Так Федор на шаг приблизился к заветной детской мечте, он устроился рабочим в мастерскую ремонта подвижного состава. Именно тогда он узнал, что большинство машинистов не путешествует по стране, они даже не выезжает за пределы своей дистанции железной дороги, а поезда перецепляются другими локомотивами. Новость огорчила его. Мечта о путешествиях откладывалась.

  Но именно тогда проявился его талант в работе с металлом. Способного молодого рабочего заметил одноногий фронтовик Козаков и перетащил к себе в слесарный цех. Не пьющий и работящий молодой Федор быстро смог перекочевать из подсобных рабочих в слесаря, а там уже набирать разряд за разрядом. Из общего барака он перебрался в рабочее общежитие, началась налаживаться какая-то личная жизнь.

  Тогда он познакомился со своей первой женой Иолантой. Безусловно, это был тот редкий шанс в жизни, который достался именно Федору.

  Он возвращаясь в общежитие после второй смены. Последний пригородный поезд уже ушел и со станции расходились редкие пассажиры, удрученные своим опозданием. Вдруг Федор услышал задавленные девичьи крики. Гостившая у бабушки на даче, Иоланта тоже опоздала на поезд, и ей пришлось возвращаться обратно в дачный поселок. Еще на станции к ней прицепилась местная шантрапа. Вполне предсказуемо хулиганье не собиралось просто так упускать свою жертву.

   Федор проявил благородство, он оторвал от ближайшего штакетника дрын покрепче, прихватил половинку кирпича из-под забора и пошёл на выручку страдалице. Хулиганов было трое, но противопоставить что-нибудь здоровенному дрыну они не смогли. По старой деревенской привычке Федор начал бить подонков сразу и со всей силы без всякого предупреждения или окриков, обеспечив себе дополнительное преимущество. Проверять состояние здоровья двух поверженных хулиганов или догонять последнего подонка Федор не стал, а благоразумно поспешил увести девушку подальше от станции.

   Федор проводил зарёванную Иоланту к бабушке, набросив на ее плечи свой пиджак, чтобы прикрыть ее разорванное платье. В ту ночь он так и остался вместе с ней, а потом следующую ночь и следующую.

  Разумеется, они были не пара - потомственная москвичка из семьи служащих и простой слесарь, недавно перебравшийся в небольшой городок из деревни. Иоланте нравилась его открытость и непосредственность, а Федору до коликов в животе льстило внимание настоящей городской барышини, пусть не красавицы, но значительно отличающейся от его знакомых девушек манерой поведения и культурным уровнем. Им тогда казалось, что это судьба и любовь на все времена.

  Родители Иоланты восприняли такой мезальянс, как личную трагедию, но неуправляемый, импульсивный и взбалмошный характер Иоланты сыграл главенствующую роль, они с Федором поженились. Просто пошли и расписались в ЗАГСе. Никакой свадьбы не было. И молодая супруга, вызвав шок у родителей, переехала к нему в общежитие. Им дали отдельную комнату. Не смотря на полное неприятие Федора родителями Иоланты, к нему с симпатией отнесся родной брат деда Иоланты - Егор Максимович.

  Двоюродный дед Иоланты был по-настоящему легендарной личностью, орденоносец и герой социалистического труда. Во время Великой Отечественной войны он налаживал работу эвакуируемых предприятий, а уже в пятидесятых годах возглавил военный завод. Он не стал брать Федора к себе под крыло, а направил его работать в производственные цеха одного их московских научных институтов. Работа была очень сложной и интересной, постоянно приходилось делать и осваивать что-то новое. Ему понравилась и работа, и новый коллектив. Именно там Федор освоил мастерство слесаря лекальщика. Федора вместе с молодой женой переселили в семейное общежитие института, где он и получил вожделенную всеми приезжими московскую прописку.

  Брак с Иолантой оказался коротким. Через полгода он наскучил ей, Иоланта сбежала с каким- то танцором, а точнее хореографом. Старик увидел ее только через двадцать лет, очень худую, практически облысевшую и с отсутствующим взглядом. Иоланту содержали в психиатрической лечебнице. Сложно сказать, какие чувства он тогда испытал. Почему-то тогда он даже не удивился.

  Когда Иоланта бросила его, Федор испытал даже не боль и досаду, было чувство глубокого разочарования и прежде всего собой. Коллеги вошли в положение несчастного мужика и устроили двухдневный алкогольный марафон, собственно, чем и закончилась его первая семейная трагедия.

  Его бросила жена. Зато он остался с московской пропиской, хорошей работой и целой отдельной комнатой в общежитии. Его хоромы превратились в проходной двор. У него постоянно кот-то жил, кто-то ночевал, устраивались пирушки с друзьями и коллегами по работе.

  При таких раскладах остаться холостым было сложно. Его ловко схомутала веселая хохлушка Галя. Веселая, энергичная и бойкая она ворвалась в его жизнь или втащила его в свою. Он даже оглянуться не успел, как Галя поменяла всю его жизнь и настойчиво стала требовать от него развода с Иолантой.

  С первой женой он развелся через год. Процедура развода была фантастически формализованной и короткой. Его роль свелась к тому, что он пришел, куда ему сказали, и написал заявление, а потом пришел для того, чтобы поставить в паспорт штамп о разводе. Все остальное сделал сама Галя.

  Второй законный брак начался с полноценной шумной свадьбы. Понаехали многочисленные Галины родственники. Тогда Федор впервые привез в Москву своих родителей, и обеих сестер. Родители так гордились своим сыном. Отец тогда уже сильно болел. Сказывались боевые ранения.

  Пышно отпраздновав создание молодой московской семьи, Федор с Галей занялись строительством их семейного гнезда. Жизнь складывалась как у среднестатистической вомосковленной семьи, вырвавшейся из официальной категории лимитчиков. Простояв некоторое количество лет в очереди, они получили вполне хорошую квартиру. Тогда у них был уже Борька, и Галя ходила беременной второй раз. Дочку из роддома Федор привез уже в свою собственную квартиру. Борька радовался переезду даже больше родителей. Теперь у него была своя комната, а в новой школе он сразу стал самой заметной фигурой в классе.

  Квартира обрастала мебелью и бытовой техникой, Терешкины наконец купили собственный автомобиль. И все было хорошо. Федор прилично зарабатывал, семья ни в чем не нуждалась. Дома верховодила Галина. И Федор, спасаясь от постоянного диктата, периодически задерживался на работе.

  Вот так и катилась их жизнь долго ли коротко ли без особых потрясений с обычными радостями и рядовыми печалями. И было у них все как у людей не бедно, но и без излишеств. Федор считал свою жизнь состоявшейся. Приехавший из глубинки провинциал обзавелся работой, семьёй, квартирой, машиной. Если принять за основу выражение 'счастье это года утром с радостью идёшь на работу, а вечером с радостью идёшь домой', то Федор был вполне счастливым человеком. На работе его уважали. Дома, хоть и верховодила Галя, но его статус был непререкаемым.

  В середине восьмидесятых в их спокойную бухту семейной жизни пришло разрушительное цунами. Внешне ничего не изменилась, но жизнь уже никогда не была прежней. Сына из института забрали в армию. Само по себе в этом не было ничего страшного. Армию старик воспринимал как необходимую ступеньку в формировании настоящего мужчины, и десантные войска, куда сын попал, были очень престижными. Первые девять месяцев его службы Галя украдкой плакала, когда они получали письма и фотографии от Бориса, это и было крайней степенью переживаний. А потом пришло роковая весть.

  Борис попал в состав ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Когда пришло известие, что их сын уже в Баграме, Галя просто сошла с ума. Она кричала и плакала, прочитала как на похоронах, напоминая кликушу. Федору даже стало не по себе, он действительно испугался. Паника поселилась в её глазах. Галя всегда была чересчур эмоциональным и впечатлительным человеком, но если раньше любая эмоциональная буря, побушевав короткое время, покидала свою хозяйку и на их семейный островок быстро возвращались мир и жизнерадостная солнечная погода, то сейчас в атмосфере их семейной жизни надолго поселился циклон или антициклон.