– Он никогда не догонит нас! – воскликнул сицилиец. – Невообразимо!

– Ты постоянно используешь это слово, – огрызнулся испанец. – Не думаю, что оно означает то, что ты думаешь, что оно означает.

– Как быстро он поднимается? – спросил Феззик.

– Я напуган, – ответил испанец.

Сицилиец снова собрался с духом и посмотрел вниз.

Человек в чёрном, казалось, летел. Он уже уменьшил их отрыв на сто футов. Возможно, больше.

– Я думал, что ты считаешься сильным! – крикнул сицилиец. – Я думал, что ты большой и могучий, а он догоняет нас.

– Я несу троих, – объяснил Феззик. – Он же один и…

– Оправдания – для трусов, – перебил сицилиец. Он снова взглянул вниз. Человек в чёрном отыграл ещё сотню футов. Он посмотрел вверх. Вершины скал уже стали видны. Ещё сто пятьдесят футов, пожалуй, и они будут в безопасности.

Связанная по рукам и ногам, не помнящая себя от страха, Лютик не знала, чему бы она желала произойти. Она была уверена лишь в одном: она ни за что не хотела бы ещё раз пройти через что-то подобное.

– Лети, Феззик! – прокричал сицилиец. – Осталось сто футов.

Феззик летел. Он выкинул из головы всё, кроме верёвки, своих рук и пальцев, и его руки тянули и тянули, и его пальцы хватались, а верёвка туго натягивалась, и…

– Он уже на полпути, – сказал испанец.

– На полпути к своей смерти, вот он где, – ответил сицилиец. – Мы в пятидесяти футах от безопасности, и как только мы доберёмся туда и я отвяжу верёвку… – Он позволил себе засмеяться.

Сорок футов.

Феззик тянул.

Двадцать.

Десять.

Всё. Феззик сделал это. Она достигли вершины Скал, и сначала сицилиец спрыгнул вниз, а затем турок снял принцессу, а испанец отвязал себя и посмотрел со Скал вниз.

Человек в чёрном был менее чем в трехстах футах от них.

– Какая досада, – сказал турок, глядя туда же, куда и испанец. – Такой скалолаз заслуживает лучшего, чем… – Он замолчал.

Сицилиец развязал узлы, удерживающие верёвку на дубе. Верёвка, казалось, ожила, словно великий водный змей, наконец возвращающийся домой. Она хлестнула по вершине скалы, а затем спиралью исчезла в освещённом луной канале.

Сицилиец захохотал, и смеялся до тех пор, пока испанец не сказал:

– Он сделал это.

– Сделал что? – Горбун стремглав бросился к краю утёса.

– Вовремя отпустил верёвку, – ответил испанец. – Видишь? – Он ткнул пальцем вниз.

Человек в чёрном буквально висел в воздухе, цепляясь за отвесную скалу, в семи сотнях футов над водой.

Сицилиец был заворожён этим зрелищем.

– Знаете, – сказал он, – я сделал смерть и умирание предметом своего изучения и стал отличным экспертом, и вам будет интересно узнать, что он умрёт задолго до того, как коснётся воды. Его убьёт падение, а не столкновение.

Человек в чёрном беспомощно болтался в воздухе, схватившись за Скалы обеими руками.

– О, мы ведём себя так грубо, – продолжил сицилиец, повернувшись к Лютик. – Уверен, тебе хочется на это посмотреть. – Он подошёл к ней и поднёс её, всё ещё связанную по рукам и ногам, к краю утёса, чтобы она могла увидеть последние жалкие усилия человека в чёрном в трёх сотнях футов под ними.

Лютик закрыла глаза и отвернулась.

– Нам не пора двигаться? – спросил испанец. – Мне казалось, ты говорил, что время очень важно для нас.

– Да, да, – кивнул сицилиец. – Но я не могу пропустить такую смерть. Если бы я мог устраивать подобные смерти каждую неделю и продавать на них билеты, я бы смог совершенно забросить все эти наёмные убийства. Только взгляните на него – как считаете, у него мелькает жизнь перед глазами? В книгах всегда так пишут.

– У него очень сильные руки, – заметил Феззик. – Он долго держится.

– Он вряд ли удержится дольше, – возразил сицилиец. – Он должен скоро упасть.

В этот момент человек в чёрном начал карабкаться наверх. Медленно, ясное дело. И с огромным трудом. Но всё равно, не было ни малейшего сомнения в том, что, несмотря на отвесность Скал, он направлялся ввёрх.

– Невообразимо! – воскликнул сицилиец.

Испанец огрызнулся:

– Перестань повторять это слово. Было невообразимо, что кто-то может следовать за нами, но стоило нам обернуться, и этот человек в чёрном был сзади. Было невообразимо, что кто-то мог плыть так же быстро, как и мы, и несмотря на это он сократил отставание. Теперь и это невообразимо, но посмотри – посмотри, – и испанец указал вниз в ночь. – Погляди, как он поднимается.

Человек в чёрном и в самом деле поднимался. Каким-то почти чудесным образом его пальцам удавалось находить трещины для опоры, и теперь он был на пятнадцать футов ближе к вершине и дальше от смерти.

Сицилиец накинулся на испанца, проявленное неповиновение зажгло дикий огонь в его глазах.

– У меня лучший ум из всех, что когда-либо были направлены на преступные цели, – начал он, – поэтому, когда я говорю что-то, это не догадка, это факт! И факт в том, что человек в чёрном не преследует нас. Существует более логичное объяснение: он – обычный моряк, который в свободное время занимается скалолазанием, и у его маршрута случайно оказался тот же конечный пункт, что и у нашего. Эта версия полностью удовлетворяет меня и, я надеюсь, тебя тоже. В любом случае, нам нельзя подвергать себя риску того, что он увидит нас вместе с принцессой, поэтому один из вас должен его убить.

– Мне сделать это? – поинтересовался турок.

Сицилиец покачал головой.

– Нет, Феззик, – ответил он наконец. – Мне нужна твоя сила, чтобы тащить девчонку. Бери её и пошли. – Он повернулся к испанцу. – Мы направимся прямо к границе Гульдена. Догоняй нас сразу же, как он умрёт.

Испанец кивнул.

Сицилиец прихрамывающей походкой удалился.

Турок поднял принцессу и последовал за горбуном. Уже почти скрывшись из вида, он обернулся к испанцу и крикнул:

– Догоняй нас побыстрее.

– Разве я не делаю этого всегда? – Испанец помахал рукой. – Пока, Феззик.

– Пока, Иниго, – ответил турок. Он ушёл, и испанец остался в одиночестве.

Иниго подвинулся к краю утёса и со своей обычной быстрой грацией встал на колени. Теперь уже в двухстах пятидесяти футах под ним человек в чёрном продолжал своё болезненное восхождение. Иниго лёг, уставившись вниз, пытаясь пронзить взглядом лунный свет и понять секрет скалолаза. Долгое время он лежал, не двигаясь. Иниго был хорошим учеником, но не слишком быстрым, поэтому ему было необходимо время. Наконец он осознал, что каким-то таинственным образом человек в чёрном сжимал кулаки и вталкивал их в камни, используя их для поддержки. Затем он вытягивал другую руку вверх, находил трещину в камне, снова сжимал руку в кулак и втискивал его внутрь. Когда он мог найти опору для ног, он использовал её, но в основном подъем был возможен только за счёт втискиваемых кулаков.