— Нет, товарищ, майор, в сумке было что-то ценное! — Белухин смело и открыто посмотрел в глаза Лихарева.

— Почему так думаете, курсант?

— Уж очень он за нее цеплялся. И выбросил-то в самый последний момент. Когда к зобу приперло.

Юрий Глебович скептически хмыкнул, но промолчал — его внимание было приковано к тому месту, где ушел на глубину водолаз. Сигнальный линь на поверхности воды натянулся и дважды дернулся. — Что-то нашел, — насторожился майор. — Сейчас, курсант, проверим ваши смелые догадки.

Матросы в четыре руки крутили рукоять лебедки, на­ворачивая трос на барабан. Над водой показался боль­шой круглый шлем, потом квадратные плечи. Высунув­шись из воды по пояс, водолаз протянул вверх сумку. Ее подхватил Николай Белухин.

Лихарев подозвал двух матросов.

— Будете понятыми, товарищи. Курсант, открывайте!

Белухин осторожно подергал замок молнии и, при­ложив некоторое усилие, открыл сумку. Майор откинул воротник старой выцветшей мужской рубашки, и при­сутствующие увидели: сумка битком набита толстыми пачками красных, сиреневых и зеленых купюр. Каждая пачка была тщательно упакована в полиэтиленовый па­кет. Позвав с собой понятых, Лихарев унес сумку в каюту. Здесь он тщательно пересчитал деньги и соста­вил протокол обнаружения.

— Ну, курсант, это, наверно, та самая рубашка, в которой вы родились, — уже сидя в машине, шутил Юрий Глебович. — Тут, Коля, пахнет хищением, и круп­ным притом. Будет над чем поразмыслить коллегам из ОБХСС.

В рупоре радиотелефона раздался знакомый голос дежурного по городу:

— Пятый, пятый, я — первый. Вызываю майора Ли­харева! Повторяю: вызываю майора Лихарева!

Юрий Глебович снял трубку.

— Лихарев слушает. Что там у вас стряслось, Костя?

— В Юбилейном парке найдена женщина. Множест­венные раны на голове. .Состояние критическое. Опера­тивная группа уже на месте. Как понял?

— Все ясно, еду!

— Товарищ майор, я с вами? — несмело спросил Белухин.

— Нет, Коля. Сейчас отправитесь в управление и сдадите сумку с деньгами дежурному по ОБХСС капи­тану милиции Морозу. Расскажете ему все как было, здесь каждая деталь важна.

— Но, товарищ майор,.. — пытался возразить Нико­лай.

Лихарев вложил протокол в сумку, обернулся.

— Курсант Белухин, вам ясен приказ?

— Так точно, товарищ майор, — Николай принял сумку с деньгами, положил себе на колени.

Водитель притормозил возле каменных ступенек, которые вели в городской парк. Лихарев вышел, захлопнул дверцу, и машина двинулась дальше.

— Не грусти, стажер, — успокаивал Лякин понурив­шегося курсанта. — Успеешь, насмотришься на трупы, еше и надоест. А вот такой кучи деньжищ ты в руках не держал, да и вряд ли сподобишься.

— Ну почему? — Белухин крутил ремень злополуч­ной сумки. — У нас в школе приводили похожий слу­чай.

— То случай, а то вот они — пощупать можно, — вступил в разговор сержант Трегубое. — Это сколько ж надо воровать, чтобы столько нахапать!

Машина остановилась у здания с высокими массив­ными колоннами. Николай вышел, бережно прижимая сумку к груди.

— Как родимое дитятко, — иронически умилился во­дитель.

— Скорей как невзорвавшийся снаряд, — поправил сержанте

Сергей Трегубов и Артем Данилин встали по обеим сторонам Белухина и торжественно, в виде почетного эскорта, сопроводили его до самой двери, сдав кур­санта вместе с его драгоценным грузом оперативному дежурному.

4

Лихарев шел безмолвными, по-осеннему прозрачными аллеями, направляясь к месту происшествия, оцеплен­ному работниками милиции. Здесь уже работала опе­ративная группа. С одним из экспертов беседовала, делая пометки в блокноте, старший следователь прокуратуры Майя Бо­рисовна Соколова. Густые золотистые волосы прихотли­вой волной падали на форменный китель, в петлицах поблескивали звездочки младшего советника юстиции.

Увидев Лихарева следователь прервала разговор и пошла ему навстречу.

— Здравствуй, Юра! — сказала она, протягивая руку. — Это я попросила, чтобы тебя разыскали. Ты не сердишься? Я тебя не оторвала от более важных дел?

— Что ты, Майя. Ты же знаешь... — Юрий Глебович отвечал сбивчиво и невпопад. — Я всегда... Если надо...

— По первому зову — через три ступеньки? — озорно блеснула глазами Майя Борисовна, напомнив Лихареву что-то из времен их общей юности, от чего Юрий Глебо­вич смешался еще больше.

Но уже в следующую минуту к следователю верну­лась деловитая озабоченность.

— Приступай, Юра, потерпевшая уже ничего не ска­жет. Только что сообщили из больницы: скончалась, не приходя в сознание.

— Несчастный случай исключен?

— Полностью! Смотри! — Они подошли к скамейке, возле которой работал молодой эксперт. — Валерий, вы сделали соскоб с чугунной отливки?

— Да, Майя Борисовна. Очень похоже на кровь.

— Вероятно, ее били головой о чугунный край ска­мьи, — предположила следователь. — Били ожесто­ченно, должно быть в состоянии исступления...

— Грабеж? — Майор вглядывался в следы.

— Вряд ли. В кармане плаща найден кошелек, в нем — семьдесят рублей. Кольца, серьги не сняты.

— Как она была одета?

— Хорошо, даже нарядно. Отличная укладка, свежий маникюр. Лак, по мнению эксперта, импортный. Такого в парикмахерской не достать, клиентки с собой прино­сят. Судя по всему, шла в гости или на свидание.

— Очень похоже, — согласился Лихарев. — Вполне можно допустить, что она шла на встречу с человеком, хорошо знакомым. Место для свиданий подходящее. Да и следов борьбы не видно...

Майор ходил взад-вперед, присматриваясь, обдумы­вая возникающие версии.

— Они встретились, как старые знакомые, присели на скамью. Она пришла с улицы по этой дорожке. А он?.. Он уже был здесь?.. Он ждал ее?.. Допустим, что так, допустим, что так...

Легкими скользящими шагами Лихарев стал обходить близстоящие деревья, каждый раз становясь лицом к дорожке и тщательно осматривая землю под нижними ветвями. Наконец нашел, что искал.

— Здесь! Вот его следы.

На вязкой, еще влажной от ночного дождя земле четко выделялся отпечаток крупной мужской ноги.

— Преступник не знал, придет ли она одна, и потому спрятался за деревом, — высказала догадку Соколова.

— Пожалуй, что так. Значит, свидание было не сов­сем лирическим.

Эксперт-криминалист Валерий Клюшин залил вмя­тину жидким гипсом, чтобы взять слепок на исследова­ние.

— Судя по глубине следа, — сообщил он, ожидая, пока затвердеет гипс, — человек был грузный, кило­граммов на девяносто.

— А рост можете определить? — Лихарев присматри­вался к ели — нет ли свежеобломанной ветки?

— Минуточку! — Эксперт замерил длину ступни, по* том ширину, зашевелил губами, вычисляя искомое. — Примерно — метр семьдесят четыре.

— Разница между ростом и весом — солидная, — прикинул Лихарев. — Скорей всего, и возраст далеко не юношеский...

Соколова захлопнула блокнот.

— Не бог весть какие ценные сведения, но все же лучше, чем ничего.

5

Кабинет оперуполномоченного ОБХСС Евгения Иго­ревича Мороза, к которому направил курсанта Лихарев, находился на первом этаже. В дверь, обитую рифле­ным дерматином, стучать было бессмысленно, поэтому Белухин просто потянул ручку к себе.

Хозяин кабинета — полнощекий крепыш с задорным хохолком на макушке— сидел за столом и прослуши­вал в наушничек запись с портативного диктофона.

— Простите, это вы — капитан Мороз? — неуверенно обратился курсант.

Евгений Игоревич снял наушник, выключил дикто­фон.

— Он самый. А что — есть сомнения?

— Нет, почему? Но уточнить не мешает. Ввиду осо­бой ценности доставленного вещдока.

Мороз вскинул на Николая заинтересованный взгляд.

— Со мной вроде разобрались. А ты кто такой?

— Коля... Виноват, курсант Белухин.

— А, проходи, проходи. Это, значит, ты стажируешься у Лихарева?

— Так точно! — Николай поставил сумку на стол перед Морозом. — Майор Лихарев приказал эту сумку с деньгами сдать вам, товарищ капитан.