Сама Галя не то чтобы не хотела «добытчика», просто ее совсем не прельщала мысль о том, чтобы знакомиться с кандидатом на эту роль посредством подруг. Это казалось ей глупым и неестественным.

«А как тебя еще с кем-нибудь познакомить? — вопрошала со вздохом Оксанка. — Конечно, можешь знакомиться сама. Но ты ведь живешь по принципу «с незнакомыми не знакомлюсь».

Если у себя на работе Галя еще как-то держала «оборону» от посягательств на свою девичью свободу, то дома… Дома это удавалось с большим трудом. И все из-за бабушки.

С бабушкой Галя прожила всю свою жизнь. Мать свою она не помнила, а отец, сын бабушки, погиб в автокатастрофе, когда Галя была совсем маленькой. По скупым объяснениям бабушки она поняла, что мать после гибели отца «покатилась по наклонной плоскости, спилась и куда-то уехала». Бабушка явно не хотела говорить на эту тему, и Галя решила, что в то время отношения между тремя родными ей людьми были весьма сложными. Если Галя настаивала на разговоре, бабушка сердилась. «Нечего ворошить прошлое, деточка. Все давно прошло и быльем поросло. Не береди душу старухе», — говорила она.

От отца и от матери остались немногочисленные фотографии, по которым можно было понять, что они были красивой парой. Но не больше. Эта недосказанность всегда беспокоила Галю. Но не бабушку, которая, судя по всему, старалась забыть то, что тогда происходило. Забыть и похоронить вместе с собой. «Живи и не оглядывайся назад, — твердила она. — Не забивай свою голову глупостями. Лучше давай я тебя с одним парнем познакомлю. Сын племянницы моей хорошей приятельницы. Очень приличный мальчик».

В последние несколько лет бабушка только и делала, что устраивала дома «нечаянные» смотрины, на которых Галя чувствовала себя не просто неловко, а чудовищно неловко. «Приличные мальчики» были самого разного достоинства и возраста. Один раз очень хорошая приятельница бабушки приволокла своего сорокалетнего сынка. Сей индивидуум носил бифокальные очки, обладал длинной сальной шевелюрой и демонстрировал желтые лошадиные зубы, когда глупо хихикал над немудреными шутками старушек, старавшихся развеселить «молодых». То, что он никогда не был женат, преподносилось свахами как значительное достоинство, но для Гали это достоинство терялось на фоне мелких недостатков «жениха».

После того сватовства Галя стала более спокойно относиться к причуде бабушки. Все-таки хоть какое-то развлечение для нее и ее подружек.

Вот и сейчас, придя домой после работы, Галя поняла, что ее ждет очередной «жених». Последние «смотрины» состоялись полгода назад, и Галя уж забеспокоилась о том, что бабушка задумала что-то новенькое и неожиданное. Но теперь было очевидно, что беспокоиться не о чем.

В прихожей висели чужие пальто, а на полу аккуратно стояла незнакомая обувь. Среди обуви Галя заметила мужские туфли. Туфли были выбраны явно не по сезону, но «жених», по всей вероятности, ради знакомства решил пожертвовать своими ногами для большей презентабельности.

В зале раздавался нестройный гул голосов и стук чайных чашек. «Смотрины» были в самом разгаре.

Галя усмехнулась и тихонько пошла в ванную. Там умылась, поправила прическу, свитер и вздохнула.

В этот момент Галя поняла, что устала. Устала играть в эти бабушкины игры. Все это было так глупо, так… по-опереточному нелепо.

Она присела на край ванны.

Ей так хотелось в этот вечер забраться с книжкой Мережковского в кресло, включить уютный торшер, накрыться пледом и просто спокойно почитать, отвлечься от боли и крови, которые видела на работе.

Может, так и поступить? Просто уйти в свою комнату?

Бабушку это шокирует. «Как, Галочка? Ты не поздороваешься с нашими гостями?»

Галя снова вздохнула.

Делать нечего.

— Что ж, женишок, «иду на вы», — произнесла она, посмотревшись в зеркало. — Лечу, как на крыльях. Мы поженимся, проживем сто лет и умрем в один день.

В зале горели все лампы, даже большая люстра под потолком, чего бабушка ради экономии электроэнергии никогда не допускала. За исключением, конечно, вот таких случаев.

А «случай» сегодня привел к ним в гости маленькую пухленькую Нину Филипповну, очень старую приятельницу бабушки, советчицу и вечную спутницу в прогулках, высокую и худую Афродиту Егоровну, тоже приятельницу, еще одну женщину лет пятидесяти, но которую Галя не знала, и молодого человека (кто бы мог сомневаться!).

— А вот и наша Галочка, — сразу напевно произнесла бабушка, поднимаясь со своего места. — У нас гости, Галочка.

— Я вижу, — усмехнулась она, пристально разглядывая молодого человека (этот прием она взяла на вооружение, используя свой богатый опыт из прошлых «смотрин»; под таким взглядом женихи обычно конфузились, краснели и уже не так активно расфуфыривали перышки).

Этот молодой человек (лет тридцати пяти, как на глазок по лысине определила Галя) не был исключением. Он немедленно отвел взгляд и погрузил губки в чай, которым его потчевали добровольные свахи.

Молодой человек был при полном параде, делавшем его похожим на работника похоронного бюро. Выражение лица соответственное — торжественно-решительное, с примесью грусти и обреченности.

— Что же ты стоишь в дверях? — изумленно спросила бабушка.

— Присаживайся, Галочка, — подхватила Афродита Егоровна, при каждом удобном случае (да и при неудобном тоже) любившая повторять, что «помнила Галюню во-о-т такой крохотулечкой».

— Попей с нами чаю, — добавила Нина Филипповна.

Хотя сценарий был незамысловат, но все «свахи» придерживались его, как партия своей генеральной линии.

— Что отмечаем? — спросила Галя, усаживаясь за стол (как бы невзначай ей оставили место рядом с молодым человеком).

— Да так, собрались на огонек, — хитро сверкнув глазами, ответила Афродита Егоровна, видимо, взявшая сегодня на себя роль «ведущей». — Бери вот тортик… Николай, что же вы? Поухаживайте за Галочкой.

Молодой человек поспешно поставил свою чашку на блюдце и принялся неловко кромсать и так уже разрезанный на части торт в центре стола. Судя по всему, Николай был не жадным человеком, потому что на Галиной тарелке оказался до неприличия огромный кусок.

— Вообще-то я на диете, — заметила она.

— Ах, эта молодежь! — со смехом отозвалась бабушка, поправляя огромный бант, притаившийся где-то под ее ухом. — Что за мода мучить себя голодом? Нынешние девочки, на мой взгляд, слишком уж увлекаются всеми этими диетами. Конечно, воздержанность полезна, но не до такой же степени!

Приятельницы согласно закивали головами.

— В наше время ценили девушек в теле. Не полных, но и не худых, как гладильные доски, — перехватила инициативу в разговоре Афродита Егоровна и радостно добавила: — А я помню, какая ты была пухленькая в детстве. Такой прелестный ребенок. Щечки, как налитые яблочки.

«Началось», — с тоской подумала Галя, продолжая улыбаться.

— Да! Мы же вас не познакомили! — подхватилась Нина Филипповна. — Это Татьяна Михайловна, моя двоюродная сестра. А это ее сын Николай. Николай работает в органах… — последнюю фразу Нина Филипповна прошептала, как актеры на сцене, которые шепчут так, чтобы их услышали на галерке.

— Очень рада, — кивнула молодому человеку Галя.

— Я тоже, — слабо улыбнулся Николай и неожиданно для всей честной компании встал. — Что ж, думаю, мне пора.

— Как? — вырвалось почти у всех «свах» одновременно. Вероятно, они не ждали такого поворота событий. Обычно приговоренный к смотринам «жених» обреченно высиживал до конца спектакля.

Это приятно удивило Галю. «Жених» сбегал сам, избавив ее от необходимости провести вечер, увертываясь от идиотских намеков «свах» и краснеть от подробностей своего счастливого детства.

— Да, да, уже пора, — решительно повторил Николай, пробираясь к двери. — Что поделать, совсем нет времени. Приятно было с вами пообщаться, дамы.

Чувство благодарности подвигло Галю на неожиданный для нее самой шаг.

— Я вас провожу, — предложила она.

«Свахи», намеревавшиеся стать грудью у двери, растерялись и отступили.