— Уволены блохой! Какой унижение!
А братья Хоу и Роу, неунывающие, как всегда, тотчас, показывая друг на друга, затрещали, передразнивая Пети:
— Уволен! Уволен! Ты уволен!
— Да замолчите ли вы! — прикрикнула на них сидящая рядом Рози.
— Уволен, ты уволен! — продолжали браться со смехом.
Хаймлих ел больше всех. Закидывая в рот сочные ягоды, он грустно вздыхал:
— Скоро я стану прекрасной бабочкой, и тогда все будет по-другому…
Мэни, сидящий возле него, дружески потрепал его по плечу, утешая. Джипси со слезами в голосе сказала:
— Не могу поверить, что труппа распалась! Мы всегда были вместе… Мы так любили друг друга!
— Прощайте друзья мои! — торжественно провозгласил Мэни, поднимая руку, в которой держал капельку вина. — За публику… которой у нас не будет!
Все поднесли вино ко рту.
Но тут в дверях послышался шум. Слим, оглянувшись, толкнул Френсиса в бок:
— Смотри, твои дружки из цирка!
Френсис обернулся — и правда, в дверях стояли двое мух-навозников, с которыми он едва не подрался во время представления. А за ними ввалился огромный мух, раза в два больше ростом, с налитыми кровью, красными глазами.
— Вот она! — сказал один из вошедших. — Эта божья коровка! — и они направились к столу, за которым расположились артисты.
Двое мух поменьше бесцеремонно уселись по бокам Френсиса, смахнув со стола все, было рядом, а громадный навозник встал у него за спиной.
— Что ж, привет, жучиха! — сказал один из подсевших, хлопая Френсиса по плечу.
— Слышь, муха, надоел! — ответил тот, стараясь не подать виду, что струсил.
— Скажи-ка нашему другу Буму то, что ты сказал нам в цирке! — при этих словах огромный Бум топнул ногой, стол покачнулся и зазвенела посуда. — Что-нибудь о копании в навозной куче! — Бум страшно зарычал.
А Флик тем временем вернулся к стойке.
— Простите, я представляю колонию муравьев, и… — заговорил он с сидящим за стойкой комаром. Но тот, не обращая на него ни малейшего внимания, крикнул:
— Бармен! Кровавую Мэри! Первой группы… — и тотчас перед ним на стойке очутилась большущая капля крови.
— Ага! — воскликнул комар, с вожделением погружая в каплю хоботок.
Флик с изумлением смотрел, как капля на глазах тает, а комар раздувается все больше и больше. Наконец, высосав порцию до дна, он удовлетворенно вздохнул, закачался, и рухнул под стойку.
Тем временем забава мух с Френсисом продолжалась. Навозники схватили его за крылья, и, двигая их вверх-вниз, напевали:
— Божья коровка, полети на небо, принеси нам хлеба… Ведь ты такая крутая! Давай, вставай, дерись, как женщина! — и они хохотали.
Френсис, наклонившись к своим товарищам, прошипел:
— Играем сцену из Робин Гуда!
— Хо-хо-хо, я буду малышом Джоном! — заявил Хаймлих.
— А кем буду я? — спросил Слим.
В это время Флик подошел к столу, за которым сидели четыре сверчка, и опять начал речь:
— Я ищу крутых, сильных жуков… — тут его прервал шум в дальнем конце таверны. Все обернулись.
На столе стоял Френсис. На голове его был зеленый берет, и он декламировал:
— Назад, о мухи! Мы — величайшие воители во всем жучарстве! Мой меч!.. — и он схватил палочника за ноги, выставив его вперед, как меч, выхваченный из ножен, между тем как Слим издал звуки: «Вжик-вжик, клац-клац!». — Малыш Джон, ко мне!
Хаймлих тотчас подскочил и встал рядом, размахивая деревянным бутафорским мечом. Вдвоем они двинулись вперед. Толпа в испуге качнулась и подалась к дверям таверны, сбивая столы и роняя на пол посуду.
Но во время одного из выпадов великан Бум ловко схватил «меч» за голову, и потянул к себе. Слим, чувствуя, как силен противник, завопил:
— Я разумею, дело плохо! Назад, в Шервудский лес!
Друзья поспешно отступили, преследуемые по пятам своими противниками. Они полезли на стенку таверны, которая потеряла устойчивость, и под их весом покатилась по земле. Все смешались в кучу, посыпались друг на друга, и лишь наши циркачи бежали по крутящейся стене, как белки в колесе. Прокатившись немного, таверна наткнулась на какое-то препятствие, и резко остановилась. Все полетели на пол. Слим, заваленный грудой столов и стульев так, что наружу торчали только его ноги, вопил:
— Спасите, спасите, помогите! Вытащите меня!
Френсис ухватил друга за ноги, и, напрягая все силы, выдернул его из груды мусора. Стоя на самом верху образовавшейся кучи, он гордо выпрямился, подняв Слима над головой в одной руке, как копье, а рядом столпились все остальные артисты. Флик, тоже оставшийся на ногах, благодаря своей муравьиной ловкости, стоял внизу, и смотрел на них во все глаза.
— Ух, ты! — вскричал он, падая на колени и простирая вперед руки. — Что за зрелище! Вы великолепны! Я ищу жуков как раз вашего типа!
— О, он ищет типаж! — произнесла Джипси, и все придвинулись поближе, глядя на Флика, который продолжал:
— Вы нужны моей колонии! Вот-вот придет саранча, а мы должны успеть приготовить еду… Прошу вас, помогите нам! — и Флик, умоляюще сложив руки, на коленках подполз к куче мебели и посуды, на вершине которой стояли герои.
— Варьете! — в восторге произнес Мэни.
И тут рядом зашевелилась куча мусора, и из-под нее со стоном показались навозные мухи.
— Где они?! — прохрипел Бум.
— Мы согласны! — поспешно воскликнул Мэни, — подробности расскажешь по дороге! — И артисты устремились вперед, подальше от ужасных врагов. По пути они подхватили Флика, и не успел он опомниться, как оказался на спине у Дима, а рядом с ним сидели неразлучные Хоу и Роу. Сзади примостилась Рози:
— Все на месте? Ну, ни пуха ни пера!
— Просто поразительно! — воскликнул Флик.
— Держись, муравей! — промолвил Дим, и расправил крылья. Взлетая, он подхватил лапами толстого Хаймлиха. Рядом летел Френсис, держа своего друга Слима, а сзади — Мэни и Джипси, которые тоже отлично владели крыльями.
Не прошло и минуты, как город остался позади. Внизу тянулись поля, покрытые густой травой. Вечно голодный Хаймлих на лету хватал то травинку, то листик, и поспешно отправлял их в рот. А Флик, сидя на загривке Дима, рассказывал братьям свою историю:
— …Ну вот, и теперь Хопер возвращается. Но наша принцесса Ата, — о, она исключительная! — она послала меня за вами. Я видел, как вы бились с этими мухами! Это будет большим сюрпризом для саранчи! Ха-ха-ха-ха!
— Ха-ха-ха-ха! — захохотали Хоу и Роу, но затем Роу, наклонившись поближе к брату, тихонько спросил:
— Ты что-нибудь понял?
— Нет, но мне это не нравится. Кажется, это не варьете! — но, так как они не привыкли подолгу над чем-то задумываться, они только развели руками.
А в это время на Острове муравьи трудились из последних сил. Они несли семена, корешки и ягоды, и, как и раньше, складывали их на листок, что лежал на большом камне. Подпорка, выбитая Фликом, была установлена на место, и камень снова лежал ровно. Но кучка дани — ягод, семян и корешков на листке была совсем ничтожной. Она не достигала даже размеров прежней кучи, которую уронил в ручей Флик, а ведь надо было собрать вдвое больше! За это время созревшие плоды стали гораздо крупнее, и муравьи тащили их с огромным трудом. Вот один из муравьев в цепочке зашатался, и, выпустив свою ношу, без сил рухнул на песок.
Принцесса Ата тотчас подлетела к нему:
— Доктор Флора, доктор Флора! — но та и сама уже спешила на помощь. Она присела рядом с пострадавшим:
— О, боже! Неужели еще один!
И тотчас подошли Торни и Сойл:
— Это просто безумие, безумие! На Острове почти не осталось еды. Нам не собрать двойную дань до прихода Хопера!
— Мы должны попытаться, Торни! — отозвалась Ата, помогая Флоре отвести обессилившего муравья в сторону. — У нас нет выбора.
— Да, я знаю…
Принцесса Дора сидела на верхнем ярусе листьев, и в телескоп, подаренный ей Фликом, смотрела вдаль. Внизу прошли двое мурашей, которые все время дразнили ее: