Но пагубные последствия гонки за Америкой на этом не кончились, С ведома центральных органов началась кампания приписок и прямого очковтирательства в сельском хозяйстве. Во многих областях сданный скот учитывался дважды, руководителей хозяйств заставляли сдавать государству даже семенное зерно, — всё ради того, чтобы «дать» нужную цифру перевыполнения плана. Часто колхозы и совхозы покупали в государственной торговле мясо и масло и сдавали его как собственную продукцию, улучшая статистическую отчетность, но на полках магазинов ничего не прибавлялось. Административный нажим привел к разбалансированию сельскохозяйственной экономики, росту злоупотреблений, обману, возвышению беспринципных руководителей и краху тех, кто пытался донести до Центра правду.

Все попытки Хрущева добиться перелома ударными средствами приводили к новым проблемам. Понимая, что для увеличения продуктивности животноводства необходимо расширить кормовую базу, он стал рьяно пропагандировать и насаждать посевы кукурузы во всех регионах страны, даже в северных областях, что во многих случаях приводило лишь к потерям. Часто кукуруза вытесняла традиционные зерновые культуры — пшеницу и рожь.

После смещения Хрущева выяснилось, что в 1964 году среднегодовой надой молока от одной коровы сократился на 18,6 процента по сравнению с 1959 годом, поголовье коров в частных хозяйствах сократилось на 1 миллион голов, а коз и овец — почти на 7 миллионов.

С 1961 года в СССР начался продовольственный кризис. С прилавков исчезали не только мясо и молочные продукты, но и хлеб, крупы, сахар, макароны. С 1962 года начались закупки зерна за границей, в основном в США. В том же году правительство для стимулирования развития животноводства увеличило в полтора раза закупочные цены на мясо. Соответственно были увеличены розничные цены на мясо, масло, мясную продукцию. Данное обстоятельство вызвало большое недовольство населения. В начале июня 1962 года в Новочеркасске, бывшей столице Войска Донского, началось стихийное выступление рабочих Электровозостроительного завода имени Буденного, где работало 12 тысяч человек. Волнение быстро охватило весь город. Главная причина — острая нехватка продовольствия в городе и совпавшее с повышением цен понижение на заводе расценок на производственную продукцию.

Рабочие стали самоорганизовываться, остановили проходивший пассажирский поезд, а на тепловозе кто-то написал: «Хрущева на мясо!». Протест приобрел политическую окраску, было захвачено здание горкома партии, разгромлен горотдел милиции. В Новочеркасск срочно прибыли члены Президиума ЦК КПСС Ф.Р. Козлов (которого Хрущев видел своим преемником) и А.И. Микоян. Согласно материалам проверки Военной прокуратуры СССР (1990 год), Хрущев в телефонном разговоре с Козловым санкционировал применение оружия против участников беспорядков. После показательной расправы с бунтовщиками состоялся суд над зачинщиками, семерых приговорили к расстрелу, предъявив им неправомерное обвинение в бандитизме, что позволило применить «высшую меру наказания» (вместо обвинения в организации массовых беспорядков).

События в Новочеркасске окончательно добили авторитет Хрущева. Отныне население больше не верило ни в достижимость коммунизма, ни в разного рода программы «быстрого счастья».

7 ноября 1963 года в Сумгаите (Азербайджан) во время праздничной демонстрации произошло спонтанное выступление с забрасыванием камнями портрета Хрущева и провозглашением приветствий Сталину. Впервые образ низвергнутого вождя становился символом протеста против несправедливой власти.

Во время правления Хрущева в структуре советского общества произошли глубокие изменения — оно стало урбанистическим. Выросли сферы обслуживания, образования, науки, культуры, торговли, а также теневая экономика. Хрущев, как представитель простонародной архаики, прорвавшийся в политическую элиту в годы индустриализации, уже не отвечал требованиям времени. Урбанизированное общество ожидало появления новых руководителей во главе государства.

Вместе с тем этот противоречивый период, отмеченный величественными достижениями (космос, целина, жилищная программа) и поразительными провалами, логически завершал героический этап построения мощного государства на просторах разрушенной в 1917 году империи. Получив после смерти Сталина стимул к свободному развитию, общество стремилось продолжить движение в этом направлении, ожидая от власти расширения прав участников экономического процесса и отдельных личностей.

Если успехи в промышленном строительстве, науке и социальной сфере были очевидны и даже впечатляли, то состояние духовной сферы характеризовалось разрывом между сложившейся в годы индустриализации и войны экономико-политической базой и растущими либеральными настроениями интеллигенции.

13 мая 1956 года на даче в писательском поселке Переделкине застрелился генеральный секретарь Союза советских писателей Александр Фадеев. В предсмертном письме руководству партии он восстал против «самодовольства нуворишей от великого ленинского учения», которые помыкают культурой: «Литература — это святая святых — отдана на растерзание бюрократов и самым отсталым элементам народа». Писатель вспомнил и о Сталине, который хоть и был «сатрапом», но «был образован, а эти — невежды». Читать эти строки Хрущеву было особенно неприятно.

Тем не менее в 1958 году была развернута кампания против поэта Бориса Пастернака, которому была присуждена Нобелевская премия за роман «Доктор Живаго», изданный в Италии. Хрущев в фактах выпуска книги за рубежом и присуждения премии увидел вызов советским порядкам. Он понял, что это прецедент, который создает за рубежом центр влияния на советскую творческую интеллигенцию, Поэтому не имело значения, что содержание романа не было антисоветским, и если бы он был напечатан в Москве, не произошло бы никаких идеологических потрясений. Пастернака подвергли остракизму, исключили из Союза писателей, перестали публиковать его книги и вынудили отказаться от премии.

На этом фоне либерализм Хрущева в отношении Александра Солженицына вполне объясним: повесть «Один день Ивана Денисовича» о жизни лагерника касалась уже разоблаченного «периода культа личности» и никаких идеологических вызовов и угроз не содержала. Наоборот, ее публикация укрепляла авторитет Хрущева.

Но зато к религии руководитель СССР был беспощаден, как будто время повернуло вспять, в начало 20-х годов, когда церковь перенесла страшные гонения. Снова был возобновлен тотальный контроль за состоянием финансов церковных приходов, запрещена благотворительная деятельность духовенства, в десятки раз увеличено налогообложение. В результате многие священники просто нищенствовали, а приходы закрывались. В 1961 году суды стали осуждать священников по статьям Уголовного кодекса. Постановлением Совета министров СССР были отменены все законодательные акты в отношении церкви, принятые в годы Великой Отечественной войны и установившие прагматические отношения с государством. Отныне Церкви была объявлена война. Поэтому в январе 1960 года на конференции советской общественности «За разоружение» в Кремле патриарх Алексий I заявил о «гонениях на церковь», что было открытым проявлением сопротивления. Столь же беспощадно проводилось подавление и других конфессий. Это неожиданно вызвало бурный рост различных религиозных сект.

В октябре 1961 года на XXII съезде КПСС была принята новая Программа партии. Утверждалось, что социализм в СССР «победил полностью и окончательно» и наступил «этап развернутого строительства коммунизма». Для достижения этой светлой цели требовалось: построить материально-техническую базу коммунизма (достичь наивысшей в мире производительности труда, выйти на первое в мире место по внутреннему валовому продукту надушу населения; обеспечить наивысший в мире жизненный уровень населения); перейти к коммунистическому самоуправлению; воспитать «нового, всесторонне развитого человека». Программа должна была быть выполнена к 1980 году.