Одним из результатов соединения антонимов является оксюморон, или оксиморон (от греч. oxymoron – букв, 'остроумно-глупое'), т. е. преднамеренное объединение в смысловое целое двух или нескольких контрастных, логически несовместимых по значению единиц с целью показать противоречивость, сложность или необычность ситуации, явления, объекта: Плохой хороший человек (название кинофильма); И невозможное возможно, Дорога дальняя легка (А.А. Блок); Дидро был прав, когда говорил, что искусство заключается в том, чтобы найти необыкновенное в обыкновенном и обыкновенное в необыкновенном (К.Г. Паустовский); Хочу увидеть свободную Россию, драгоценно несвободную только от собственной совести (Е. Евтушенко). Ср. также: Мы расстались друго-врагами и долго не встречались, как будто даже раззнакомились. (Б. Зайцев).

Наряду с антонимами в создании оксюморона нередко принимают участие противопоставленные по смыслу слова, которые являются разными частями речи.

1) Чаще всего это модель прилагательное + существительное: грешный ангел; непохожее сходство, беззащитный защитник, знакомый незнакомец, вечное мгновение (А.А. Блок), образованная невежественность (Н.С. Лесков), учёный неуч (А.П. Чехов), умный дурак (М.А. Шолохов), молодая старость (И.А. Бунин).

Ср. необычность новых понятий, созданных соединением контрастных по значению слов: Погружаясь в холодный кипяток нарзана, я чувствовал, как телесные и душевные силы мои возвращались (М.Ю. Лермонтов); Есть тоска весёлая в алости зари (С.А. Есенин); Но красоты их безобразной я скоро таинство постиг (М.Ю. Лермонтов); Пришла пора всезнающих невежд (В. Высоцкий). Эта модель часто встречается в названиях литературных произведений: «Живой труп», «Живые мощи», «Оптимистическая трагедия», «Горькая сладость», «Горячий снег», «Богатый нищий». Представлена она и в заголовках газетных статей: «Крупные мелочи», «Дорогая дешевизна», «Сложная простота» и т. п.;

2) Другая модель создания оксюморона основана на примыкании: сказуемое, выраженное глаголом или кратким прилагательным, + наречие с противоположным значением: О как ей весело грустить, Такой нарядно обнажённой (А.А. Ахматова);

Всё, что так нежно ненавижу. И так язвительно люблю (В. Ходасевич); О как мучительно тобою счастлив я (А.С. Пушкин); Нагло скромен дикий взор (А.А. Блок);

3) Для выражения противоречия используется также гени-тивная конструкция (сущ. + сущ.): Ты, меня любивший фальшью Истины – и правдой (М.И. Цветаева);

4) Реже используется конструкция, в которой противоположные значения выражаются подлежащим и сказуемым: В ту ночь мы сошли друг от друга с ума, Светила нам только зловещая тьма (А.А. Ахматова).

Намеренное столкновение логически и семантически противоположных понятий – приём эффективный, но злоупотребление им приводит не к усилению воздействия, а к его ослаблению.

9. Нередко говорящий или пишущий осознанно использует в речи один антоним вместо другого, разрушая тем самым автоматизм восприятия: Олимпийское беспокойство (вместо олимпийское спокойствие), Аппетит уходит во время еды (о некачественном питании), закон несохранения, бюро злостных услуг и т. п. Обычно этот приём используется для создания иронии, выражения отрицательной оценки. Эффективное средство воздействия на адресата, используемое в публицистике и в рекламе, – формальная антонимия, т. е. игра на многозначности слов, составляющих антонимическую пару: ср. Бесплатный вход – это выход (реклама мобильной связи); Этот чёрный Белый дом; Молодая была уже не молода (И.А. Ильф и Е.П. Петров); На улице идёт дождь, а нападающий совсем сухой – он не забил ни одного гола (из телерепортажа с футбольного матча).

В процессе порождения речи нередко выявляют себя такие случаи, когда потребность выразить противоположное понятие у говорящего есть, а соответствующего антонима (однословного) нет. Как уже отмечалось, в плане выражения отработаны именно те понятия и те части понятийных систем и противопоставлений, которые в сообщениях информативны, а обязательное, обычное, норма вещей именуется только в особых случаях, когда в этом есть потребность, напр., есть глагол шутить, но нет однословного антонима к нему (ср. говорить серьёзно), к глаголу лгать также нет антонимического глагола, а есть сочетание говорить правду. Ср. Лгать я не хочу, а правду сказать не могу.

Причина, разумеется, не в том, что ложь или шутка настолько редки, что их констатация чрезвычайно информативна. Дело тут в том, что нравственное общественное установление требует правдивых (серьёзных) речей и тем самым относит, в частности, говорение правды к этическим пресуппозициям речевого общения (ср. постулаты Грайса, а также Никитин 1997, 475). В том случае, когда у говорящего (пишущего) возникает коммуникативное намерение, связанное с противопоставлением одного понятия другому, а готового антонима нет, то выход из такого положения видится либо в использовании свободных словосочетаний, эквивалентных слову, или фразеологизмов с тем же значением, либо в создании окказионального антонима. Ср. И сказал он, что хотел, не прямо, а окольным путём (А.П. Чехов); Всегда у него было такое выражение, что нельзя было понять, шутит он или говорит серьёзно (А.П. Чехов). Маркированные оценочные слова, относящиеся к разряду экспрессивных, чаще всего вступают в антонимические отношения со свободным словосочетанием: кляча – хорошая лошадь, лачуга – хороший дом, хлам – полезные (нужные) вещи, тупица – умный человек, виршеплёт – хороший поэт и т. п. В антонимические отношения со свободным сочетанием вступают и слова в метафорических значениях: медведь (в значении 'неуклюжий человек') – ловкий человек; лиса (в значении 'хитрый человек') – бесхитростный человек; маляр (в значении 'плохой художник') – хороший художник и т. п.

Надо отметить, что появление антонимов в языке тесно связано со словообразованием. Если на какой-либо ступени словообразования нет антонимической соотнесённости дериватов из-за отсутствия в языке одного из слов, то антонимами также будут слово и свободное сочетание. Так, напр., в русском языке есть антонимы подлый – честный, подло – честно, но существительное подлец соотносится со словосочетанием честный человек: Хороший подлец всегда лучше плохого честного человека (A.M. Горький); Подлец я! Если бы я был честным человеком, я рассказал бы ей всё… всё! (А.П. Чехов). Аналогичные отношения представлены в парах: мошенник – честный человек, жулик – порядочный человек, мертвец – живой человек и др. Есть случаи, когда место отсутствующего существительного занимает субстантивированное прилагательное: Писать большое очень скучно и гораздо труднее, чем писать мелочь (А.П. Чехов). Пустые места среди производных антонимов могут заполняться потенциальными словами. Так, напр., в антонимической парадигме глупый – умный, глупо – умно, глупеть – умнеть возможно появление пары глупость – умность. Ср.: Во мне огонь горит ровно и вяло, без вспышек и треска – не совершаю я поэтому ни выдающихся глупостей, ни заметных умностей (А.П. Чехов).

Создание новых слов и заимствование приводят к увеличению антонимических (квазиантонимических) пар. В последние годы в современном русском языке наметилась тенденция к появлению новых пар: массово – эксклюзивно, силовые – политические (методы), порядок – беспредел и др.