Так что, имея собственный горький опыт, Мюрат не разрешал Луизе перевозить через границу более 2–3 отснятых пленок. Она размещала кассеты на дне сумочки, а сверху — «дамские фенечки» — помаду, пудру, платочки, баночки и многое другое, что так необходимо каждой женщине. Сумочку оставляла открытой прямо на столике в купе. Этот нехитрый прием, тем не менее, срабатывал безотказно: ни один пограничник, таможенник не решался копаться в женских принадлежностях.

Сама же Луиза вела себя непринужденно, но в то же время была внимательна и учтива с пограничными чиновниками. Чего это ей стоило, знала только она сама.

Так началась «челночная дипломатия» Луизы. Теперь Центр уже не упрекал резидентуру в том, что агент не умеет писать, а тем паче — фотографировать. Документы, с которыми работала Луиза, на фотопленке имели хорошее качество. Срывов практически не было. Даже когда продавец магазина по ошибке вручил ей цветные пленки вместо черно-белых, она не забыла предупредить резидентуру: мол, это цвет, товарищи, его обрабатывать надо иначе. Интересно, что, не имея опыта работы с цветной фотопленкой, она нашла нужные параметры при съемке и отсняла материал с высоким качеством.

В оперативных поездках, встречах бывало разное, но неизменным оставалось одно— высочайшее напряжение. Казалось бы, сделана огромная работа — отснят целый том документов, но Мюрат добывает еще один том, и все начинается заново. Но чтобы отснять сотни документов, нужно время. А времени нет. Мюрат напряжен, как струна.

Зато каков результат! 1093 цели на территории СССР и стран Варшавского Договора, подлежащие уничтожению ядерным оружием. На каждую цель подробная характеристика. Страна, координаты, маршруты движения к цели, расчетная мощность ядерного боеприпаса. Все это было закодировано. Однако Мюрату удается сделать в реальном масштабе фотографию специальной линейки, которая явилась ключом к прочтению документа.

Мюрат полностью осознавал степень напряженности международных отношений и ее возможные последствия. Он просил верить, если от него поступит сигнал начала боевых действий, и просил наносить удар первыми. Это была не бравада, а убежденный подход к пресечению агрессивных намерений США в Европе. Зная, что лучшим стимулом для Мюрата является признание его заслуг, Любимов по своей инициативе передал ему через Луизу благодарность командования военной разведки и признательность от себя лично за мужественные и результативные действия.

В ноябре— декабре 1962 года Мюрат продолжал свои усилия по добыванию совершенно секретных программных документов вооруженных сил НАТО и США.

В середине ноября он приезжает в Париж, встречается с Луизой и передает ей одну фотопленку с дополнениями к «Перечню целей для атомных ударов», а также рукописную информацию. Из-за важности и срочности этой информации Мюрат пошел на нарушение договоренности не передавать через Луизу рукописных текстов. В пленке находились данные на 26 дополнительных целей на территории СССР для 17-й воздушной армии США. В рукописном донесении на 11 листах текста приводились точные сведения о распределении ядерных сил и средств по планам авиационных командований НАТО. В частности, в плане «Кенгуру» указывались 32 цели, в плане «Вомбат» — 95 целей, «Пикок» — 91 цель, «Динго» — 191 цель.

Невозможно представить, что произошло бы в Европе в случае реализации этих планов. Разрушения, массовая гибель людей, радиоактивная зараженность территории. Это была бы катастрофа планетарного масштаба.

В декабре Мюрат добыл новый «План Верховного Главнокомандующего ВС НАТО в Европе № 200/61 по нанесению ядерных ударов» и «Наставление ВС НАТО по применению ядерного оружия» с конкретными данными о новейших ядерных боеприпасах. Оба документа были отнесены к разряду особо важных.

Понимая исключительную важность и ценность документальной информации Мюрата для нашего государства, еще в октябре 1962 года резидент Иван Чередеев возбудил ходатайство о присвоении Мюрату звания Героя Советского Союза. Документ заканчивался следующими словами: «Это единственная мера, которую Мюрат оценит в полной мере. Она придаст ему силы преодолевать и дальше сложную обстановку. Мюрат понимает, что его заслуги в настоящее время, по крайней мере, не ниже заслуг тех иностранцев, которые получили высокое звание Героя в период войны, помогая нашим вооруженным силам».

Все основания для присвоения Мюрату звания Героя Советского Союза были. Сегодня, анализируя работу ценнейшего агента ГРУ, который 10 лет трудился на Советский Союз, понимаешь — он всегда находился на острие нашей разведывательной деятельности.

Однако на представлении парижского резидента начальник Главного разведывательного управления наложил тогда резолюцию: «Не надо спешить. Серов».

Официально Центр дал резиденту следующий ответ: «От имени командования поблагодарите Мюрата за большую работу по фотографированию перечня целей. Предложите ему 15 тысяч долларов для решения вопросов с арендой дома. В случае финансовых трудностей пусть не стесняется сообщить об этом через Луизу.

Возбуждать ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза считаем преждевременным…»

Так мы сами подталкивали Мюрата к переориентации с идейного мотива сотрудничества на материально-денежный. Это было, несомненно, ошибкой.

Критикуя себя и свое руководство, Любимов говорил: «Мы не особенно стремились (может быть, окрыленные результатами работы) вникнуть во внутренний мир Мюрата, взглянуть его глазами на реальную жизнь и обстановку. А он был очень одинок! Ему не с кем было поделиться своими болями и сомнениями, обсудить проблемы, посоветоваться».

Об этом он не раз признавался Вику. Мюрат особенно раскрылся, когда они с Любимовым путешествовали по СССР. Он был раскрепощен, откровенен. Совсем другой человек, нежели тот, с которым приходилось встречаться во Франции.

Через тридцать лет, в 1997 году, Виктор Любимов напишет на имя руководства ГРУ ходатайство о присвоении Мюрату звания Героя России посмертно. В своем обращении он подчеркнет: «…Начиная с 1963 года резидент и командование управления практически ежегодно вполне обоснованно ходатайствовали о представлении Мюрата к званию Героя Советского Союза».

К сожалению, это звание Мюрату так и не было присвоено.

Однако возвратимся в 1963 год, когда Мюрат стал работать со связником Луизой, под руководством Виктора Любимова.

Это было начало наиболее продуктивного периода деятельности разведгруппы.

В подтверждение приведу архивные документы. В одном из них говорится: «С 1963 года, несмотря на сложную обстановку и жесткий контроль за прохождением документов, благодаря мужеству, инициативе, самообладанию и находчивости, а также хорошо налаженной связи через связника, Центр получал большое количество документов, в которых освящался целый ряд программных вопросов ведения войны, с использованием ядерного оружия, состояния боевой подготовки и строительства ОВС НАТО, с перспективой на несколько лет вперед.

С 1963 по июль 1965 года от Мюрата было получено 40 документов особой важности и 140 ценных документов».

Как, каким образом удалось добыть такое количество уникальных документов? Об этом в следующей главе.

РИСКОВАТЬ АГЕНТОМ НЕ СЛЕДУЕТ

Возвратившись из очередной поездки в Западную Германию, агент-связник Луиза сообщила в парижскую резидентуру: «Мюрат просит о встрече с Виком».

Резидент срочно сообщил об этом в Центр. Предложение было неожиданным, времени на подготовку в обрез. Писать план, утверждать его в Москве некогда. Да и, откровенно говоря, в положительное решение не очень верилось. Словом, ждали отказа. Но Центр на удивление дал «добро» и доверил подготовку встречи резиденту и Любимову.

По существу прошло три месяца, как Любимов принял на связь группу Мюрат — Луиза. Это были до предела загруженные, тяжелые, но продуктивные месяцы. Состоялось шесть операций по приему материалов. Каждая операция связана с поездкой Луизы к Мюрату, с вывозом секретных документов, их фотокопированием, доставкой через границу, закладкой в тайник, получением документов из тайника.