петра Семенова.

— Это не тот рыдван, что нам навстречу попался? — полюбопытствовал Дэн.

— Серебристая колымага, заднее правое крыло мятое, Денис Владимирович, — кивнул Семенов.

— Успеем? — в устах Гадюки это слово звучало не вопросом, а предложением.

— Нет, — покачал головой Панфилов. — Они уже мост переехали.

— Встреча в шесть вечера на просеке в километре от стройки, — напомнил Муромцев. — Берем усиление? Гадюка, сам разберешься?

— Нужно прикрытие.

— Будет. Денис, у тебя связи с полицаями.

— Сейчас позвоню. — Панфилов сначала вытащил телефон и выбрал из памяти номер Леши Иванцова и только потом понял, что безоговорочно подчиняется командам прогрессора.

Повезло, Алексей был в городе — в последнее время его постоянно гоняют в командировки, — с двух слов врубился в ситуацию, обещал поддержать и предупредить, если это вдруг подстава с участием полицейского спецназа.

Всем ехать на разборку?! Соглашаться играть по заданным другими правилам?! Прогрессоры поступили мудрее. На стрелку отправился только Денис Панфилов с усилением из двух чоповцев. Зато Гадюка вместе со своими бойцами и Иванцовым заранее заняли удобные позиции с тем, чтобы вовремя перехватить налетчиков.