У некоторых из спасенных нашлись знакомые и даже родственники среди пассажиров «Карпатии». Одна встреча была просто фантастической. В воскресенье, через три дня после выхода «Карпатии» из Нью-Йорка, радист Г.Т.Коттэм вскоре после ужина принял с «Титаника» частную депешу, адресованную пассажирам I класса, супругам Маршалл. Две племянницы Чарлза Маршалла передавали привет и сообщали, что безмерно рады совершать путешествие на новом и прекрасном судне. Спустя несколько часов «Титаник» затонул, девушки провели ночь в спасательной шлюпке и утром оказались на палубе «Карпатии». Но супруги Маршалл ничего об этом не знали. Вечером они уединились в своей просторной каюте и спокойно уснули. Примерно в половине седьмого утра их разбудил стук в дверь.
— Что случилось? — спросил сонный Чарлз Маршалл.
— Вас хотели бы видеть ваши племянницы, сэр, — ответил стюард.
Чарлз Маршалл готов был ответить резкостью, поскольку расценил это как глупую шутку: его будят так рано, да еще так неумно — его племянницы на «Титанике», вечером они прислали привет! Но когда Маршалл открыл дверь, он окаменел — девушки стояли перед ним. Потребовались подробные объяснения, прежде чем он понял, что произошло в те часы, когда он спокойно спал.
Племянницам Чарлза Маршалла повезло, они спаслись, и после кошмарной ночи о них позаботились близкие родственники. В других случаях чуда не произошло. Так, одним из пассажиров «Карпатии» был Джон Бейднок, глава отделения пищевых продуктов огромного торгового дома Мейсис, которым владел Исидор Страус. Бейднок знал, что его хозяин вместе с женой возвращались в Соединенные Штаты на «Титанике», и, услышав утром о несчастье, тут же решил, что предоставит им свою каюту. Но подошла последняя спасательная шлюпка, а Исидора и Иды Страус все не было. Тогда он понял, что пожилых супругов больше нет в живых.
На «Олимпике» плыл в Европу Дэниел Г. Бэрнем с супругой, один из ведущих американских архитекторов того времени. Поздно вечером в воскресенье 14 апреля он решил послать телеграмму своим друзьям — художнику Фрэнсису Миллету и майору Арчибальду Батту. Он отдал текст телеграммы стюарду, чтобы тот позаботился отправить ее на «Титаник». Но стюард вскоре вернулся, сказав, что радист «Олимпика» отказался ее принять. Рассерженный Бэрнем потребовал объяснений, и только позднее ему сообщили, что «Титаник» столкнулся с айсбергом и «Олимпик» идет ему на помощь. Они с супругой тут же сделали все необходимое, чтобы подготовить свою удобную каюту для приема пострадавших друзей, но приготовления оказались напрасными.
Около 7 часов 20 минут «Калифорниан» был готов к проведению спасательных работ: судно приблизилось к точке с координатами, которые ночью передавал радист «Титаника». Там уже стояло канадское судно «Маунт Темпль». Но вокруг не видно было никаких обломков и ничего, что свидетельствовало бы о ночной трагедии. Вскоре радист Сирил Ф. Эванс принял сообщение, что «Карпатия», шедшая несколько южнее, спасает пострадавших. «Калифорниан» двинулся дальше на юг, при этом мимо него прошло двухмачтовое судно «Алмериан», направлявшееся к северу, а затем еще одно небольшое судно, название которого установить не удалось. Через некоторое время с «Калифорниан» увидели судно, стоявшее юго-восточнее, у границы ледяного поля. Это была «Карпатия». «Калифорниан» подошел к ней около половины девятого. Капитаны обменялись информацией, касавшейся катастрофы и спасательных операций.
К этому времени капитан Рострон уже пришел к выводу, что «Карпатии» нет смысла оставаться на месте катастрофы. Все пустые шлюпки «Титаника», которые можно было разместить на «Карпатии», подняли на палубу — шесть поставили на носовой палубе, а семь подвесили на шлюпбалках. «Карпатия» медленно двинулась вдоль кромки ледяного поля. Надеялись спасти еще кого-нибудь, но горизонт был чист. Не осталось почти никаких следов, свидетельствовавших о том, что несколько часов назад здесь произошла страшная морская трагедия, что в этом месте затонул плавучий дворец и погибли около 1500 человек. Тут и там попадались какие-то деревянные обломки или куски пробки. С «Карпатии» заметили только одно неподвижное тело в спасательном жилете, которое плавало на поверхности воды. И больше ничего. Рострон знал — остаться живым в такой ледяной воде абсолютно невозможно.
Теперь надо было решать, куда направить судно, переполненное людьми. Ближе всего был порт Галифакс в Новой Шотландии, но Рострон полагал, что путь туда забит льдом, а потому не хотел напрасно рисковать. Вдобавок он понимал, что плавание во льдах не могло не сказаться отрицательно на психике потерпевших крушение. Если бы «Карпатия» следовала своим первоначальным маршрутом через Атлантику, наиболее удачным местом для высадки пострадавших были бы Азорские острова в центральной части океана. Но до них было далеко, а «Карпатия» не располагала в достаточном количестве ни продовольствием, ни всем прочим, необходимым для жизнеобеспечения стольких людей. Идеальным портом для захода и прежде всего в интересах пострадавших представлялся Нью-Йорк. Но поскольку расходы, связанные со спасательной операцией, а также компенсация, которую должны были выплатить семистам спасенным пассажирам, и возмещение убытков, вызванных вынужденной задержкой и возвращением «Карпатии» в Нью-Йорк, должны были лечь на плечи компании «Уайт стар лайн» (рейсы в Нью-Йорк для компании Исмея были самыми дорогостоящими), капитан Рострон хотел услышать мнение Брюса Исмея. Он зашел в каюту д-ра Макги, где Исмей находился под постоянным наблюдением врача, и застал грустную картину: магнат, еще несколько часов назад гордый и независимый, превратился в человека с землистым лицом и отсутствующим взглядом. Рострон сообщил ему свои соображения, и Исмей, не возразив ни слова, согласился идти в Нью-Йорк. «Карпатия» прекратила дальнейшие и, по всей вероятности, уже абсолютно напрасные поиски пострадавших и двинулась через ледяное поле на северо-запад. На «Калифорниан» капитан Рострон отправил радиограмму: «Иду со спасенными в Нью-Йорк. Пожалуйста, останьтесь и поднимите тела погибших».
Позднее, объясняя свои решения, капитан «Калифорниан» Стэнли Лорд заявил:
— Около 9 часов 10 минут утра «Карпатия» взяла курс на Нью-Йорк, а я продолжил поиски пострадавших. Во время этих поисков я видел на горизонте в различных направлениях дым нескольких судов. Мы обнаружили шесть спасательных шлюпок, плававших на поверхности: одна была опрокинута, в другой было два чемодана, остальные оказались пустыми. Около 11 часов 20 минут я прекратил поиски и двинулся через лед на запад. Из ледяного поля мы выбрались около 11 часов 50 минут. В это время в юго-западном направлении на значительном удалении от нас находился «Маунт Темпль», который тоже шел на запад.
«Калифорниан» не приложил особых усилий к поиску погибших. За те несколько часов, что прошли со времени гибели «Титаника», тела, разумеется, отнесло течением, но не настолько далеко, чтобы они оказались вне досягаемости «Калифорниан». Вероятно, капитан Лорд в предчувствии предстоящих событий не испытывал большого желания надолго задерживаться там, где «Титаник», прежде чем исчезнуть в глубинах океана, отчаянно и тщетно пускал сигнальные ракеты, взывая о помощи. В четыре часа утра 19 апреля «Калифорниан» бросил якорь в порту Бостона.
В 8.57 «Карпатию» запросил капитан судна «Балтик»: «Могу ли я чем-нибудь помочь, взять часть пострадавших? Если изменятся ваши координаты, сообщите мне». Поскольку «Балтик» принадлежал компании «Уайт стар лайн», капитан Рострон посоветовался с Брюсом Исмеем. Оба пришли к выводу, что лучше отказаться от предложения. Вскоре после того, как «Карпатия» двинулась к Нью-Йорку, радист Коттэм принес Рострону радиограмму капитана «Олимпика», который также предлагал взять на борт часть спасенных. Рострону эта идея решительно не понравилась: неизвестно, как встретили бы пострадавшие еще одну пересадку в море, и вообще сама мысль о появлении судна, во многом напоминавшего погибший «Титаник», привела его в ужас. Но самостоятельно этот вопрос он решить не мог и потому снова отправился к Исмею и ознакомил его с содержанием радиограммы, высказав свою точку зрения на все происходящее. Убеждать Исмея не пришлось. Генеральный директор попросил Рострона тут же сообщить на «Олимпик», чтобы тот держался в пределах видимости. Радист Коттэм отправил сразу несколько радиограмм. Первую на «Олимпик». Вторую в 9.30 капитану «Маунт Темпля»: «Нет необходимости держаться вблизи меня». «Маунт Темпль», в тот момент медленно огибавший край ледяного поля, развернулся и пошел своим первоначальным курсом. Следующая радиограмма была отправлена в 9.45 на «Балтик»: «Иду полным ходом в Галифакс или Нью-Йорк. Следуйте в Ливерпуль. У меня на борту 800 пострадавших». «Балтик», который к этому времени прошел уже 134 мили, спеша на помощь «Титанику», тоже лег на свой прежний курс. Почему Рострон указал капитану «Балтика» два места назначения, когда к этому времени уже был окончательно выбран Нью-Йорк, доступные мне источники не объясняют. Ведь, без сомнения, он согласовал радиограммы с Исмеем. Еще одну радиограмму «Карпатия» передала на «Вирджиниан»: «Мы уходим примерно с 800 пострадавшими на борту. Пожалуйста, ложитесь на прежний курс».