Исторический анекдот
Вряд ли Иосиф Виссарионович был бы так добродушен, если бы опечатка касалась его собственной персоны. А такие опечатки случались, и не раз. Скажем, в 1938 году районная газета «Колхозный путь» (Псковская область) сумела разом задеть и Сталина, и его сподвижника Ворошилова. Климент Ворошилов был назван в газете Алиментом, а во фразе «Сталин у избирательной урны» поменялась всего одна буква, но смысл стал совсем иным: «Сталин у избивательной урны». Был ли в этих опечатках злой умысел, выяснять взялся вездесущий НКВД.
Годом раньше двусмысленную опечатку допустила ленинградская спортивная газета «Спартак». В одном из репортажей она сообщила: «мелкий тоскливый вождь сеял над зеркальным прудом стадиона». Подразумевался, конечно, дождь, но бдительные товарищи заметили диверсию. Вождь-то в 1937-м был один, и почему это он стал «мелким тоскливым»? Конечно же, и на этот вопрос пришлось кому-то ответить...
Уже в 1940-е годы в московских «Известиях» мелькнула еще одна опечатка. Вот как рассказывал об этом известный журналист Мэлор Стуруа, в ту пору известинец: «В словах „мудрый вождь" пропала буква „р". И обнаружили это не наши корректоры, а когда уже читали в ЦК. Быстро позвонили, весь тираж, разумеется, под нож, что было в киосках, все изъяли, и всех, начиная от заместителя главного редактора, всех, кто дежурил, по цепочке выгнали с работы».
Зато другую опечатку удалось устранить еще при подготовке номера. В газете «Орджоникидзенский рабочий» было однажды набрано: «Да здравствует ваш великий Сталин». Бдительный цензор переправил «ваш» на «наш» и сообщил о случившемся куда следует. Серьезных санкций на тот раз, кажется, не последовало...
А как коверкали фамилию вождя на страницах советских газет! Слалин, Смалин, Салин... даже «Сралин». Любая такая опечатка – страшный сон журналиста, живущего при тоталитарном режиме. Пишут, что такое случилось в газете «Сочинская правда»: там было напечатано «Салин» – и редактор газеты Владимир Уманский был немедленно арестован.
Не случайно таким опечаткам нашлось место и в легендах, и в литературе. В знаменитом романе Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» мельком проходит персонаж, работавший некогда корректором: он «отсидел семь лет за то, что допустил опечатку в газетной передовой, – в фамилии товарища Сталина наборщики перепутали одну букву».
А известный собиратель фольклора Юрий Борев рассказывает о некой махачкалинской газете, напечатавшей фамилию «Сралин»: по легенде, вся ее редакция после этой опечатки исчезла бесследно. Может, так оно и было, но есть и другой вариант истории, рассказанный старым журналистом Иваном Говорченко: «Сралин» вместо «Сталин» было напечатано в воронежской газете «Вперед» в самом начале войны. За это редактор газеты был снят с должности. Не так уж строго по тем временам!
Есть и еще одна версия, изложенная не так давно на страницах многотиражной газеты «Уральский автомобиль»: «Вспоминали в редакции давнишнюю историю-страшилку, как в фамилии Сталин „Уральский автомобиль" допустил замену „т" на „р", и головы не полетели лишь потому, что криминальную ошибку все же заметил кто-то из работников редакции».
Есть в газетном деле одна закономерность: стоит пропустить единственную букву – и конец. Обязательно выйдет либо непристойность, либо – хуже того – антисоветчина. (А бывает и то и другое вместе).
Взять, к примеру, заголовок: «Приказ главнокомандующего».
«Главнокомандующий» – такое длинное слово, шестнадцать букв. Надо же пропустить именно букву «л». А так чаще всего и бывает.
Или: «Коммунисты осуждают решения партии» (вместо – «обсуждают»).
Или: «Большевистская каторга» (вместо – «когорта»).
Как известно, в наших газетах только опечатки правдивы.
Сергей Довлатов. «Наши»
Не знаю, как насчет обсуждения, но вот насчет «каторги» и «гавнокомандующего» (то есть того же Сталина) Довлатов ничего не сочинил.
С «каторгой» известен как минимум один эпизод: в 1930-е годы в ленинградской «Лесной газете» в предвыборной речи одного из партийных деятелей вместо «славная когорта» было набрано «славная каторга». Номер был уже отпечатан, но, по счастью, утром, перед рассылкой его, опечатку обнаружил редактор (Олег Рисс, написавший затем немало книг о корректуре). После долгих колебаний тираж газеты решили уничтожить: бумагу измельчили, а затем для надежности еще и сожгли. Обошлось без роковых последствий.
Ну а «гавнокомандующий» – зто вообще одна из самых знаменитых опечаток, под стать вороне, украсившей голову свежеиспеченного монарха. Допустила преступную оплошность газета «Коммунист» – не какая-нибудь скромная районка, а орган Красноводских обкома и горкома партии, что находились в городе Красноводск Туркменской ССР. Причем случилось это в разгар военного времени, 14 мая 1943 года: буква «л» выпала из слова «главнокомандующий» в статье с довольно-таки нейтральным названием «Водному транспорту воинскую дисциплину».
В самом «Коммунисте», надо сказать, воинской дисциплины было еще меньше, чем на водном транспорте. Не случайно 2 марта 1943 года он отличился еще раз: перепечатал тассовскую информацию «Американские газеты о задачах стратегии союзников» и не только напечатал вместо слова «показали» – «покаали», но и в слове «Сталинград» пропустил букву «р».
«Сталингад», да еще после «гавнокомандующего» – это было уже слишком. Весть об опечатках дошла до Москвы, начальник цензурного ведомства сообщил о случившемся в ЦК партии и в наркомат госбезопасности. С редактором газеты М. Дмитриевым поступили по законам военного времени.
А ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ...
«Это случилось в тридцатых годах, накануне Всемирной выставки в Париже. Как-то раз в известную московскую типографию на Пятницкой улице явился старый наборщик. Он уже был на пенсии и зашел к своим приятелям просто повидаться и поболтать. Между прочим, он высказал такую мысль:
– В любой книге при желании можно обнаружить опечатку. Пусть самая незначительная, но она всегда найдется.
– Хорошо, – сказали ему приятели, – а сколько времени тебе на это потребуется?
– Я полагаю, самое большее – час.
– Давай поспорим на литр водки. Мы тебе сейчас дадим книгу. Если ты в течение часа найдешь в ней опечатку, то мы тебе ставим литр. Если не найдешь, ты нам ставишь. Идет?
– Идет, – сказал старый наборщик.
Тогда его молодые коллеги, посмеиваясь, открыли сейф и вытащили оттуда сверток. В нем была уникальная книга – напечатанная едва ли не в единственном экземпляре, золотой краской, на лучшей бумаге недавно принятая „сталинская конституция". А предназначался этот уникальный экземпляр для витрины в советском павильоне на Всемирной выставке. Разумеется, там было выверено все – до последней запятой.
Старый наборщик тщательно вымыл руки, уселся за стол и развернул пергаментную бумагу...
– Ну, привет, – сказали ему приятели, – через час купишь нам водку...
Но они не успели дойти до двери, как услышали голос старика:
– Постойте, постойте...
И он указал им на титульный лист. Там в слове „ГосполиТиздат" вместо первой буквы „т" была напечатана буква „п"...
Легко вообразить, что бы произошло, коли „сталинская конституция" с подобной опечаткой попала на витрину в парижском павильоне. Кто-нибудь из эмигрантских журналистов это бы заметил и предал гласности. После чего все люди, так или иначе причастные к выпуску книги, были бы объявлены „вредителями" и отправлены в ГУЛАГ... А может быть, и прямо на тот свет. Так что надлежало бы купить старику не литр водки, а целую цистерну».
Михаил Ардов. «Вокруг Ордынки»
ДЕЛО ПЕРЕДАНО В НКВД
Михаил Ардов ничуть не преувеличивает опасности, грозившие сотрудникам «Госполипиздата». Недаром среди жертв политических репрессий немало корректоров и редакторов разных изданий, а в мартирологах против их фамилий значится: приговорен по ст. 58–10 (контрреволюционная пропаганда или агитация). Приговоры – от трех лет лагерей до расстрела.