— Что-то моя черная полоса слишком долго длится.

— Ну ничего, подожди еще немного! — воодушевленно сказала я. — Может, эти самые полосы как скетчи «Монти Пайтона»? Что если белая полоса — это как смешной скетч — попадается очень редко, но если уж попадется, то оборжешься?

Бледный парень задумался. Видимо, конкретно я так его подзагрузила. Вообще-то я хотела привести простой и понятный пример, но, видимо, как-то не вышло.

— Знаешь, иногда я совсем не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал он наконец.

— Иногда я и сама себя не понимаю. — Я пожала плечами. Вот ведь прилипчивая привычка!

— Вся ты какая-то непонятная и непредсказуемая, как… — он задумался на пару секунд, а потом и выдал: — как живой ураган!

— В смысле? — Я нахмурилась. — Надеюсь, это у тебя комплимент такой… странный?

— Что-то вроде того, — улыбнулся он.

Я собралась улыбнуться ему в ответ и сказать, что лучше уж быть ураганом, чем чудиком-нытиком, но почему-то засмущалась и просто опустила глаза. Да, ураганы тоже иногда смущаются! И тут, у себя под ногами я неожиданно заметила тот маленький кусочек бумаги, выпавший из внутреннего кармана подгоревшего наряда.

— Так что там по поводу нашего разговора… сдержит ли ураган свое обещание? — спросил бледный парень уже серьезно.

— Что? — отозвалась я, не слишком вслушиваясь в его слова. — Ты о чем?

— О том, как ты обещала оставить меня в покое после этого ужина, — сказал он, наблюдая за тем, как я поднимаю сложенный листок.

— О том, что ты перестанешь кормить меня хомяками и проводить со мной столько времени, а просто…

Я уже не слушала его, потому что была поглощена изучением кусочка бумаги в моих руках. Это была фотография! Я уставилась на старое выцветшее изображение — с него на меня в ответ уставилась какая-то девица в пышном допотопном туалете. Вот тебе, блин, и кульминация!

— Ээээ… А что это еще такое? — спросила я, прервав монолог вампира с нашего чердака.

— Ты о фотографии?

— Да, блин, я о фотографии! Что это еще за фигня?

Я снова уткнулась в нее и покрутила в руках — никаких подписей на обратной стороне я не обнаружила.

— Не знаю, к чему ты о ней заговорила, но не надо переводить тему, ты ведь обещала, что…

— Слышь, это ты не переводи тему! Что это, блин, за расфуфыренная… расфуфыренная…

Я не могла подобрать подходящего слова, чтобы выразить все свои чувства к девушке на фотографии. Вообще-то, она была довольно красивая и милая, но от этого почему-то еще больше меня бесила.

— Это одна моя старая знакомая, — сказал бледный парень каким-то дрожащим голосом, — но я не хочу сейчас о ней говорить, потому что прошло уже так много времени и…

— Мне плевать, сколько времени у вас там с ней прошло, просто скажи, кто это такая и почему ты хранишь ее фотку во внутреннем кармане? — спросила я, хотя ответ мне почему-то не хотелось слышать.

Он только опустил глаза. Вот ведь бледный партизан, в молчанку решил поиграть!

— Эта баба как-то связана с твоим самоубийством, я права? — грозно спросила я.

— Какая теперь разница?

— Большая! — воскликнула я. — Охренительно большая разница! Ты ведь мне говорил, что ты весь такой бедный и несчастный, не помнишь никого из своей прошлой жизни!

— Послушай, — тихо сказал он, — может, эта девушка что-то и значила для меня раньше, но теперь это все уже не важно, ведь ее давно нет, от нее осталась только эта фотография…

— Которую ты хранишь во внутреннем кармане напротив сердца! — не дала ему договорить я.

Он замолчал, а я разозлилась, очень сильно разозлилась. Не знаю почему. Вы, наверное, спросите, какая мне-то разница, что этот чудик влюблен в какую-то старуху из своего прошлого? Верно, совершенно никакой разницы, мне вообще пофиг! То есть, мы ведь с ним просто друзья, так ведь? Тогда с чего я, блин, так завелась? Да вот хрен его знает…

— Обманщик, лгун! — неожиданно закричала я. — Выметайся!

— В смысле, по плану? — испуганно спросил он, слезая с подоконника.

— Нет, без планов, просто — выметайся!

— Рая, прости, если я что-то…

— Заткнись и вали отсюда! — завопила я.

Да, с моей стороны было глупо себя так вести, но я ничего не могла поделать. Вы же знаете, иногда я вообще творю невероятные глупости.

— Я свалю, — сказал он, стоя уже у двери, — Я свалю, но, ты же знаешь, что после того, как я выйду из дома, то просто обойду его и залезу обратно.

— Ага, а к этому моменту меня здесь уже не будет, — крикнула я и кинула в него скомканной фотографией. — И графиню свою не забудь!

Я отвернулась от него, всем видом показывая, что разговор окончен. Он вздохнул и пошел вниз прощаться с моими предками. Вечер закончился, гости стали расходиться.

***

Я заперлась на засов в своей комнате и решила немного поныть. Как уже сказала, сама не знаю почему. Просто иногда бывает такое настроение, когда хочется кого-нибудь убить. Вот тогда я обычно запираюсь в своей комнате, врубаю рок так громко, чтобы разрывались наушники, и начинаю ныть. Еще бывает довольно клево, когда за окном при этом сходит с ума какой-нибудь ливень, вроде как вместе со мной. Но, к моему величайшему сожалению, в этот раз небо было чистое и звездное, поэтому я просто легла на свою скрипящую кровать, погружаясь в транс под бешеный мозговынос «Bullet For My Valentine».

Не знаю, сколько я так пролежала, но вдруг в перерыве между песнями я услышала стук в дверь.

— Кто бы там ни был, все отвалите от меня! — прояснила я свое настроение человеку за дверью.

— Покушение на президента не было совершено, — раздался голос Димки. Это означало, что вечер прошел не так удачно, как хотелось бы.

Я сняла наушники, но музыка продолжала громко шипеть на всю комнату.

— Дим, давай потом, а?

— Послушай, — сказал он, — я тебя доставать не собирался, просто хотел узнать, как ты там?

— Нормально, — всхлипнула я, — а чего такое-то?

— Да ничего… — Он сделал паузу. — Знаешь, мне все равно, почему на том парне была моя одежда и что у вас там с ним произошло…

— Дим…

— Правда, я не буду спрашивать, просто решил тебя проведать и сказать, что ныть тебе совершенно не идет.

— Угу, — буркнула я, утерев сопли и остановив плеер. Мобильник дал понять, что скоро разрядится.

— Стой, а с чего ты вообще взял, что я тут ною?

— Когда ты ноешь, тебя весь дом слышит.

Я улыбнулась и посмотрела в окно. Ночь была почти такая же прекрасная, как в тот раз, когда вампир с нашего чердака представился Карлсоном.

— Рай, ты давай там это… не грусти, — шепнул Димка и тоже улыбнулся. Конечно, я не могла этого видеть, но была уверена, что он улыбнулся.

— Спасибо, Димк…

Он постоял под дверью еще немного. Наверное, хотел сказать что-нибудь еще, но передумал. Димка вообще умеет сказать ровно столько, сколько нужно, и вовремя свалить.

Когда я услышала удаляющиеся шаги своего клевого старшего брата, мне уже расхотелось ныть и захотелось заняться чем-нибудь менее тупым. Например, пойти прогуляться. А что? Было уже около двенадцати часов, темно и страшно… время приключений!

Я открыла окно и, собравшись с духом, спрыгнула в стог скошенной папой травы. К слову, прыгать я совершенно не умею. Точнее, не умею нормально приземляться, но в этот раз все вышло на удивление неплохо. Кажется, я даже ничего не сломала! Поднявшись на ноги и отряхнувшись, я побежала по склону холма, ориентируясь на огни поселка, под огромными ясными звездами. Я бежала очень-очень быстро, почти отрываясь от земли, и ни о чем не думала. Как же это было офигенно — бежать вниз по склону и ни о чем не думать! Как раз то, что мне было нужно, чтобы хоть ненадолго скрыться ото всех этих лгунов-вампиров, живущих на чердаках, и их дореволюционных телок. Забыть обо всем и бежать по склону холма, просто так, без причины. Почему-то я вдруг вспомнила ту книжку, в которой одному парню больше всего на свете хотелось ловить малышей над пропастью, чтобы они в нее не свалились. Мне кажется, мы с тем парнем чем-то похожи. Думаю, я бы с этим тоже справилась. Только дурак с малышами не справится! А вот каково вам ловить мертвецов, которые тебя совсем не ценят, а только и делают, что врут, смотрят на звезды и не дают уберечь себя от этой вот самой пропасти, к которой их, как мотыльков к огню, тянет? Заслуживают ли эти врущие чудики спасения? Фиг знает, может, нужно просто отпустить их в эту пропасть… а то и подтолкнуть?