Если он дует с севера и северо-востока, а вода прохладная, они уходят на дно, зарываются в ил, и ничем их оттуда не выманишь. А когда дует теплый ветер с запада, вода теплая, но еще прохладно, пиявок плавает мало, присасываются они слабо и быстро уплывают. Значит, в этот и на следующий день будет ветер или где-то поблизости идет дождь. Если пиявки хорошо ловятся вечером, до и после захода солнца, то на другой день будет хорошая, солнечная, безветренная погода.
Чтобы знать, какая будет погода в ближайшие дни, некоторые любители-рыболовы, охотники и туристы обзаводятся "пиявочным барометром". Для этого пиявок сажают в высокий стеклянный сосуд, наполненный до половины речной водой. На дно насыпают слой песка. Сосуд покрывают холстом или марлей. В летнее время воду меняют раз в неделю, а зимой - вдвое реже. Если пиявки лежат на воде или висят, наполовину высунувшись из воды, - скоро будет дождь; если они вне воды присасываются к стеклу - быть буре; находятся в постоянном движении вне воды - к грозе; спокойно лежат на дне - к хорошей ясной погоде; медленно движутся около одного места или долго остаются в одном положении - к холоду; если пиявки стягивают в комочек свое тело - к граду.
Некоторые биологи высказывают предположение, что кольчатые черви (к ним, в частности, относятся и дождевые черви) очень чувствительны к изменению атмосферного электричества, поэтому они довольно точно прогнозируют погоду.
Интересной синоптической способностью наделила природа небольших манящих крабов. Эти жители тропических илистых прибрежных отмелей, известные особым устройством глаз (они расположены на очень длинных, подвижных стебельках, высоко Над головой) и клешней (у самцов правая клешня огромных размеров, ею краб производит особые манящие движения в пору размножения для привлечения самки и отпугивания соперников), умеют точно предугадывать наступление урагана.
Вот как описывает этот феномен Айвен Т. Сандерсон, плававший вдоль берегов Гондураса (Центральная Америка):
"...Однажды наша маленькая шхуна вошла в устье реки и бросила якорь в ее илистое дно: надо было починить двигатель. Кроме того, мы остались без связи с внешним миром: вышла из строя рация, и капитан потащил ее ремонтировать в портовый городок поблизости. Словом, у нас было время полюбоваться на так называемых манящих крабов, которые усеивали болотистое побережье. Стояла чудесная погода. Но наутро небо оказалось затянутым облаками. Нестерпимо парило.
Я немало бродил по свету, и мне случалось нередко видеть весьма странные явления природы. Иной раз они казались очень забавными. Но до того дня я никогда не встречал ничего подобного. Крабы посходили с ума. Все самцы, держа перед собой свои огромные правые клешни, в истерическом возбуждении кружили вокруг норок. Затем начали выкапывать самок из заполненных водой норок и погнали их перед собой. На краю реки, у самой мутной воды, самцы образовали плотную фалангу, как один повернулись в сторону суши. С любой подступавшей маленькой волной или даже рябью они, как поплавки, двигались туда и обратно.
Это бесконечное метание продолжалось примерно час. Затем, как по команде, вся фаланга целеустремленно двинулась в глубь суши, причем каждый краб торжественно размахивал своей непомерно большой клешней. Эта огромная живая дуга, уходившая в стороны, сколько глаз мог видеть, гнала перед собой неорганизованную толпу остальных крабов. Вскоре многотысячная армия исчезла в низкорослых манговых зарослях. Мы осторожно следовали за ними, пока не наступила темнота. И все это время крабы ни разу не остановились.
Вечером явился наш капитан и принес починенную рацию. Он сообщил, что ожидается ураган. Мы задраили иллюминаторы и люки, запустили двигатель и тронулись вверх по реке. Ночью мы снова встретились с манящими крабами. Они все еще уходили от моря; теперь их было столько, что казалось, будто вся земля сплошь покрыта панцирями. Шхуна с пыхтением обгоняла одну крабью толпу за другой. Наконец мы зашли достаточно далеко вверх по реке и пришвартовались среди манговых деревьев.
На следующее утро крабы догнали шхуну, но дальше не пошли. А в четыре часа дня ураган обрушился со всей своей слепой яростью. Как нередко бывает в таких случаях, вода в море поднялась на много футов и затопила низменные берега. Однако вода только-только замочила подножих деревьев и лапки крабов там, где мы стояли на якоре...
Откуда же крабы более чем за сутки знали, что близится сильный ураган, и кто им сказал, до какого места следует идти в глубь континента, чтобы избежать сокрушительных волн?
Объяснение этого феномена, по мнению А. Сандерсона, вроде бы вытекает из общеизвестного явления: ураган стягивает на себя воду с поверхности океана. И манящие крабы, проживающие в заполненных водой норах прямо над уровнем нормального прилива, могут быть очень чувствительны к колебаниям морской поверхности, первые признаки которых слишком ничтожны для людей. Однако это не объясняет ни крабьей шеренги, ни способности крабов к бегству точно до границы наводнения. Эту загадку, как и многие другие, задаваемые нам "метеорологическим институтом" живой природы, еще предстоит разгадать.
Несут "службу погоды" на берегу и раки.
Порой опытный рыболов, сидящий на берегу реки, диву дается: далеко от края воды выползают на сушу раки, Вот оказия! Немногие знают эту синоптическую примету; только перед дождем, к ненастью, раки карабкаются из воды на берег.
Недавно ученые установили, что и среди пресмыкающихся имеются своего рода барометры. Речь идет о нильских крокодилах. Эти животные обитают в реках Центральной и Южной Африки и на Мадагаскаре. Они представляют собой наиболее крупные формы среди современных рептилий (достигают длины 5 м) и являются последними потом ками той ветви, к которой некогда принадлежали динозавры.
Вне воды крокодилы кажутся несколько неуклюжими, в воде же они чувствуют себя превосходно. Они не только прекрасно плавают или неподвижно "висят" у самой поверхности, но могут и скрываться под водой, выставив наружу только выпуклые глаза и ноздри. Именно поэтому, когда крокодил подкрадывается, например, к черепахам, водоплавающим птицам или рыбам, его уплощенные челюсти не вызывают даже ряби на воде. Крупные крокодилы в состоянии совершенно незаметно подкрасться даже к находящимся на берегу животным, наброситься на них (и на человека тоже) и быстро утащить на глубину, энергично работая хвостом. Важнейшее приспособление у крокодилов - преграда, защищающая дыхательный путь от попадания воды при питании. Часто добыча оказывается слишком крупной и сильно искалеченной, ее трудно заглатывать. В таких случаях крокодилы крепко хватаются зубами за какую-нибудь часть добычи и быстро поворачиваются вокруг своей оси. Проглотив оторванный кусок, они повторяют этот прием, пока не прикончат всю добычу. Чтобы не захлебнуться при питании в воде, крокодил выставляет над поверхностью свои выпуклые ноздри, расположенные на кончике морды. Вдыхаемый через ноздри воздух проходит дальше по парным носовым ходам, отдаленным от ротовой полости вторичным костным нёбом. Перед самыми хоанами - внутренними ноздрями - сверху спускается мускульная завеса, которая прижимается к аналогичному выросту в основании языка и образует клапан, полностью отделяющий ротовую полость от дыхательного пути. Сами ноздри также могут плотно замыкаться мышцами - они автоматически сокращаются, стоит животному нырнуть. Благодаря таким приспособлениям крокодил в состоянии утопить, разорвать и проглотить добычу без риска захлебнуться самому.
Изучая жизнь нильских крокодилов, ученые пришли к любопытному выводу. Оказывается, одним из регулирующих факторов питания этих рептилий является атмосферное давление. Его понижение вынуждает животных отказываться от еды. В чем причина? За понижением давления следует похолодание, при котором у крокодилов ослабляется процесс пищеварения. Значит, по степени интенсивности их питания можно определять предстоящие изменения температуры воздуха.