Остаток конференции он прослушал невнимательно, только слабо удивившись тому факту, что Блик, оказывается, никогда не имел семьи и воспитывался в детском доме. Ответы на остальные вопросы он благополучно пропустил мимо ушей, глядя на экран и постепенно приходя в себя. То, что сделал Саймон, решительно не вписывалось в обычную картину мира, но Синди все слышал собственными ушами, а значит, приходилось менять свои представления о возможном и невозможном.

Когда конференция закончилась, Синди еле выждал пять минут и послал вызов.

— Да? — Саймон откликнулся почти сразу.

— Ты был неподражаем, — искренне произнес Синди.

— О, я знаю. Это мое обычное состояние.

— Куда ты сейчас собираешься?

— В студию. А что?

— Я приеду. Хочу выразить свое восхищение.

Выражение восторгов было интенсивным и длительным, так что потом Синди задремал на диване в студии, отключившись от внешнего мира. Когда он проснулся, Саймона рядом уже не было, зато в кресле пил кофе Мелкий, который, разумеется, все понял. Синди несколько смутился под его взглядом и принялся одеваться. Мелкий странно смотрел на его бедра, и транс постарался побыстрее надеть юбку. Своего тела он не стеснялся, но находиться раздетым рядом с давним другом Саймона и просто чужим человеком было неудобно.

Возвращаясь домой, Синди вспоминал подробности встречи и улыбался. Саймон на самом деле был великолепен, что на экране, что в жизни. В нем было хорошо все: его внешность, голос, чувство юмора, манера поведения, умения в постели… Конечно, Блик был тем еще павлином и не чужд самолюбованию, но стоило признать, что он имел на это право, подумаешь…

На этой мысли Синди испугался — он понял, что влюбляется. Он столько времени не позволял себе любовных привязанностей и долгих связей, не встречался с одним человеком дважды, а теперь он в третий раз расставался с Саймоном Бликом и думал, что хочет еще не раз провести с ним ночь, еще раз увидеть, потрогать, остаться рядом. Нет, он не собирался клясться певцу в верности или требовать чего-то подобного от Саймона, но он хотел продолжать их отношения, не давать им оборваться. Это пугало. Прошлый раз, когда Синди хотел продолжать и не давать оборваться, закончился печально. Повторения не хотелось, и эта свалившаяся на голову влюбленность его совершенно не устраивала. Танцор вдруг подумал, что за мыслями о Саймоне, конференции, свиданиях он совершенно забыл о клубах, о возможности найти себе кого-то еще. Саймон отвлекал на себя все внимание Синди, и это пугало еще больше.

«Ну нет, — мрачно подумал Синди, — нахрен надо? Если даже серьезный Майк побоялся со мной связываться, то Саймон тем более поиграет и бросит. У него любовников больше, чем контактов на микросхеме. Клин клином! Надо найти себе кого-то еще и отпустит».

Удача решила поддержать Синди в его намерениях. Когда он вернулся домой, там вовсю шумела очередная вечеринка. Синди весело свистнул и ворвался в танцующую толпу, выбирая себе место. Очень скоро он уже выгибался в центре круга, по краям которого остальные участники подбадривали танцора одобрительными возгласами. Синди и сам знал, что выглядит прекрасно. Он поймал на себе горящий взгляд и обернулся. Высокий парень в очках и строгом костюме, странно смотревшемся среди пестрых нарядов остальных гостей, прожигал Синди взглядом, неотрывно смотря только на него. «То, что надо», — решил Синди. Остальное было делом техники.

Он привел избранника в ванную и еле успел захлопнуть дверь, как оказался в сильных руках. Оказалось, что Дин, как звали очкарика, уже успел выпить, от него несло алкоголем. Но на координацию движений это не влияло, а вести задушевные беседы Синди не собирался.

А вот Дин как раз наоборот.

— Ты же будешь со мной, да? — лихорадочно шептал он, стаскивая с Синди майку. — Только со мной?

Такая перспектива танцора совершенно не прельщала — еще не хватало — но он решил, что поутру парень проспится и сам передумает. Если вообще вспомнит, что было накануне. Хотя должен был — до состояния «тело» Дин явно недотягивал.

— Ты такой классный, — продолжал нести пьяный бред очкарик, гладя его по спине и прижимая к груди, так что пуговицы костюма врезались в кожу Синди. — Никому не отдам…

«А чем черт не шутит, — подумал Синди, — Может, и правда? Это не ветреный Саймон…»

Да. Это был не Саймон.

С неожиданной даже для себя злостью Синди поцеловал Дина в губы, заставляя заткнуться, и тот намек понял. Теперь он перешел от слов к делу, рассыпая теплые поцелуи по телу Синди, постепенно опускаясь все ниже. Он встал на колени перед трансом, осторожно погладил его по бедру, задрал юбку, спустил вниз белье и замер.

«И что тормозим? — недовольно подумал Синди, уже успевший слегка забыться, но из-за этой паузы вернувшийся в реальность. — Члена не видел?»

Он опустил глаза, пытаясь понять, что вызвало такое замешательство у Дина, и обмер. На бедре Синди красовались слегка размазанные буквы, сделанные, судя по всему, его собственным карандашом для губ. Выполненная корявым почерком с завитушками надпись гласила: «Сдесь был Саймон».

Итак, попытка выбить клин клином с треском провалилась, но стоило признать, что польза от нее все же была — после того как Синди убегал из ванной от разъяренного Дина, подтягивая трусы и хохоча, теплых чувств к Саймону у него поубавилось. Танцор одновременно испытывал возмущение и веселье — не должен был Саймон так поступать, если бы Синди искал себе партнера не дома, а где-то в клубе, ему могло бы и не поздоровиться, но… смешно же!

На следующий день Синди мирно спал в своем гамаке и не хотел даже отвечать на звонки комма, игнорируя попытки с ним связаться, так что включился автоответчик.

«Здравствуйте, белобрысый засранец, — вежливо сказал механический голос, — в настоящее время я не могу вам ответить…»

Синди подскочил, чуть не вывалившись из гамака, и помчался к комму, сна у него не осталось ни в одном глазу.

— Привет, Саймон, рад тебя видеть!

— Я заметил, — хмыкнул певец. — Белобрысый засранец, да?

— Был еще вариант «Пожиратель славы». Какого хрена ты оставляешь автографы, даже когда не просят?

— А что, тебе не понравилось?

— Мне параллельно, а вот одному хорошему парню не понравилось.

— За твоих мужиков я не отвечаю.

— Еще бы.

— Ты собираешься подписывать контракт или уже передумал?

— Собираюсь, конечно!

— Тогда подъезжай к семи в студию. Познакомлю тебя кое с кем.

Без пяти семь Синди уже входил в студию. На этот раз он приложил все силы, чтобы не опоздать — Саймон легко отнесся к его опозданию в прошлый раз, но танцор опасался, что продюсер окажется строже.

Оказалось, что он мог бы и не торопиться — поначалу присутствия Синди никто не заметил. Мелкий и Металл что-то обсуждали с женщиной, на которую транс поначалу загляделся, чуть не открыв рот. И там было на что посмотреть! Громадные очки делали ее похожей на какое-то экзотическое насекомое, волосы были художественно растрепаны, и в их каштановой волне то тут, то там мелькали цветные прядки. За ухом лежал карандаш — это в век технологий, когда не все учились вручную писать! Потом Синди узнал, что карандаш выполнял исключительно декоративную роль. Но окончательно танцора убил ее костюм — небесного цвета с раскиданными по ткани белыми облачками. О чем они говорили, было совершенно не разобрать, потому что все заглушали подвывания мужчины лет сорока, который с видом мученика обращался к Саймону. Вокалист сидел в кресле, болтал ногой и на трагическую речь не реагировал.

— Саймон! — продолжал завывать мужчина. — Почему? Я к тебе обращаюсь! Почему тебя там не было?!

Блик посмотрел на него снизу вверх и лениво ответил:

— У меня не было настроения.

Кажется, его собеседник готов был уже рвать на себе волосы, но тут Саймон заметил Синди и оживился.

— О, вот и ты! Давай знакомиться. Это Синди, тот самый танцор. А это наш продюсер и менеджер, его зовут мистер Смит.