– А? Да… Сейчас, – надо же, он уже не выглядит таким серьёзным, как пару минут назад. – Потерпи немного, сейчас сделаю заказ, и его доставят.

***

 Наш поздний обед начался в тишине. Он ничего не говорил, да и с таким набитым ртом особо не поговоришь. А мне было просто не до разговора с ним. Никак не могу перестать думать о причине его разрыва, как он его называл два дня назад, с человеком, которого он любил всем сердцем и душой.

– Почему вы расстались? – само собой вырвалось, некрасиво, конечно, но надо.

Кажется, мой вопрос ему совсем не понравился, если эту реакцию можно так назвать.

– Не знаю… – отодвинув тарелку, ответил Джей, пряча взгляд.

– Уверен? А мне кажется, ты знаешь и всё прекрасно понимаешь, – не уйти ему теперь от этого разговора, я хочу знать.

– Я ведь уже говорил… Он выставил меня на улицу, даже не дав толком одеться и обуться. А ты у меня про какие-то объяснения с его стороны спрашиваешь? – с явной болью и обидой говорил Джей.

М-да… Стоит вспомнить в каком виде я его встретил, то начинаю ненавидеть того козла. Но, судя по его поведению, то козёл, может, и не такой уж урод, каким его выставляет Джей?

– А ты уверен, что у него не было причин так поступить? – жестоко, конечно, так на него давить, но он мне всё-таки скажет сегодня правду.

– На что ты сейчас намекаешь? – сквозь зубы выдавил Джей.

– На то, что ты слишком уж любвеобильный и местами ведёшь себя как... – ещё немного и скажу.

– Как? – повысив тон, спросил парень. – Ну давай, говори, не стесняйся, коль уже начал.

– Как шлюха! – ну вот, вырвалось. – Мы два дня как знакомы, а ты ноги передо мной раздвигаешь, как течная омега.

Ничего не ответив, Джей опустил голову и встал из-за стола. Он подошёл ко мне впритык, а я даже сказать ничего не успел, как получил от него сильную пощечину.

– Я думал, ты другой, а ты оказался таким же, как и он! Майк ревновал меня ко всем без перебора, мог неделями не выпускать меня на улицу из своей квартиры, запрещал работать, а всё потому что я был, как ты выразился, очень любвеобильным и страстным с ним в постели. Но, несмотря на все его закидоны, я любил его, хотел и никогда не изменял, даже несмотря на то, что глубоко внутри чувствовал, что он не мой альфа. Но он был парнем, которого я любил! Когда он бросил меня, выкинул на улицу, я не мог дышать, мне жить не хотелось… - когда он говорил всё это, по его щекам текли слезы. – Ты меня спас… Когда мы оказались наедине, я уловил твой запах и понял, что ты именно тот самый, ты мой, для меня. Именно поэтому я не могу сдержать себя, когда ты рядом, когда от тебя идет такой соблазнительный запах, когда ты смотришь на меня и так ласково говоришь. У меня просто крышу срывает, когда ты так близко. Но… я ошибся… опять.

Бля… что я наделал? Я ведь не знал, что всё было именно так… Теперь и я козел, как и тот урод… Довёл его до слёз, задел за живое… оскорбил его…

– Джей, прости! Я ведь даже не предполагал… – не хочу, чтобы он плакал, а тем более, из-за меня.

– Не трогай меня! – выкрикнул он, как только я попытался его обнять.

Несмотря на то, что я изо всех сил извиняюсь, при чём искренне, он абсолютно меня не слушает - или не слышит.

– Джей, ну постой! – надо его хоть как-то задержать и успокоить. – Прошу! Я ведь не знал…

Понимаю, что виноват и что моё ″Прости″ и ″Прошу″ ему до одного места… Но я не могу просто стоять и смотреть, как он в слезах собирается уходить. Нужно срочно что-то делать, предпринимать или я его… потеряю.

Так, отец как-то говорил, что когда они с папой ссорятся, то всего лишь нужно его обнять и поцеловать, чтобы он оттаял. Мне этот метод тоже должен помочь!

Подойдя к нему сзади, я как можно аккуратней обнял его и прижал к себе. Его тело было таким напряжённым и мелко дрожало, и не от возбуждения, а из-за моей тупости. Поцелуй должен его расслабить… надеюсь.

– Не смей меня трогать! – крикнул он, как только я коснулся губами его шеи. – Никогда больше не прикасайся ко мне! – он резко развернулся, вырвавшись из моих объятий, и дал мне ещё одну пощёчину.

Получив полную свободу, Джей моментально кинулся к выходу. Схватив свои кроссовки, он выскочил из квартиры, даже не оглянувшись.

Что ж… меня можно поздравить с грандиозным пролётом. Я ведь тоже чувствовал, что он мой… А всё мой длинный язык и неумение деликатно задавать вопросы. Теперь меня точно можно считать альфой-неудачником. Профукал своего ненасытного и в тоже время чувствительного, беззащитного и маленького омежку. Какой же я идиот!

Стоп! Надо не сидеть и жалеть себя, говорить, какой я жалкий, а что-то делать. И, кажется, я даже знаю, кто может помочь мне в сложившейся ситуации. Увы, придётся ехать к ним, а как мне не хочется этого делать…

===Восьмое исключение===

Стоило мне зайти в квартиру своих родителей, как папа сразу что-то просёк. По крайней мере, мне так кажется… больно уж странно он смотрит на меня. Мне всегда казалось, что у него чуйка на мои проблемы.

Эх, ладно! Морально я готов, не буду оттягивать, надо начинать. Не зря же я всё-таки пришёл, а по жизненно важному делу.

– Я сделал кое-что очень нехорошее, – зайдём издалека, как в далёком детстве, а то выложить всё сразу боязно немного. – И теперь жалею об этом…

– А я тебе всегда говорил, что нужно сначала думать, а потом делать, – нахмурившись, сказал папа. – А не наоборот, как ты это привык.

– Неужели кто-то из борделя от тебя залетел?! – внезапно задал вопрос отец.

Может, мне, конечно, показалось, но отец чуть инфаркт не получил. Неужели это единственное, что его волнует? А вдруг у меня случилась реальная проблема, куда серьёзней, чем он себе нафантазировал?

– Ричард, успокойся. Я думаю, дело вовсе не в этом, – вот оно – шестое чувство папы, оно у него работает безотказно. – Здесь что-то другое, и что-то мне подсказывает, это гораздо серьёзней, – его взгляд такой… пронизывающий, что аж мурашки пробегают по коже.

Ой, как же я хорошо знаю этот взгляд. Страшно… Хоть я уже не маленькой, но прекрасно запомнил с детства, что папу лучше не злить. Когда он злится, его даже отец боится и даже не думает ему перечить. Слово папы в таком состоянии – закон!

Попадёт же мне, когда я расскажу, что произошло… Он всегда ругается, когда я обижаю омег. Интересно, это солидарность? В детстве за свои проступки перед омегами я получал по заднице и меня наказывали, сейчас, конечно, такого уже не будет, но и по голове меня не погладят и не спустят всё на тормозах.

– Успокойся, отец. Это и правда не то, что ты себе надумал, – его я успокоил, это совсем не сложно, но самое жуткое у меня ещё впереди. – А вот ты, пап, прав…