—  Могу я проводить вас в шлюпку? — спросил Лайтоллер миссис Страус.

—  Я думаю, мне лучше пока остаться здесь, — ответила она.

—  Почему бы тебе не пойти с офицером? — спросил мистер Страус.

—  Нет и еще раз нет, — с улыбкой отказалась она.

У Лайтоллера не было времени кого-то убеждать или уговаривать, об этом пусть заботятся другие. Полковник Арчибальд Грейси, молодой Хью Вулнер, несколько друзей и знакомых доказывали миссис Страус, что она должна воспользоваться спасательной шлюпкой. Казалось, они убедили ее, и миссис Страус даже направилась к одной из них, но потом передумала.

— Нет, — сказала она, — я не оставлю своего мужа. Мы вместе жили, вместе и умрем.

Полковник Грейси обратился к Исидору Страусу в надежде, что ему удастся уговорить его. Быть может, учитывая возраст и беспомощность мистера Страуса, для него будет сделано исключение и ему разрешат сесть в шлюпку вместе с женой. Но старый мультимиллионер тоже был непреклонен.

— Нет, — сказал он, — я не хочу для себя никаких исключений.

После этого Исидор и Ида Страус ушли на палубу А, сели на застекленной веранде в плетеные кресла и совершенно спокойно стали ждать своей участи. Никакие попытки друзей заставить их изменить решение не имели успеха. На шлюпочную палубу они вышли только один раз, чтобы проводить в спасательную шлюпку горничную миссис Страус.

Как и супругов Страус, Лайтоллер не сумел уговорить супружескую пару Эллисон из Монреаля.

— Позвольте посадить вас в какую-нибудь шлюпку, — предложил он молодой женщине.

— Ни в коем случае, — последовал решительный ответ. — Мы вместе начали свою жизнь и, если Богу будет угодно, вместе ее окончим.

Никакие доводы не смогли склонить миссис Эллисон покинуть мужа. В последний раз их видели на шлюпочной палубе одних, в стороне от большой толпы. Гудзон Дж. Эллисон обнимал свою жену, а трехлетняя девочка Лоррейн держалась за мамину юбку. Из этой семьи, ехавшей в I классе, спасся только маленький мальчик Трейверс, и то только потому, что его няня в сутолоке оказалась отделенной от супругов Эллисон и с ребенком на руках села в одну из шлюпок.

После того как были выпущены все ракеты, стало ясно, что «Титаник» обречен, и даже самые большие оптимисты, до сих пор верившие в его непотопляемость, отрезвели. Кончились шутки и шаловливые комментарии о преувеличенных опасениях капитана Смита, лица всех стали серьезными. В шлюпки начали садиться женщины, которые еще недавно отказывались или колебались. Одних провожали мужья, о других проявляли заботу друзья или знакомые, с которыми они провели вместе несколько спокойных и беззаботных дней. Многие держались мужественно, относясь ко всему как к неотвратимости, которой нельзя противостоять, но бывали и драматические и трогательные сцены. Миссис Дуглас умоляла мужа:

— Уолтер, ты должен пойти со мной!

— Нет, — отвечал Уолтер Д. Дуглас, — я должен оставаться джентльменом.

— Все в порядке, моя девочка, — успокаивал девятнадцатилетний Дэниел У. Марвин свою жену, которая была еще моложе, — ты иди, а я еще немного побуду здесь.

Никто не слышал, чтобы супруги Кавендиш произнесли хотя бы слово. Таррел Кавендиш дважды поцеловал свою жену и исчез в толпе других мужчин.

— Будь счастлива, что бы ни случилось, будь счастлива! — были последние слова доктора У.Т.Минахана, которые он сказал своей жене.

— До скорой встречи! — улыбаясь, крикнул Адольф Дайкер жене, садившейся в шлюпку.

Пассажир I класса Марк Форчун взял у жены драгоценности и положил в карман со словами:

— Я позабочусь о них, мы сядем в следующую шлюпку. Затем они с сыном Чарлзом следили, как миссис Форчун с дочерьми Этель, Элис и Мейбл перелезают через релинг в спасательную шлюпку.

— Чарлз, не оставляй отца, — крикнула одна из девушек брату.

Артур Райерсон вынужден был сказать своей жене более решительные и убедительные слова, чтобы заставить ее сесть в шлюпку. Он сказал тоном, не допускающим возражений:

— Ты обязана подчиняться приказам. Если сказали: «Женщинам и детям садиться в шлюпки», — значит, ты должен сесть, как только подойдет твоя очередь. Я останусь здесь с Джеком Тэйером. Мы о себе позаботимся.

Супруги Мейер из Нью-Йорка сочли неудобным обсуждать свои проблемы на глазах у посторонних, поэтому, когда миссис Мейер отказалась расстаться с мужем, они спустились в каюту и уже там договорились, что миссис Мейер ради сына, который ждал их в Нью-Йорке, сядет в шлюпку, а муж обязательно последует за ней позднее.

Люсьен П. Смит из Филадельфии тоже не мог сломить сопротивления своей жены. Увидев капитана, энергичная миссис Смит решила взять дело в свои руки, подошла к нему и начала объяснять, что у нее нет на свете никого, кроме мужа, и требовала, чтобы ему разрешили сесть вместе с ней. Седой капитан, сделав вид, что не замечает ее, поднес к губам мегафон и крикнул:

— Женщины и дети садятся в первую очередь

Это был красноречивый ответ, и Люсьен П. Смит, не одобрявший действий своей жены, понял его именно так. Он подошел к капитану и, извинившись, сказал:

— Забудьте об этом, капитан, я сделаю все, чтобы она села в шлюпку.

Потом он повернулся к жене:

— Я никогда не думал, что мне придется просить тебя слушаться, но в данном случае ты должна. Так принято, что женщины и дети садятся первыми. Судно оснащено достаточно хорошо, и все будут спасены.

На вопрос миссис Смит, искренне ли он говорит, муж твердо ответил:

– Да.

На этом супруги простились, и, когда шлюпка коснулась воды, Смит крикнул с палубы:

— Спрячь руки в карманы, очень холодно.

Были случаи, когда слова оказывались бессильны и не оставалось ничего другого, как прибегнуть к решительным действиям. Миссис Шарлотту Коллир два матроса вынуждены были буквально оторвать от мужа, чтобы препроводить в шлюпку. Селини Ясбек только в лодке обнаружила, что мужа нет рядом. Матросы уже начали опускать шлюпку, а женщина в отчаянии кричала, пытаясь всеми силами вырваться и вернуться на палубу.

Это лишь несколько примеров многих и многих трагических и одновременно глубоко впечатляющих сцен, происходивших на шлюпочной палубе «Титаника» в промежутке межу 00.45, когда была спущена первая шлюпка, и 2.05, когда была спущена последняя. Следует добавить, что никто из упомянутых выше мужчин в списках спасшихся не значился. Все эти пассажиры I класса погибли.

Одна за другой спасательные шлюпки опускались на неподвижную гладь воды. В час ночи по правому борту готовилась к спуску шлюпка №3. Говард Кейс, директор лондонского отделения нефтяного концерна «Вакуум ойл», и Уошингтон Роублинг, единственный наследник строительного магната, подвели к шлюпке миссис Дж.Грэхем, ее дочь Маргарет и подругу дочери мисс Элизабет Шют, которые путешествовали одни. Уже из шлюпки миссис Грэхем видела, как Говард Кейс, опершись о поручни, закуривает сигарету и машет ей рукой. Кажется, он тоже слышал ободряющее высказывание одного из офицеров, будто «Титаник» затонет не раньше чем через восемь—десять часов, а к этому времени к нему подойдут несколько судов, вызванных по беспроволочному телеграфу.

Как уже отмечалось, на правой стороне шлюпочной палубы офицеры относились к мужчинам более великодушно. Так, в шлюпку № 3 четверо пассажиров I класса смогли сесть вместе со своими камердинерами, а издатель Генри Слипер Харпер даже с мопсом и египтянином-переводчиком Хамадом Хасой, которого он причуды ради вез из Каира в Нью-Йорк. В последнее мгновение в шлюпку вскочила еще и группа кочегаров. Элизабет Шют позднее очень критически отзывалась о поведении некоторых членов команды, и их знании морского ремесла, как она говорила. Например, шлюпку № 3 спускали таким образом, что мисс Шют все время боялась, как бы она не перевернулась. О неопытности членов команды говорили и другие женщины. Чтобы попасть в спасательные шлюпки, многие уверяли, будто умеют обращаться с веслами, но, как оказалось, в большинстве случаев это было неправдой.