Матрица — так во Владивостоке называют предназначенные для записи компакт-диски («болванки»). Название «матрица» произошло оттого, что первоначально во Владивосток импортировались «болванки» только одной марки — Matrix.
Медведка — типа креветки, но гораздо крупнее. Обладает жёстким, практически костяным панцирем в отличие от мягких хитиновых одежд креветки. Хорошо идёт под пиво. Научное наименование — «шипастый шримс-медвежонок».
Медуза, она же грелка, она же ацетоновка, она же капельница — в 90-е годы была такая китайская водка, продававшаяся из-под каждой полы по бросовой цене в полулитровых полиэтиленовых пакетах. Из угла пакета торчала пластмассовая трубочка, у которой отрезался кончик, после чего водка цедилась в стакан или прямо в рот. Пахла отвратительно, но никто от неё вроде бы не умер, хотя утверждать не стану. Была ещё другая водка — Black Death, которую продавали в алюминиевых баночках наподобие пивных с изображением черепа и костей. Её мы пили в старших классах школы, тогда как «медузы» чуть позже — в студенчестве.
Настоящие медузы обитают в море. Бывают светлые, почти прозрачные, удобно ложащиеся упругой круглой спиной в ладонь, — ими хорошо играть в пятнашки. Бывают крошечные злые крестовики, способные своими стрекательными щупальцами вызвать у человека обморок. Встречаются также медузы огромные, красноватые, жуткие, с несколькиметровыми жгутами, липкой угрозой свисающими из-под почти парашютных размеров купола.
Мечик, Донат (1909–1995) — театральный режиссёр, драматург, педагог. Родился в Харбине (самом русском из китайских городов, столице КВЖД), позже семья его отца — Исаака Мечика — перебралась во Владивосток. Старший брат Доната — Михаил — учился в коммерческом училище на улице Нагорной (ныне — Суханова) вместе с будущим писателем Александром Фадеевым (см. «Фадеев»), впоследствии давшим фамилию «Мечик» одному из персонажей романа «Разгром» (не самому, надо сказать, приятному).
Донат Мечик окончил Владивостокскую театральную школу, в 20-е годы выступал на эстраде, под псевдонимом «Донат Весенний» печатал пародии, новеллы, стихи. В 1929 году переехал в Ленинград, играл в театрах, ставил спектакли в Ленинградском академическом театре драмы имени Пушкина.
Мечик — отец писателя Сергея Довлатова (см. «Американская»), вслед за которым в 1980 году эмигрировал в США.
В 2011 году «Чемоданный роман» прозаика Лоры Белоиван (книги «Маленькая Хня», «Пятьдесят первая зима Нафанаила Вилкина» и др.), место жительства которой в её же блоге обозначено как «Ебеня-под-Владивостоком», вошёл в шорт-лист литературной премии имени Довлатова.
Миллионка — район в историческом центре Владивостока, ограниченный нынешними улицами Пограничной, Семеновской, Адмирала Фокина, Алеутской. Характеризуется обилием причудливых краснокирпичных трущоб с характерными арками, балкончиками, лабиринтами, ажурными решётками — всё это сегодня считается одной из визитных карточек Владивостока наряду с бухтой Золотой Рог (см. «Золотой Рог»), Корабельной набережной (см. «С-56») и Зелёным Углом (см. «Зелёный Угол»), из-за чего особенную страсть к Миллионке питают художники. В начале ХХ века здесь помещались всякого рода злачные места вроде борделей, игорных домов и опиекурилен. Населяла Миллионку в основном китайская диаспора (см. «Киты»), здесь постоянно тёрлись контрабандисты (см. «Никка»), фальшивомонетчики, скупщики краденого, наркоманы (см. «Химка»), проститутки (см. «Заря») и прочие представители дна. Здесь же нередко шибались и шкерились отморозки-хунхузы. Весь этот милый антураж сохранялся на Миллионке до середины 1930-х, пока социально опасный «чайна-таун» не был ликвидирован спецоперацией НКВД.
По поводу происхождения названия Миллионки бытуют различные версии. По одной, первоначально Миллионкой называли здание по Семёновской, 3/8, в котором умудрялись помещаться несколько тысяч неприхотливых китайцев на нарах в два яруса. По другой, «миллионщиками» иронически называли обитателей этих трущоб из-за их бедности.
«Минск» — на Тихоокеанском флоте до середины 90-х был такой авианосец, вступивший в строй в 1978 году. В 1993 году корабль исключили из состава ВМФ, в 1995-м «Минск» отбуксировали в Южную Корею для разделки «на гвозди» (крепче бы не было в мире гвоздей). Корейцы, однако, предпочли перепродать авианосец китайцам, и впоследствии недорезанный корабль стал частью развлекательного парка Minsk World в Шэньчжэне.
Второй и последний авианосец ТОФ назывался «Новороссийск». Вошёл в состав флота в 1982 году, первое время выполнял задачи в составе Черноморского флота. Его постигла похожая судьба: с 1991 года стоял на приколе в районе Совгавани, в 1993-м исключён из состава флота в совершенно юном по корабельным меркам возрасте, в 1994-м продан «на гвозди».
Краснознамённый ТОФ и без авианосцев — гроза морей. Если из анекдота про стройбат известно, что «этим зверям даже автоматов не выдают», то нашим военморам скоро перестанут выдавать корабли (см. «С-56»). Они и так флот не опозорят.
Мосты — синоним слова «мечта», которая должна реализоваться уже в 2012 году. Один мост соединит периферийный Чуркин (см. «Чуркин») с владивостокским «сити» — этот мост изображался ещё на футуристических открытках начала ХХ века. В декабре 2011 года строящийся железобетонный мост умудрился немного сгореть, за что получил неофициальное прозвище «Мост огненного дракона» (он же «Палёный», он же «Копчёный»). Второй мост свяжет город с островом Русским (см. «Русский»).
Моэм, Сомерсет (1874–1965) — английский шпион, в 1917 году побывавший во Владивостоке (через Америку, Японию и Владивосток он направлялся в Петроград) и отведавший в вокзальном ресторане «Гудок» борща под водку. Известен также в качестве литератора.
Муданьцзян — соседний китайский городок, а не то, что вы подумали. В соседнем с Владивостоком Уссурийске есть даже улица Муданьцзянская.
Муравьёв-Амурский, Николай (1809–1881) — граф, генерал-губернатор Восточной Сибири с 1847 по 1861 год. Одна из главных заслуг — подписание в 1858 году Айгунского договора с китайским правительством, согласно которому граница России и Китая прошла по Амуру, а не севернее. За этот договор Муравьёв получил титул графа Амурского, однако достижения отечественной дипломатии пришлось развивать в Пекинском договоре 1860 года, согласно которому территория нынешнего Приморья была окончательно признана российской.
Считается, что именно Муравьёв-Амурский в 1860 году решил назвать Владивосток Владивостоком (по аналогии с основанным раньше Владикавказом). Омываемый Амурским и Уссурийским заливами (которые, в свою очередь, входят в ещё более обширный залив Петра Великого) полуостров, на котором расположен Владивосток, носит имя Муравьёва-Амурского. Памятник графу установлен в Хабаровске (см. «Хабаровск») на знаменитом Утёсе над Амуром (изображение памятника можно увидеть на пятитысячной купюре, введённой в оборот в 2006 году; кстати, сам Владивосток был изображён на другой купюре — 1000-рублёвой образца 1995 года, которая перестала выпускаться с 1 января 1998 года в связи с деноминацией). Граф Муравьёв-Амурский умер и был похоронен в Париже, в 1990 году его прах перевезли во Владивосток. Место для перезахоронения выбрано не самое удачное, из-за чего хозяйственные хабаровчане то и дело норовят перенести прах к себе, но кто ж им даст.
Н
Нансен, Фритьоф (1861–1930, не путать с Амундсеном, см. «Амундсен») — норвежский полярный исследователь, в 1913 году посетивший Владивосток. «Вид на город с моря очень красив, вряд ли Владивосток особенно уступит в этом отношении какому-нибудь городу. Расположенный на террасах, он очень напоминает Неаполь. Правда, тут нет на заднем плане Везувия, зато прекрасная гавань и красивые острова», — позже писал он. Автор данного путеводителя специально посетил Неаполь и убедился в обоснованности нансенского сравнения: и в Неаполе, и во Владивостоке имеются море, сопки, весёлые хулиганы и фуникулёр. «Уличная жизнь во Владивостоке пёстрая, так и кишит представителями разных восточных народов. Кроме китайцев и японцев, бросаются в глаза корейцы в белых одеяниях, — писал также Нансен. — Попадающихся на улицах китайцев, у которых бумаги оказываются не в порядке, полиция часто забирает целыми толпами, сажает на первый попавшийся пароход и отправляет обратно в Китай… На всех островах, на всех мысах, куда ни обернись, только и видишь укрепления, форты и пушки, что на обыкновенного путешественника с душою не воинственной производит тягостное впечатление».