«Большая Советская энциклопедия» утверждает, что «…Петербургский «Союз борьбы…» явился зачатком большевистской партии»; впоследствии были созданы: Киевский, Екатеринославский, Уральский, Пермский, Харьковский союзы (отделения, группы). «В союзах воспитывались политически и получали первый опыт нелегальной пролетарской борьбы будущие видные деятели партии», среди них: Николай Эрнестович Бауман, Вацлав Вацлавович Воровский, Михаил Иванович Калинин, Глеб Максимилианович Кржижановский, Фридрих Вильгельмович Ленгник, Мартын Николаевич Лядов, Николай Александрович Семашко, Дмитрий Ильич Ульянов, Анна Ильинична Ульянова-Елизарова, И. В. Бабушкин, И. Х. Лалаянц, Б. Л. Эйдельман и прочие. Эти люди перемещались из города в город, из кружка в кружок, создавая свои преступные шайки. В уставе союза указывалось, что члены союза могут быть (КЕМ и ЗА ЧЕЙ СЧЕТ?!) командированы в другие местности для руководства стачками, развертывания революционной пропаганды и создания так наз. рабочих кружков. Дело развала русской государственности и Российской империи было поставлено на широкую ногу и обеспечивалось безграничным денежным потоком!

Заглянем, к примеру, в книгу авторов, которым в свое время партия доверила жизнеописание Надежды Константиновны, предоставив лишь выгодные новой власти документы и свидетельства, Л. Кунецкой и К. Маштаковой «Воспоминания о Крупской»; «…Владимир Ильич собрался в Женеву к Плеханову. Он настаивал, что связи на время его отъезда должны быть переданы совершенно «чистому человеку». Долго обсуждали все кандидатуры и выяснили, что только за Надеждой Константиновной никогда не было никакой слежки… /Это заседание активных членов будущего «Союза борьбы» состоялось в Царском Селе в скромной комнатке Сильвина, который давал уроки в семье известного писателя Гарина-Михайловского. Собралось шесть человек… Поездка Владимира Ильича имела большое значение. Социал-демократы России хотели установить более тесный контакт с группой «Освобождение труда»… В начале сентября вернулся из-за границы Владимир Ильич… Работа продвигалась семимильными шагами… Одной из первых организованных «Союзом» забастовок была забастовка 500 ткачей фабрики Торнтона, вспыхнувшая в ноябре 1895 года. «Союз» распространил две листовки, обращенные к забастовщикам: «Чего требуют ткачи» и написанную Ульяновым «К рабочим и работницам фабрики Торнтона»…».

Вот, оказывается, как запросто: поехали за границу к Плеханову, получили инструкции, получили деньги на забастовки и листовки, заодно развеялись в любимых пивнушках и ресторанах…

Но вскоре последовали аресты. Наряду с В. И. Ульяновым были взяты Г. Кржижановский, Лепешинский, Шата и другие; у арестованных была найдена обширная литература преступного содержания: воззвания к рабочим фабрики Кенига и Путиловского завода, статьи, относящиеся к стачкам в механической мастерской обуви в Иваново-Вознесенске, Ярославле, на фабриках Торнтона, изъято собрание рукописей, предназначенных для первого номера предполагавшейся к изданию подпольной газеты «Рабочее дело». Вся эта подрывная макулатура появилась после поездки Ульянова к подельнику Плеханову, а там ТЕ, КОМУ НАДО уже давно разработали планы: какие и где фабрики и заводы всколыхнуть, где расстроить созидательный процесс; все – для подрыва передовой российской экономики.

У тех, кто оставался на свободе, были деньги и было задание от заграничных хозяев. Для успешного осуществления преступных планов нужны были типографии, которые бы согласились печатать подрывную литературу. Такие, естественно, нашлись. С помощью народоволок Л. М. Книпович и П. Ф. Куделли была задействована нелегальная типография на Лахте, в которой были отпечатаны некоторые брошюры антиправительственного содержания. К посредничеству в этом деле, – как пишут официальные биографы Крупской, – подключили и некую юную Марию Ветрову . Однако подробнее рассказать об этой «мученице большевизма» почему-то забыли.

Девушка родилась в 1870-м и была внебрачной дочерью нотариуса и крестьянки, воспитывалась в сиротском доме, затем получила образование в гимназии (и это внебрачная крестьянская дочь!), по окончании которой работала народной учительницей. Часто хочется задать простой вопрос: а как же крепко вбитый в головы штамп из советских учебников о неграмотной царской России ? В 1894 она поступила на… Высшие женские курсы в Петербурге, но попала в преступные лапы, как результат – арестована в декабре 1896 г. по делу тайной типографии в Петербурге, с 23 января 1897 находилась в Трубецком бастионе Петропавловской крепости. Там, в Петропавловской крепости, в это время находилась и Надежда Константиновна Крупская.

Это случилось в августе 1896 года, когда «учительницу Варгинской воскресной школы Надежду Константиновну Крупскую» арестовали, а вместе с ней взяли библиотекаршу при читальне «Невского общества народных развлечений» Анну Чечурину, неких Лирочку Якубову и Михаила Сильвина. Крупская все отрицала, и, так как у полиции не было веских доказательств ее революционной деятельности, то спустя месяц ее освободили.

Но тут произошло неожиданное. Один из филеров вечерней школы написал донос, где называл Надежду организатором революционного кружка. И Крупскую вновь арестовали. Тогда же Елизавета Васильевна, мать арестантки написала прошение, чтобы ее дочь освободили из заключения по причине ухудшившегося состояния здоровья. Это был веский аргумент!!! Обычно, когда родные сетовали на резкое ухудшение здоровья находящегося под арестом, человека чаще всего… освобождали (если он не отбывал наказание за убийство)! Вот вам и карательная система «государства угнетенных масс»… Честно говоря, система наказаний и тюрем царской России требует не просто нескольких строк в главе, а целой книги, – настолько она интересна своей неизвестностью широкому читателю.

Вскоре Надежду действительно освободили. Но не по причине необходимости обследования состояния здоровья (приказ еще не поступил). Причастной к этому оказалась одна несчастная, которая, облившись керосином в камере, подожгла себя. Поэтому МВД империи было принято решение (оберегая хрупкую женскую нервную систему остальных преступниц!) выпустить до вынесения приговора под надзор полиции находящихся в Петропавловской крепости женщин; и в апреле 1897 года Надя Крупская оказывается на свободе.

Но отчего произошла та чудовищная дикость, кто довел бедняжку-заключенную до подобного состояния? Читаем упоминаемого М. Гернета, том 3: «Самым крупным событием в истории Трубецкого бастиона за 90-е годы было самоубийство Марии Ветровой. В 6 часов вечера 8 февраля 1897 г. в камере № 7 второго этажа запылал живой факел: заключенная Ветрова, облив себя керосином из лампы, принесенной в ее камеру, подожгла себя. Она умерла в страшных мучениях лишь на четвертые сутки – 12 февраля… В архивном деле департамента полиции отмечено посещение Ветровой заведующим арестантским отделением штаб-ротмистром Подревским в первый же день перевода сюда заключенной. Он предложил ей выбрать книги для чтения… По официальным документам, Ветрова не проявляла душевного расстройства до 4 февраля. В указанный день дежурный унтер-офицер доложил Подревскому, что заключенная № 3 кажется ему сильно расстроенной и ненормальной. Тюремный врач Зибольд, посетивший вместе с двумя жандармами заключенную 4 февраля, показал, что Ветрова гнала жандармов и кричала… Акушерка Шахова подтверждала предположение врача о психической ненормальности заключенной». Так кто помог проявиться дегенеративным задаткам сироты, заботливо опекаемой, охраняемой и просвещаемой родным государством?! – эх, если бы не так называемые революционеры и революционерки, втянувшие заблудшую душу в политические игрища!

А Надежда Константиновна, отпущенная «под надзор полиции», вместе с матерью на все лето уезжает в Новгородскую губернию, отдыхать и поправлять здоровье… «Рыба» антирусской революции еще пребывает в поиске, полная замыслов по превращению всех будущих советских мальков в инкубатор социалистических рабов…. э-э, рыбок…