-Радим приходил- как бы не в значай сказала я, но эта коротенькая фраза произвела не ожидаемый эффект, ведьма обернулась и выжидающе уставилась на меня в ее глазах загорелась надежда смешанная с тоской- Я его освободила.

  -Зачем?- от ее крика зазвенели остатки стекла в раме, а на глазах выступили слезы- Зачем ты лезешь куда тебя не просят! Я... я люблю его как ты не понимаешь! Бесчувственная тварь!

  -Кто из нас- парировала вскочив и уперев руки в бока- Насильно привязывать к себе человека, и вообще он чуть меня не убил!

  -Да лучше бы убил, ты перевернула мне всю жизнь! Ты и этот упырь если бы не вы, безграничная власть была бы в моих руках- она быстро взяла себя в руки и тихо прошипела- Мы еще с тобой встретился, и я заберу то что по праву принадлежит мне.

  - Это мы еще посмотрим кто и у кого что заберет- крикнула я ища глазами чем бы в нее кинуть. Ничего не найдя посопела и начала потихоньку успокаиваться- Ничего гадюка мы с тобой действительно еще встретимся, вот поправлюсь и тогда... Но на душе было гадостно, зря я сказа ей про Радима, ведь она действительно его любит, пусть и по своему. А я получается растоптала эту любовь, заставив Веланью еще больше себя ненавидеть несмотря на то что вся эта истории случилась из за нее. А случайность ли это? Или наоборот судьба и все так как должно быть? Ответ на этот вопрос я вряд ли когда ни будь получу. Немного посидев, я повертелась, катая словно металлический шарик в голове одну мысль. Поковыряла повязку, попыталась шевелить рукой. И наконец решилась, если не сейчас то ни когда, я просто забуду.

  -Пафутий- тихо позвала я

  -Ась- отозвался домовой

  -Принеси мне пожалуйста бумагу и чернила, нет лучше карандаш- попросила я

  -Зачем тебе- удивился домовичек

  -Я запишу совсем немного- поспешила я успокоить нахмурившегося домового- О своем родном мире, я не хочу забывать откуда я кем была там, но ведь забуду. А так моя память останется на бумаге.

  -И знаешь что еще- неожиданно вспомнила я когда на стол легла не больная стопка плотных листов- Надо забрать у старосты лопату, а то этот хитрец присвоит ее себе, а этого никак нельзя допускать- вдруг еще упырь появится.

  Воспоминая о лете похожи на ложу меда, густого, золотистого, переливающегося, словно капля янтаря. Ты смотришь сквозь нее на чуть трепещущее пламя свечи и видишь луга, заросшие душистыми травами. Пузатых пчел, полностью желтых от пыльцы и пестрых бабочек похожих на клочки лент. Маленький кусочек лето посреди зимы рвущей мой дом ледяными ветрами и высыпающей пушистым снегом. Лето... как давно ты было, скоро будет год как я здесь живу, а кажется что десятки лет . Сколько всего успело произойти за это время. Но главное я смогла принять этот новый для меня мир, стать его частью. А от прошлого остались только крошечные кусочки ничего не значащих воспоминаний. Мутных, и не точных, передающих лишь чувства.

  Подождав, пока еще одна оранжевая капля скатится обратно в туесок, я сунула ложку в горячий травяной чай, специально размещала так, чтобы ложка громко звенела о края кружки, заглушая рев ветра. Совсем недавно я вернулась из Соловьевки куда пробиралась сквозь сугробы. Жители этой не богатой деревеньки были слишком ленивы, чтобы разгребать завалы. Да и вообще не любили они работать. И платить мне не любили, звали только в случае острой необходимости, а когда я уходила плевали мне в след осеняя себя знаком огня. Я не оставалась в долгу частенько подмешивая этим жмотам горчицу в мази для того, чтобы жилось интересней.

  Вот уже час, как на землю опустились сумерки, окрасив мир в насыщенно синий цвет, а княгиня Зима выпустила своих верных псов: вьюг и метелей. Он бились в ставни, пытались проникнуть в щели, чтобы превратит мой дом в лед. Но беспрерывно топящаяся печь не давала заморозить "ведьмино логово" как называли мой дом в "Зеленой полянке" самой отделенной от моего дома деревней. К слову сказать, зеленой она была из-за приближенности к болоту сильно поросшему мхом.

  Печь не давала замерзнуть дому, а маленькие вкусные подношения от лесных жителей не давали замерзнуть душе. Зима в этом году была особенно сурова. Даже домовой и кикиморы еле ползали. Последних, я, правда вкидывала из домов или запирала в одном из углов. Жалко ведь не ради пакости залезли, а погреется. Пафутий тоже заснул. Просыпаясь лишь раз в 5-6 дней, домовой быстро наводил порядок, журил меня за разбросанные вещи, готовил и снова засыпал. Без доброго и суетливого домового в доме было особенно грустно. Люди почти не болели, оставив время для хворей на начало весны. Вместо этого все активно готовились к новому году, украшая дома, высылая приглашения к многочисленным родственникам и задумываясь над праздничным ужином. Ложка с тихим "кап" легла на стол, а я прихлебнула чай и немного обожгла кончик языка. Мне некого было приглашать. Совсем. Из друзей у меня появился лишь домовой, Вемин, леший все лето потчевавший меня свежими ягодами, да русалка. С Радимом я хоть и подружилась, но у меня было ощущение, что он так и не отошел до конца от приворота и приходит исключительно посмотреть на мое лицо. То есть лицо "любимой Веланьюшки". Так что отмечать я не собиралась. Для меня большую ценность имеет Травород и русалочья неделя. Единственное, нужно собрать в праздничную ночь сумку. Медовуху с травянкой никто не отменял, а отсюда на следующий день отравления, переломы и прочие радости опьянения.

  Чай чуть горчил, я не жалея бухнула еще одну ложку "лета" и укусила за румяный бочек клубничную плюшку. Другой бочек был напрочь сгоревшим, но он был всего один! Пироги сгорели все, но я не теряла надежду научиться готовить. Пафутий называл это порчей продуктов, но не препятствовал и иногда давал пару полезных советов. Проглотив живьем кусок выпечки, я задумчиво посмотрела на грамоту: попытаться вывести подпись и подписать заново? Или не хай сойдет? Завтра приезжает еще одна княжеская проверка. Бояться мне было нечего.

   Важная бумага, заверенная княжеской печатью, гласила, что я Настасья Соболь являюсь ведьмой закрепленной за деревнями Кусанькино, Соловьевка и Зеленая полянка. Имею право лечить, беречь людей от нежити и нечисти, а также владею саблей.

  Ну, владею это громко сказано, хотя на ногу я ее уже не роняю. Успеваю вовремя отпрыгнуть. Единственным подвигом, совершенным с помощью "грозного оружия" было изгнание двух татей, которых я сначала немного покалечила, кинув в них тупой ржавой саблей, а потом мы немного подружились, пока я лечила их синяки.

  Правда конец этих размышлений и веселых воспоминаний выходил не очень хороший. В грамоте все было написано словенами. Все кроме моей подписи состоящей из кривых округлых букв, по ним наверняка возникнут вопросы, отвечать на которые я категорически не хотела. Шершавая бумага щекотала пальцы. Может притвориться дурой? В деревне все подтвердят, что ведьма летом уколдовалась до безумия изгоняя упыря. Я тихо хихикнула, когда я говорила спасибо, или предлагала безвозмездную помощь на меня начинали коситься как на говорящую блоху, вроде ничего страшного, но жутко подозрительно. Вздохнув я не весело хмыкнула и приняла наконец единственно правильное для себя решение: долой грустные мысли! Ахаха, вскочив на лавку, я кинула пустую кружку в стену. Звон осколков придал мне сил и прогнал гнетущие душу раздумья. Решать проблемы надо по мере поступления. Вот когда боярин приедет тогда и буду ужом вертеться, а так чего зря переживать?

  Спрыгнув на пол, я собрала осколки и кинула их в печь, что не рассыплется, станет основой под обереги. Однако пора и за дровишками сходить, мерзнуть я очень не любила, а трех поленцев на ночь не хватит. Тяжко вздохнув будь то кто-то неведомый выгонял меня в лес жить я поплелась к двери, где на крючке висела беличья шуба, стала натягивать путаясь в рукавах и млея от прикосновения меха к коже. Наконец рукава были побеждены, а на ногах болтались заштопанные валенки. Надев на руки грубые рукавицы, я наконец была готова выйти в сени а оттуда на улицу. Мороза я не боялась, хотя когда землю начал засыпать первый снежок больше похожий на комки их манной каши я испугалась, совершенно не понимая как можно жить зимой в лесу. Топить печку, носить воду из родника, колоть дрова, разгребать тропинки. Было очень страшно и совершено ничего не понятно. Сначала я строила планы пытаясь расписать каждый день, исправно закрывала чердачные и подвальные окна, проверила стекла на отставание от рам и трещин, выгребла труху из под дровяного навеса... Было еще много, много дел. И с каждым днем домовой давал все новые задания. Но как только лед на лужах перестал таять по утрам, я запаниковала, почувствовав себя маленькой брошенной девочкой. Пустой дом, где нет никого кроме меня и вечно занятого домового, густая темнота за окном и голодный волчий вой толкали меня на то, чтобы попросится в дом к старосте, или забиться в угол и просидеть всю зиму завернувшись в одеяло. Но потом оказалось, что с наступлением сумерек домик ведьмы пользуется небывалым успехом. Урожай давно собран, пряжа оставлена на колючие холода и не знающие чем себя занять пани и панны устремились ко мне. Ну не распивать же с мужами и отцами медовуху в самом деле!