Егор вытащил из кармана компас и кроки.

— Ребята, — сказал он, — совсем недалеко, в горах, слева, будет первый приток, значит груды валунов. Самое удобное спрятать груз где-нибудь там, это почти рядом.

Ромка заспорил. Егору не нравилась его скверная привычка спорить по всякому поводу, и он решил побороть этот раздражавший всех Ромкин дух противоречия.

— Хорошо, — сказал Егор, — давай зароем груз здесь, раз ты так хочешь.

Ромка, приготовившийся к долгому спору, был удивлен тем, что Егор так легко сдался. Конечно, он, Ромка, взял верх, но он знал, что ноша ценная, без нее не обойдешься.

— Здесь? Да ведь собаки пастуха всё найдут и выроют! Нет, здесь зарывать нельзя.

— А где же? — спросил Егор.

Но Ромка не ответил. Он прислушивался к топоту ног, который слышался за кустами.

— Егор, — крикнул Гномик подбегая, — там, за рекой, тот самый диверсант, про которого Топс слышал.

Ребята вскочили.

— Бежим! — крикнул Топс, подхватывая на плечи груз.

— Куда бежать? Стой! — приказал Егор.

— А ты не врешь, Гномик? Какой диверсант, откуда? — спросил Ромка, снимая со спины ружье.

— Почему ты решил, что там диверсант? — спросил Егор.

— Подозрительный такой, в штатском и с винтовкой, — еле переводя дух, ответил Гномик. — И все высматривает.

Егор оглянулся на Барса. Пес подбежал, настороженно глядя назад, откуда прибежал Гномик, и нюхая воздух.

— Ну, вот что, — сказал Егор: — влезем на склон горы и оттуда посмотрим. Пойдем по этой лощине.

Мальчики подхватили груз и быстро двинулись по лощине вверх. Лощина расширялась и переходила в овражек. По этому маленькому овражку ребята поднялись в гору. Егор высмотрел углубление под корнями наклонившегося дерева, призывно махнул рукой, и мальчики поспешили к нему.

— Пойду на разведку, — шопотом сообщил Егор, заряжая ружье, — а вы сидите здесь. Гномик, назначаю тебя связным. Иди за мной. Покажешь… Барс, вперед!

Оба мальчика вскарабкались по крутому склону овражка наверх и спрятались за деревьями. Наконец Гномик сказал:

— Вот он!

Егор достал бинокль из рюкзака и, поставив на «резкость», посмотрел.

— Глупый! — весело сказал он Гномику. — Ведь это же охотник! — и передал мальчику бинокль.

Гномик не мог справиться с полевым биноклем, а когда Егор ему помог направить его, посмотрел и восторженно зашептал:

— Он будто рядом! Я даже отчетливо вижу его лицо!

— А охотничью собаку видишь?

— Рыжая!

— Ну то-то! А почему ты решил, что это диверсант?

— А почему нет? Разве у диверсанта обязательно форма?

— Нет, — ответил Егор, — иногда бывает комбинезон для удобства.

— А чаще всего парашютисты маскируются, — раздался голос позади.

И Егор, обернувшись, увидел Ромку и Топса.

— А продукты? — спросил Егор.

— Прикрыли камнями, — ответил Ромка и попросил бинокль — посмотреть на охотника.

Ромка так громко и долго восхищался биноклем, вертел его во все стороны, что Топс еле дождался своей очереди. Топс тоже не мог оторваться от бинокля. Он заметил в небе орла, не видимого простым глазом.

— Этот бинокль — подарок полковнику Сапегину, — сказал Егор.

— Может быть, этот охотник и есть полковник Сапегин? — спросил Ромка.

— Неужели я не узнал бы Сапегина! Он стройный, усы маленькие, нос узкий, с горбинкой, а этот полный. Нет, это не он.

— А если сбегать и спросить у него про Сапегина? — вызвался Гномик.

— А что сказал Гарун? — напомнил Ромка.

— Он приказал быстрее итти, а мы топчемся на одном месте, — сказал Егор. — Нам надо послезавтра быть на южной высоте, у истоков реки Чак. Довольно плестись!

— Так ведь груз мешает, — оправдывался Топс.

— А я груз уже запрятал, — похвастался Ромка. — Пошли, покажу. Вот партизанская база будет, красота!

Егор спустился в щель и, присмотревшись к груде камней в небольшом углублении, понял, что это и есть «база».

Путь в горы был тяжелый. Ружья, одеяла, топор и прочее снаряжение весили немало. Поэтому Егор предложил взять с собой продовольствие только на время пути до Зеленой лаборатории, с тем чтобы потом вернуться за остальным. Так и сделали. Больше всего взяли соли — целых пятнадцать килограммов — для засолки дичи впрок.

При распределении груза опять не обошлось без споров. После раздела Егор, не говоря ни слова, взял половину груза, предназначенного для Гномика, себе.

— Зачем это? — запротестовал Гномик.

— Ты — разведка и должен быть налегке, не спорь, — сказал Егор.

Обе плащ-палатки превратили в мешки для Топса и Гномика. У Егора и Ромки были рюкзаки, а одеяла привязали сверху на рюкзаки. Гномик нес порох и часть дроби, охотничьи принадлежности и одеяло.

II

Сначала мальчики шли по берегу реки веселой гурьбой. Груз больше не пригибал головы, и можно было все видеть кругом. Топс и Гномик громко восторгались и могучими деревьями, и причудливыми водопадами, и высокими травами. Но чем дальше они шли по берегу реки Чак в горы, тем ближе подходила река к скалам, тем уже становился берег, и временами можно было двигаться только цепочкой.

— Подумаешь, горы! — в начале похода пренебрежительно говорил Ромка. — Вот у нас на Кавказе горы! Эльбрус! Вечные снега!

Но скоро он замолчал и стал с интересом рассматривать все вокруг.

Серьезность пионерского поручения и возможная близкая встреча с врагом рождали сознание ответственности. Еще бы! Не всем мальчикам случается попасть в дикие горы, да еще не просто для прогулки на день-два, а для выполнения важного задания по разведке маршрута. Тут было не до шуток. Справятся ли они без Гаруна?.. И если ребята смеялись, то это было от возбуждения и от желания подбодрить себя. Когда же наконец они устали восторгаться, Топс затянул бесконечную песню.

Вскоре дорогу перерезал бурный и шумный поток. Начинаясь далеко в горных вершинах северной гряды гор, воды, стекая вниз, брали разгон на крутизнах и, приближаясь к реке Чак, мчались, как бешеные.

— Жаль, нет моста, — сказал Егор.

Он снял сапоги, брюки и полез в пенящуюся и бурлящую воду. Гномик хотел перейти там, где вода была неподвижная, тихая и до того прозрачная, что были видны камни на дне, но Ромка во-время предупредил его, что там омут, а кажущиеся близкими камни на дне — обман зрения.

Топс, как был в трусах, полез вслед за Егором.

— Надо взять палки, течением снесет! — закричал он, отойдя на несколько шагов, и вернулся обратно.

Вырубили палки и стали переправляться. Вода на перекате была немного выше колен, но течение вырывало скользкие камни из-под ног и теснило ребят вниз. Легкого Гномика пришлось тащить всем: Переправа была трудная, и ребята, выйдя на берег, шумно радовались и шутили.

— Итак, — сказал Егор, — мы уже видели на южной стороне два притока и теперь этот один — на северной. Ты записываешь маршрут, Гномик?

— Мое дело записывать, когда продиктуют. И потом, с той, южной стороны было три притока, а не два.

— А я считаю, — сказал Ромка, — на южном берегу был один приток, на северном — три, учитывая два пересохших русла.

— Так что же записывать? — спросил Гномик. Все остановились.

— Считать притоки должен Топс: это геологоразведочная работа, — сказал Ромка.

— Вот еще! — ответил Топс, жуя обнаруженные в кармане фисташки. — Это дело главного, а значит — Егора. Мое дело определять камни, почву, мыть золото и находить руды. Вот бы найти какую-нибудь особенную! Сразу бы прогремели на весь Союз, не то что «дубы»! — И Топс подмигнул в сторону Ромки.

— А ты взял для школьной коллекции хоть один камень?

— Нет, — сказал Топс. — А ты определил породы деревьев, растений? А Гномик определил виды птиц? — не сдавался он. — Ишь, умный нашелся!

И ребята решили: каждый должен выполнять свой долг без напоминаний.

III

Они дошли до следующего притока. Снова разделись, перешли его и сели на береговых камнях.