В качестве второй жертвы был намечен Махмуд Хамшари. Он представлял «Черный сентябрь» в Париже. По своему служебному положению он значительно превосходил Звайтера, от которого отличался и поведением, и образом жизни.
Он давно принимал участие в операциях Народного фронта, извлекая из этого немалые для себя выгоды. Фактически он был хорошо оплачиваемым профессионалом.
Наблюдение за Хамшари дало обескураживающие результаты. Выяснилось, что он всегда был окружен телохранителями. Они дежурили у его квартиры, у входных дверей и внизу на улице. Прежде чем куда-либо ехать, Хамшари посылал своих людей на разведку.
После гибели Звайтера он усилил охрану. Ни он, ни его начальник Мохаммед Будиа не желали подвергать себя риску.
Было ясно, что устранить Хамшари тривиальными методами не удастся. Руководитель отдела спецопераций стремился во что бы то ни стало избежать перестрелки, которая угрожала бы жизни или безопасности его агентов. На помощь были призваны специалисты по оружию, работающие в Мосаде. Лучшие из них были незаурядными изобретателями. Это они в свое время решили, что израильским ударным отрядам следует пользоваться «Береттами-22» с западно-германскими патронами. Стрельба из них на близком расстоянии бесшумна. Эти «беретты» получили и охранники «Эль-Ал». Специалисты утверждали, что пули, выпущенные из таких пистолетов, даже если и пролетят мимо цели, вряд ли смогут повредить обшивку самолета. Взрывная сила порохового заряда в патронах была уменьшена.
Вскоре после смерти Звайтера в здании, соседнем с тем, в котором жил Хамшари, появился водопроводчик и начал возиться с трубами. Никто особого внимания на него не обращал, а он медленно продвигался к дому Хамшари. В роли водопроводчика выступал один из инженеров-связистов Мосада. Само собой разумеется, что его больше интересовал телефонный кабель, проложенный параллельно трубам, чем сами трубы. В результате телефон Хамшари начал работать с перебоями. Через несколько дней разгневанный Хамшари позвонил на телефонную станцию и потребовал, чтобы ему прислали мастера. Он, разумеется, не догадывался, что звонит на «собственную» телефонную станцию, которая находилась в грузовике, запаркованном неподалеку. К этому грузовику и был теперь присоединен его телефон.
Все тот же инженер регулировал телефонные разговоры Хамшари и ждал, когда тот потребует наконец ремонта телефона. В ответ на звонок Хамшари на «станции» пообещали, что на следующий день приедет мастер и займется его телефоном. «Мастер» приехал в служебной машине и на глазах у Хамшари и его телохранителей начал возиться с аппаратом. Никто, конечно, не мог догадаться, что он вложил в основание телефона взрывчатку.
За два дня до этого Хамшари позвонил итальянский журналист и просил дать ему интервью. Хамшари, который был пресс-секретарем ООП и к подобным просьбам привык, охотно согласился встретиться с журналистом.
Они договорились встретиться в кафе неподалеку от дома Хамшари, причем журналист обещал прийти в кафе первым и позвонить оттуда.
На следующий день, после того как жена и дочь Хамшари ушли из дома (агенты Мосада знали их распорядок дня), в 9.25 раздался звонок. Хамшари снял трубку. «Господин Хамшари?» — услышал он голос итальянца. «Да», — ответил он. Об этом звонке, как и о пронзительном гудке, который он услышал перед взрывом, Хамшари успел рассказать полиции. Через несколько часов он умер. В телефон была заложена бомба. Гудок был сигналом, по которому она сработала.
Теперь на очереди был человек, живший на Кипре под именем Абад аль-Шир.
Расположенный на полпути между воюющими сторонами на Ближнем Востоке, Кипр стал центром активности КГБ. Русским здесь было очень удобно. Дипломатических отношений с Израилем у них не было, но, находясь на Кипре, они легко могли подслушивать Израиль. При этом значительное расстояние отделяло их и от их арабских клиентов, а это позволяло русским не слишком себя компрометировать. Связным между КГБ и палестинцами и был аль-Шир.
Вечером 24 января Абад аль-Шир вернулся в свой номер в отеле «Олимпик», лег в постель, немного почитал и выключил свет. Находившийся невдалеке от отеля агент Мосада, увидев, что свет погашен, нажал кнопку ультразвукового радиопередатчика. Взрывом разнесло на куски и комнату и ее обитателя.
Иракский профессор из Американского университета в Бейруте Базиль аль-Кубаиси шел в списке под номером четыре. Аль-Кубаиси совершал частые поездки в Европу, так как был ответственным за состояние оружейного арсенала «Черного сентября» на европейском континенте. В его обязанности входило наблюдение за тем, чтобы новое оружие соответствовало мировым стандартам, он также следил за непрерывностью коммуникационных связей палестинцев и, кроме того, осуществлял надзор за их конспиративными квартирами.
6 апреля в Париже аль-Кубаиси был убит двумя мужчинами, когда возвращался домой после встречи с деятелями «Черного сентября». Убийство произошло у церкви Мадлен на рю Рояль, недалеко от ресторана «Максим».
Через двадцать четыре часа после этого карьера и жизнь Заида Мухасси, заменившего связного «Черного сентября» с КГБ на Кипре, кончилась так же, как и жизнь его предшественника. Он погасил стоящую у кровати лампу и погиб при взрыве.
Палестинцы жаждали мести.
9 апреля трое террористов попытались устроить взрыв в доме израильского посла. Почти одновременно другая группа арабов на двух машинах прорвалась через барьер в Кипрском аэропорту и открыла огонь по авиалайнеру «Эль-Ал», который стоял на взлетной полосе. Обе операции кончились неудачно. Взрыв в доме посла разрушил помещения в первом этаже, но не повредил его квартиру во втором. К тому же самого посла в это время не было дома.
В аэропорту агент службы безопасности «Эль-Ал» открыл огонь по палестинцам. Одного из них он убил и двоих ранил. Израильтянам можно было наконец порадоваться. Неудачи арабов свидетельствовали о растерянности в их рядах, «Черный сентябрь» отступал.
Но все выступления израильтян до сих пор были лишь прелюдией к масштабной и дерзкой операции — рейду израильских коммандос на центр Бейрута, который был задуман Яривом и Замиром. Задача рейда состояла в уничтожении лидеров «Черного сентября», причем в их собственных домах, где они чувствовали себя в безопасности. В течение долгих месяцев Мосад по деталям собирал информацию: адреса, образ жизни и т. п. К началу 1973 г. все было выяснено.
6 апреля в Бейрут прибыли пятеро мужчин и одна женщина — все из разных городов: Лондона, Рима и Парижа. Они хорошо знали Бейрут, но им было поручено изучить улицы города не хуже местных таксистов.
Ни один из резидентов Мосада в операции участия не принимал из опасения, что это может привести к разоблачению агентов. Однако свои обязанности они выполнили задолго до начала операции: в условленных местах были оставлены все сведения о Мохаммеде Наджире, Кемале Эдване, Али Саламэ, Мохаммеде Будиа (который время от времени приезжал из Парижа) и других членах Совета организации «Черный сентябрь». Из шести агентов Мосада, у троих были британские паспорта. Они взяли напрокат в компаниях «Герц» и «Эвис» «мерседес», «плимут», «бьюики» и «рено», использовав для этой цели кредитные карточки «америкен экспресс», проверили состояние конспиративных квартир, заранее уже подготовленных на тот случай, если кому-нибудь из участников рейда придется остаться в Бейруте. После этого с центрального почтамта в Бейруте они отправили во Францию по условленному адресу телеграмму, которая подтверждала, что все необходимые приготовления к рейду выполнены.
9 апреля в 11.30 утра шесть резиновых лодок «Зодиак» пристали к берегу на набережной Дов у бухточки, которую обычно предпочитали туристы, избегающие многолюдья.
Двое поджидавших их — мужчина и женщина, — разыгрывавшие до этого роль уединившейся парочки, подали условный сигнал.
В лодках, кроме команды, находились тридцать мужчин в гражданской одежде. Многие выглядели как хиппи. Однако почти все прибывшие были опытными парашютистами. Среди них находились и несколько офицеров Военной разведки. Солдаты высадились на берег, тут же разбились на пятерки и сели в машины, арендованные заранее. Машины покидали берег одна за другой с интервалом в пять минут. Можно сказать, что израильтяне отправились на войну в нанятых лимузинах. Они миновали район ночных клубов и поехали по направлению к перекрестку улиц Халед Бен-аль-Вальд и рю 68 в ближайшем пригороде. Здесь у недостроенных зданий они остановились.