Статья в ту пору прошла мимо внимания литературоведов. Впервые переведенная на русский язык, она появилась в «Литературной газете» 18 декабря 1968 года.
В Центральном государственном архиве литературы и искусства обнаружено подписанное Анри Барбюсом письмо Юрию Николаевичу и анкета о пролетарской литературе.{82}
«Дорогой товарищ, — говорится в нем, — при сем прилагаю текст анкеты, на которую я прошу Вас ответить кратко. Мы придаем большое значение развитию пролетарской литературы и хотим в нашей газете заняться специально этим движением. Для этого нужно кое в чем важном определиться. Необходимо, чтобы Ваше имя фигурировало в этом коллективном изучении, которому мы хотим положить начало в «Монде», сделав в нем постоянную рубрику.
Анкета отпечатана на бланке еженедельника «Monde» и состоит из двух вопросов:
«1. Считаете ли Вы, что то, что создает художник или литератор, — явление чисто индивидуальное? Не думаете ли Вы, что искусство может или должно быть отражением великих событий, которые определяют экономическое и социальное развитие общества?
2. Верите ли Вы в существование литературы и искусства, отражающих интересы рабочего класса? Какие должны быть принципы и кто их основные продолжатели?»
В этот период, то есть летом 1928 года, вскоре после возвращения из Советского Союза, Анри Барбюс создает еженедельный журнал «Monde» («Мир»), который должен был объединить международное антивоенное движение интеллигенции. К программе журнала присоединились М. Горький и многие видные деятели мировой культуры.
Провозгласив неограниченную «свободу мнений», еженедельник допустил ошибку. На страницах его стали выступать явные противники научного коммунизма. Критика Мориса Тореза? Поля Вайяна-Кутюрье и других заставила Анри Барбюса задуматься над этим, выправить допущенные ошибки. Позже, во времена Народного фронта (1934—35 гг.), «Monde» превратился в подлинный антифашистский орган интеллигенции.
Накануне пятого приезда в СССР Анри Барбюса наша печать, в том числе и уральские газеты, широко освещали жизнь и творчество писателя. Газета «Челябинский рабочий» опубликовала главу «Мой товарищ Тельман» из подготовленной к изданию брошюры «Знаешь ли ты Тельмана?» Автор называет Тельмана головой и сердцем германского пролетариата и подчеркивает: «Тельман — это сам германский пролетариат».
Анри Барбюс видел его в конце 1932 года в Париже среди рабочих.
«Праздновалось 15-летие русской революции. Он вступил на трибуну, встреченный неописуемым восторгом собрания. Он был все тот же: большой, широкоплечий, с веселым лицом и ясными глазами. Вождь германских антифашистов и антикапиталистов обратился к французскому пролетариату со словами: «Товарищи, германские коммунисты — авангард мирового пролетариата в антифашистской борьбе. Наша борьба — это ваша борьба». Восторженные возгласы собрания показали, что классово сознательный пролетариат понимает и любит Тельмана в Париже так же, как и в Гамбурге».{83}
В конце августа 1935 года писатель скончался, его друг — французский скульптор Н. Аронсон прибыл в Москву, чтобы перевезти прах писателя в Париж. Он сделал с него слепок-маску. Похоронили Анри Барбюса на кладбище Пер-Лашез, где покоятся тела великих сынов французского народа.
В марте 1936 года Международная организация помощи борцам революции (МОПР) объявила конкурс на создание надгробия А. Барбюсу. В конкурсе участвовали уральцы и получили первую премию. Это — художник К. П. Трифонов, скульптор В. А. Кикин и инженер-архитектор А. А. Антипин. Трудящиеся Урала взялись и за изготовление памятника. В работу включились свердловские камнерезы и гранильщики, каслинские мастера ажурного чугуна. Памятник представлял глыбу уральского камня с укрепленным барельефом — борца и мыслителя. Барельеф был отлит с гипсового слепка, высланного на Урал скульптором Аронсоном.
На памятнике выгравировано:
«Другу рабочего класса Франции, достойному сыну французского народа, другу трудящихся всех стран, глашатаю Единого фронта трудящихся против империалистической войны и фашизма.
Товарищу Анри Барбюсу от трудящихся Урала (СССР)».{84}
Памятник на могиле писателя был установлен в первую годовщину смерти А. Барбюса. На кладбище Пер-Лашез состоялся массовый митинг. Участники его послали на Урал такую телеграмму:
«От имени пятидесяти тысяч парижских трудящихся, присутствовавших при открытии великолепного памятника, присланного трудящимися Урала, передайте поздравления и благодарность рабочим Свердловска, приславшим этот дар».{85}
Хотелось восстановить имена каслинских мастеров, отливавших барельеф французского писателя. Имя одного из них — знаменитого чеканщика Д. И. Широкова, известно. Но ведь еще кто-то формовал барельеф?
Было направлено письмо каслинскому краеведу Ю. Елфимову с просьбой установить имена мастеров, а если сохранилась, найти и модель барельефа Барбюса, чтобы передать ее в литературный музей. Оказалось, что еще жив скульптор Н. Н. Горский, под руководством которого потомственный формовщик М. В. Торокин, чеканщики Д. И. Широков и М. О. Глухов взялись за изготовление почетного заказа.
«Мы все понимали важность и ответственность новой работы, — сообщил Горский. — Ведь памятник Барбюсу должны были поставить на обозрение всему миру, да еще за рубежом, в далекой Франции.
Франция, Париж… Каслинские мастера произносили эти названия с гордостью. Именно там в 1900 году они представляли на Всемирной выставке чугунный павильон, где он получил высшую награду — «Гран-при».
Формовщик Торокин, чеканщик Широков отнеслись к новой работе с любовью и большим вниманием. Отливка через два-три дня была готова и ее отправили в Свердловск для установки на памятнике…»{86}
К сожалению, модель барельефа пока не найдена. О работе мастеров мы можем судить по фотографии, сделанной с отлитого барельефа на Каслинском заводе и напечатанной в газете «Челябинский рабочий» 8 сентября 1937 года. В номере также дано обращение формовщиков и чеканщиков к советским скульпторам и художникам. Старые мастера художественного литья писали:
«Мы были рады, что нам поручили отлить барельеф французского писателя Барбюса (работы скульптора Н. Аронсона) для памятника. Памятник уже послан в Париж».
Высокую оценку творчеству уральцев дала вдова писателя. Она писала в ЦК МОПР СССР:
«Я не имею возможности написать ни художникам, ни их сотрудникам, и мы просим Вас выразить им от нас наше восхищение и нашу признательность. Те, которые массами пришли вчера, видели там великий пример верности и утешения.
Прошу Вас передать всем нашу братскую и полную восхищения благодарность.
Поль Вайян-Кутюрье
Я прочитал новую повесть Лидии Фоменко «Камрад Поль». Мы разговорились с автором. Это было в Малеевском доме творчества имени А. Серафимовича. Книга Лидии Николаевны как всякое художественное произведение, поднимающее новую тему, стала для меня открытием. Первое произведение на русском языке о жизни и деятельности французского писателя коммуниста Поля Вайяна-Кутюрье.{88}
— Но почему не рассказано о пребывании Вайяна-Кутюрье на Урале?
— Не дошли руки, — призналась Лидия Николаевна, — а следовало бы рассказать. Очень интересны уральские страницы его жизни. Я собрала материал, но он не вписывался в повесть. — И вдруг неожиданно заключила: — Вам, уральцу, и карты в руки. Беритесь, а я помогу…