— Брось шары в середину, Гален. Давай посмотрим, хороши ли они в баскетболе.

Усмехнувшись, Гален так и делает. Эмма держит кольцо на краю бассейна. Дельфины покрякивают в ожидании.

— Тссс,— говорит она им. Они успокаиваются, сдерживаясь. — Попробуйте провести мяч через обруч.

Две головы исчезают. Третий остается позади и кричит Эмме. Она успокаивает его снова, в то время, как один из шаров выпрыгивает из воды, и проскальзывает в обруч, который она держит. Вскоре, выпрыгивает и второй, однако на этот раз не попадает в цель, задевая вместо этого волосы Эммы.

— Я чуть синяк не получила под глазом из-за этой сделки! — но она смеется и трется с ними носом, благодаря животных.

—Теперь, твоя очередь, — говорит она самому маленькому дельфину. Взяв оба футбольных мяча с трибуны, она бросает их обратно в центр бассейна. — Давай, — кричит она и машет рукой. Дельфин остается на месте, рот слегка приоткрыт, как будто он улыбается.

Она поворачивается к доктору Миллигану.

— Похоже, он не понимает.

Он фыркает.

— О, он все прекрасно понимает, просто не хочет слушаться.

Это не пройдет с Эммой. Она брызгает в него водой.

— Вперед! В чем дело? Мне сделать из тебя Морского цыпленка*, чтобы сыграл?

(* — «морской цыпленок» — ведущий поставщик упакованных морепродуктов)

Но он все так же остается на месте, мотая головой из стороны в сторону, словно споря. Его визгливое клекотание кажется возмущенным даже Галену. Несчастное создание не осознает, насколько Эмма близка к тому, чтобы начать притопывать ногой, но Гален сразу же узнает этот признак нетерпения. Точно так же она делала, когда они впервые повстречались на пляже. Когда она заявила Торафу, что Рейна может пожить у нее. Когда Рейчел сообщила, что забронировала им здесь люкс для молодоженов.

В тот момент, когда Гален решает вмешаться, напряженность покидает плечи Эммы.

— О, — говорит она мягко. Она выступает из своих сандалий и становится на прохладный синий край бетонного резервуара.

— Эмма, — Гален предупреждает ее, хоть и не зная, отчего. Он и доктор Миллиган обмениваются взглядами.

— Я в порядке, Гален, — говорит она, не оглядываясь. Она болтает ногами в воде, в медленном, успокаивающем ритме. Два больших дельфина подплывают к ней сразу же, подталкивая ее ноги и создавая вокруг них волны. Но остается самый маленький дельфин, который привлек ее внимание во всем бассейне, при этом ничего не делая. Нерешительно, он подбирается к ней дюйм за дюймом. Когда она обращается к нему, он ныряет и проносится в другую сторону резервуара. Возвращаясь к Галену и доктору Миллигану, Эмма говорит:

— Он не доверяет нам. Людям, я имею в виду.

— Хм, — говорит доктор Миллиган. — Что заставляет вас так думать?

— Его поведение — Эмма наклоняет голову. — Видите, как он держит свой нос под водой? Двое других высовывают целые головы из воды. Но не он, как будто он думает о том, как бы скрыться. И его глаза. Они не такие живые, как у других. Они выглядят тусклыми, не сфокусированными. Не безразличыми, нет, — она посылает ногой волну в его сторону, но он даже не вздрагивает. — Нет, ему определенно любопытно, кто я такая. Он просто ... ну, ему грустно, я думаю.

— Знаете, я думаю, что вы правы, — говорит доктор Миллиган, выражение его лица колеблется где-то между восхищением и сомнением. — Я не уверен, если вы помните, но его не был здесь этим летом, когда вы нас посетили. Он был найден на берегу Панама-Сити несколько недель назад. Он единственный из всех не рожден в неволе. Мы назвали его Лаки*. Думаю, он не согласился бы.

(*Лаки (англ. lucky) — счастливчик)

Эмма кивает.

— Ему не нравится здесь. Почему его поймали?

К этому моменту, Лаки уже расслабился настолько, чтобы держатся в пределах досягаемости Эммы. Она протягивает руку к нему, но не для того, чтобы погладить его, а приглашая коснуться ее первым. Через несколько нерешительных секунд, он прижимается носом в ее ладонь.

— Мы не знаем. Он не был болен или травмирован, и он относительно молод. Как он отделился от своей стаи, мы не знаем.

— Я думаю, люди были причастны к тому, что он попал на берег, — говорит она. Гален удивлен горечью в ее голосе. — Он когда-нибудь вернется домой? — спрашивает Эмма, не отрываясь. То, как она ласкает голову Лаки, напоминает Галену о том, как его мать расчесывала пальцами волосы Рейны, укладывая ее спать. Простое прикосновение было колыбельной само по себе. Похоже, Лаки считает также.

— Скорее всего, нет, моя дорогая. Но я посмотрю, что я смогу сделать, — говорит доктор Миллиган.

Эмма отвечает ему печальной улыбкой.

— Это было бы хорошо.

Гален прекращает качать головой. Если бы доктор Миллиган чувствовал, то что чувствует он, когда она так улыбается, то Лаки был бы свободен в мгновение ока.

После нескольких минут, доктор Миллиган говорит:

— Моя дорогая, не хочу вас отрывать, но нам время идти в смотровую комнату.

* * *

— Что ж, ей, безусловно, досталась толстая кожа, не так ли? — говорит доктор Миллиган, осматривая вторую иглу, которую он согнул в попытке проколоть ее вену. — Думаю, я должен пустить в ход тяжелую артиллерию.

Он бросает иглу в мусорное ведро и копается в верхнем ящике шкафа из нержавеющей стали.

— Ага. Этого должно быть достаточно.

Глаза Эммы округляются, как долларовые монеты. Ее ноги вжимаются в металлический стол, на котором она сидит.

— Это не игла — это проволока какая-то!

Гален сдерживает порыв взять ее руку в свою.

— Он уже испробовал ее на мне. Это не больно, как ущипнуть.

Она переводит взгляд своих огромных фиолетовых глаз на него.

— Ты позволил ему взять твою кровь? Зачем?

Он пожимает плечами.

— Это своего рода обмен. Я даю ему образцы для исследований, а он информирует меня, чем занимаются его коллеги.

— Что ты имеешь в виду, говоря о его "коллегах"?

Гален садится на тумбе напротив нее.

— Доктор Миллиган — известный морской биолог. Он отслеживает новости, которые могли бы затронуть наш вид. Ну, знаешь, новые разведывательные устройства, охотники за сокровищами, все в таком духе.

— Чтобы тебя защитить? Или убедится, что ты первым доберешься до сокровищ?

Гален усмехается.

— И то, и другое.

— Кто-нибудь еще видел....Ай!

Она отводит испытывающий взгляд с Галена на свою руку, где доктор Миллиган берет пробу крови и при этом виновато улыбается. Эмма зыркает на Галена.

— Как ущипнуть, говоришь?

— Это было для всеобщего блага, мой морской ангел. Худшая часть позади. Тебе ведь все еще нужна его помощь, не так ли? — резонные доводы Галена не приносят ему одобрения.

—Я не твой "морской ангел". Я согласилась пройти эти тесты, и не собираюсь теперь струсить! Ай!

— Простите, еще одна пробирка, — извиняется доктор Миллиган.

Эмма кивает.

Закончив с забором крови, доктор Миллиган передает ей ватный тампон, чтобы прижать его к ранке, на которой уже успела образоваться корочка.

— У Галена кровь тоже быстро сворачивается. Вам, наверное, даже не придется ее держать.

Он ставит полдюжины пробирок в сепаратор и щелкает выключателем. Извлекая с полки маленькую белую коробочку, он говорит:

— Эмма, вы не возражаете, если я измерю ваше кровяное давление?

Она качает головой, но спрашивает:

— Откуда у вас аппарат для измерения кровяного давления в больнице для животных?

Он усмехается.

— Потому, что мой доктор сказал мне следить за своим.

Доктор Миллиган хлопает Эмму по колену.

— Так, не скрещивайте ноги, чтобы у меня вышел верный результат, — Эмма так и делает, а затем протягивает руку. Доктор Миллиган качает головой.

— Нет, моя дорогая, я всегда получаю лучшие показания, измеряя давление на ваших голенях. Я обнаружил, что главная артерия хвоста разделяется на две, когда Гален принимает человеческую форму, по одной артерии на каждую ногу.