— Как? — тихо произнес Хикки. — Это ты?

— Ну да. Разве командир ничего тебе не сказал?

— Нет.

И Хикки пожал Квейлю руку. Больше он не произнес ни слова. Он только изо всех сил тряс руку Квейля.

— Как поживаете? — спросила вошедших Елена.

Она увидела радость и изумление Хикки и почувствовала к нему еще большую симпатию, чем прежде. Она видела, что он весь сияет, несмотря на усталость, но сдерживает себя, как всегда делает и Квейль. Ей нравилась эта полная радости, но молчаливая встреча.

— Болит еще? — спросил Хикки Квейля.

— Нет. Я чувствую себя хорошо.

— Я просто не могу опомниться…

— Ну да.

— Идемте. Куда вас отвезти? Мне говорили что-то о госпитале.

— Сперва я хочу отвезти Елену домой, — ответил Квейль.

Они спустились по лестнице, прошли мимо часовых и сели в машину.

— Где вы живете, Елена? — спросил Хикки.

Теперь он говорил непринужденно, и она обратила внимание, что он называет ее просто по имени.

— В Глифаде. Прямо по этой дороге, у подножия того холма.

— Как тебе удалось выкрутиться?

Квейлю уже надоел этот вопрос.

— Деревья ослабили падение. Я пошел обратно с Нитралексисом.

— А где он?

— Его подстрелили, когда мы пробирались через итальянские линии.

Дальше Квейль рассказал, как он забрал в Янине Тэпа и Елену и как они спешили в Афины, насколько это допускала обстановка отступления.

— Тут нас маленько потрепали, — сказал Андерсон.

— Я слышал, — ответил Квейль. — Завтра я уже появлюсь у вас. Мне надо только снять несколько швов.

— Не валяй дурака, — сказал врач.

Пока они ехали, он успел разбинтовать Квейлю голову. Он ничего у него не спрашивал. Приподняв бинт над раной, он внимательно рассматривал ее.

— Тебе дьявольски повезло, — сказал он.

— Я могу летать, — твердил Квейль.

— Разумеется, можешь, — ответил Андерсон. — И лицо твое производит очень приятное впечатление.

— Через сколько времени это пройдет? — спросил Квейль.

Он заметил, что Хикки смотрит на большие сгустки запекшейся крови на правой щеке и широкую вспухшую рану на лбу.

— Не раньше как через месяц. Хорошенький у тебя будет вид, когда все это зарубцуется.

Елена принялась снова забинтовывать голову Квейля.

— Можно будет снять швы? — спросил Квейль.

— Конечно. В госпитале снимем, — ответил Андерсон. — Но не будь ослом. Ведь тебе, наверное, хочется отдохнуть и подкрепиться.

— Он уж раз упал в обморок, — тихо сказала Елена.

— Этого не могло быть! — воскликнул Андерсон, потешаясь над упорством Квейля.

— Нет, было. Я думаю, это от недоедания или переутомления. Вел машину и чуть не опрокинул нас в пропасть. Он несколько часов был без сознания.

— Я выслушаю тебя. Как желудок?

— Хорошо. У меня все в порядке, — ответил Квейль.

Он указал Хикки длинный переулок, который вел к дому Елены.

— Вы зайдете? — спросила их Елена, когда машина остановилась. При этом она поглядела на Квейля.

— Нет, — ответил он. — Вот что. Я поеду, сниму эти швы и к вечеру буду у тебя.

Андерсон засмеялся.

— Не обращай на него внимания, — продолжал Квейль. — Я буду вечером. Ты как? Ничего?

— Хорошо, — ответила она улыбаясь.

— Ну так до вечера.

— Всех благ, — сказала Елена.

Она улыбнулась. Квейль быстро взглянул на нее и сел обратно в машину.

— Приеду вечером. Скажи своим, — крикнул он, когда машина тронулась.