Крепление всех трех больших ворот Ивановской башни отличается своей, как можно считать, более архаичной конструкцией. Затворы вращались в подпятниках, куда заходили нижний и верхний концы крайнего бревна воротного полотна. Каменные блоки с железными втулками, выступающие в углах с обеих сторон проема средних ворот, сохранились в Ивановской башне в достаточно хорошем состоянии (рис. 37). Ворота ставились одновременно с каменными работами по постройке башни и не могли быть сняты без нарушения кладки.

Подобная система навески ворот применялась в течение тысячелетий, и ее до сих пор можно найти в обычных деревенских пряслах.

В старинных документах по Нижегородскому кремлю почти не упоминаются детали сооружений. О воротах Ивановской и Дмитровской башен более или менее подробно сказано лишь в передаточном акте 1697 года: «В росписных списках прошлых лет написана Ивановская башня, а что она проезжая именно не описывано, а у тое башни ворота проезжие створчатые деревянные с калиткою и за город с одной стороны обиты котелным поличным железом в вышину 4 аршина без двух вершков поперег обе половины по 3 аршина без четверти, а сверху тое затворы железо необито на 3 аршина с четвертью и у тех ворот запоры и засовы в целости а на затворах немного железа обломано…».

Из этого описания мы узнаем, что деревянные ворота были обиты железом лишь немного выше половины их высоты, что отличало их от более поздних крепостных ворот Кирилло-Белозерского или Соловецкого монастырей, полностью закрытых железом.

Согласно описи общая высота воротного полотнища Ивановской башни равна 7 1/2 аршина без 2 вершков. Считаем, что обмер производился обычным аршином, соответствующим казенной сажени, определенной соборным уложением 1649 года. Тогда высота ворот должна быть 71х7,25—2х4,5 = 506 см. Это почти точно соответствует фактическому положению.

Ширина ворот в тех же мерах должна была бы составлять 1х3х2—71:4х2 = 390,5 см. Этот размер примерно на 50 см меньше фактического, вероятно, потому, что измеряли не деревянные полотнища, но более ценный материал — обивку железом.

Фактическая ширина проема главных ворот Ивановской башни равна 420 см, при высоте до верха арки 480 см; Дмитровские ворота соответственно имеют размеры — 400 и 435 см. Ворота в других башнях были меньше: в Никольской — 350 и 350 см, в Георгиевской — 301 и 352 см, малые ворота Ивановской башни — 279 и 280 см и в прясле Северная — Тайницкая — 240 и 265 см.

Толщина деревянных ворот не была особенно большой. Так, оси подставов наружных ворот Георгиевской башни удалены от выступающих четвертей проема на 14 см; следовательно, толщина полотнища была равна примерно 17 см. Таковы же сохранившиеся ворота Казанской башни Кирилло-Белозерского монастыря, каждый затвор которых представляет собой щит, сплоченный из вертикально поставленных брусьев сечением 17х18—22 см на потайных шпонках, обитый 3-миллиметровыми листами железа.

Такую конструкцию, безусловно, имели большие ворота Ивановской, да и остальных башен кремля, но ворота, меньшие по размерам, могли быть с затворами, сшитыми гвоздями из двух взаимно перпендикулярных слоев толстых досок. Так делалось повсеместно, а в Ивановской башне двухслойными были малые боковые ворота. На ее плане 1827 года в восточном углу главного помещения показана (и, как выяснилось, ошибочно) боевая печура, заложенная к нашим дням сплошной кирпичной стеной. В 1950 году после ее разборки и расчистки верхней части завалов земли и щебня раскрылось прямоугольное помещение, в торце которого просматривался неширокий проем, перекрытый аркой. Эти ворота, очевидно, могли вести только на обруб, известный по описям XVII века и находившийся, судя по расположению башни, в ее северо-восточном углу.

Когда в следующем году расчистку продолжили, была обнаружена не только хорошо сохранившаяся пара нижних железных подставов, но и укрепленные на них железные петли с остатками деревянных воротных полотен (рис. 38). Очевидно, когда обруб и ведущие на него ворота оказались ненужными, проем был заложен. А так как петли заржавели и не снимались с подставов, то нижние углы затворов обрезали и оставили а кладке, завалили землей и щебнем. Первое полотнище почти совершенно сгнило и отделилось от петель, но сосновые доски левого затвора сохранились, обрубленные и обломанные сверху и обугленные снизу. Петли из железной полосы 15—18х60 мм с двух сторон охватывали щит из вертикально поставленных 7,5-сантиметровых досок, находящихся на расстоянии 7,5–8 см от белокаменной притолоки, которое прежде было занято горизонтальными досками не сохранившегося наружного щита. Общая толщина полотнища равнялась 15 см.

Дальнейшее исследование стало возможным только в 1958 году, после того, как была укреплена северо-восточная часть башни, разобраны контрфорсы и восстановлены своды воротной камеры. Оказалось, что по всей площади камеры малых ворот сохранился настил из бревен, уложенный вдоль оси проезда. Концы их примерно на 1 м выходили наружу за пределы стен башни, причем под ними не было следов порога. Бревенчатый настил лежал на 49 см ниже левого подстава ворот. Значительное повреждение верхних слоев древесины не позволило установить, насколько гладко была обтесана ее верхняя поверхность.

Как упомянуто в описи 1697 года, ворота Ивановской башни имели калитку. В практике строительства западноевропейских больших и малых крепостей обычным было устройство для отдельных пешеходов особого небольшого проема, расположенного рядом с главным въездом. К такой калитке вел свой отдельный мост, который поднимался на одном рычаге.

Малые боковые ворота Ивановской башни. Обмер С. Л. Агафонова. 1951–1958 гг.

Как видно из этой описи, железо применялось в Нижегородском кремле весьма экономно: им были обиты только нижние половины наружных ворот в главных проезжих башнях — Ивановской и Дмитровской. Затворы ворот других башен были деревянными, и, вероятно, толстым листовым железом, которое вместе с подставами было найдено в нижней части проема в стене прясла Северная — Тайницкая, полотнища ворот были обиты уже в XVII веке. Ворота эти были закрыты для прохода свыше 200 лет тому назад, а после заложены и залицованы каменной кладкой, так что за несколько поколений память о них совершенно исчезла, и лишь в наше время обрушившаяся кирпичная облицовка открыла верх арочного проема. За ним в массиве стены оказалась камера, куда снаружи и изнутри открывались затворы ворот. Посередине между ними была подвешена герса, которую поднимали и опускали с боевого хода прясла.

Ширина щели опускной решетки этих ворот равна 15 см, примерно такие же размеры — 15–18 см — были у всех остальных герс Нижегородского кремля. 6 каждой из воротных башен было две решетки, причем первую — у наружных ворот — устанавливали одновременно с каменными работами, расположение второй щели позволило опускать в нее и готовую решетку; однако и подъемные мосты, и ворота, и герсы, как правило, ставились при производстве каменной кладки.

Ширина пазов и щелей, где двигались опускные решетки, была рассчитана так, что решетки могли быть и железными, и деревянными, обитые железными полосами. Целиком железной была герса малых ворот Ивановской башни, судя по ее малым размерам и весу[20]. Образцом для ее восстановления послужила решетка Новодвинской крепости (начало XVIII в.), выкованная из полос 20х55 мм, образующих свободные отверстия 105х130 мм (в настоящее время находится в Государственном Историческом музее в Москве).

В нижегородских башнях высота решеток была рассчитана так, чтобы при поднятом положении они не доходили бы на 20–30 см до пола верхнего яруса. Щель перекрывалась двумя — тремя рядами кладки. Все это хорошо сохранилось в Ивановской башне, где по обеим краям щели были аккуратно выложены из кирпича воронки для пропускания цепей и свободного наматывания их на вал ворота. Здесь, как и в других башнях кремля, ворот установлен непосредственно над щелью герсы. Для этого в стене делалась специальная ниша, перед которой должно было оставаться пространство шириной не менее 2 м. В Ивановской башне арка перекрывала нишу так низко от пола, что в ней мог поместиться только вал такого ворота, какой был в Новодвинской крепости. Гладко отесанное бревно диаметром не менее 30 см оковывали железными полосами вдоль и поперек, и по спиральной линии бревна выдалбливались гнезда, куда при подъеме решетки упирались концы рычагов. Два или лучше четыре человека, действуя попарно и меняя рычаги, свободно могли управлять движением герсы, по-видимому, обходясь при этом без помощи противовесов.