Силы ада, как известно, боятся света дня. Их время – мрак ночи. На рассвете к замку Макбета подъезжает король Дункан со свитой. Природа вокруг приветствует солнце и радуется жизни. Король, не подозревая предательства, тоже славит жизнь: «Здесь даже воздух нежит наши чувства – \\ Так легок он и ласков» (с. 500). Королю вторит Банко:
Природе человека, вероятно, все-таки претит убийство. Душа не готова взять на себя такой груз греха. Макбет колеблется. Его останавливают как философские причины, так и законы человеческой морали. Если бы зло всегда вело к успеху и не наказывалось бы в этой земной жизни, тогда почти все пожертвовали бы добром и стали бы творить зло. Но «не плюй в колодец: пригодится воды напиться»! Законы возмездия действуют и в этой жизни, еще задолго до гроба. Макбет, кроме того, родственник короля, и тот его гость. По праву родства и по праву гостеприимства он не хочет быть двойным предателем, Иудой, о чем говорит леди Макбет:
Леди Макбет не имеет никаких человеческих привязанностей и, так сказать, моральных предрассудков. Больше того, она даже не женщина, потому что природа женщины – рожать детей, давать им новую жизнь, выкармливать и выращивать плод любви мужчины и женщины. Леди Макбет, чтобы укрепить решимость мужа, говорит об убийстве младенца как о свершившемся факте, как будто она ни минуты не колебалась бы убить собственного ребенка для дела (на самом деле, скорее всего, ее ребенок умер в младенчестве, и она бездетна):
Короля Дункана леди Макбет, быть может, убила бы собственными руками без всяких колебаний, если бы не еще один мистический, потусторонний знак: он поразительно похож на ее отца. Ее муж Макбет, таким образом, занося нож над королем, символически убивает отца своей жены. Леди Макбет все-таки принимает самое деятельное участие в убийстве: она поит «вином и крепкой брагой» (с. 504) слуг короля, которые должны его охранять, так что они от такого зелья на грани между жизнью и смертью. Они должны не до конца умереть, чтобы в нужный момент Макбет убил их, якобы пребывая в состоянии праведной ярости и мстя убийцам за погибшего в его доме короля. Одним словом, слуги послужат жертвенным мясом на пути Макбета к абсолютной власти. Так одно убийство неминуемо влечет за собой еще два. И это только начало, ибо власть, точно адское пламя, требует новых и новых жертв. Совершив лишь одно злодеяние, Макбет обрекает себя на тысячи следующих, чтобы скрыть то первое, в котором позднее никто уже не будет сомневаться.
Потусторонее еще до убийства короля преследует Макбета. Зловещие знаки, невидимые другими, но видимые им, еще могут остановить руку, занесшую меч над другим человеком. У Макбета еще есть свобода выбора. Его совесть делает его больным, галлюцинирующим. Макбет беседует в горячечном припадке с кинжалом, который висит перед ним в воздухе. Он пытается схватить кинжал за рукоять, но тот ему не дается. На клинке кинжала Макбет замечает капли крови. Он не знает точно, что это: призрак ли или «детище горячечного мозга, кинжал, измысленный воображеньем?» (с. 507) Но Макбет не внемлет этим мистическим указаниям. Он решает, что наяву принадлежащий ему «замысел кровавый» его «глазам мерещится»(с. 507). Значит, нужно действовать и совершить это убийство вопреки всем предостережениям потустороннего.
Мистические, потусторонние знаки продолжаются. Реальность иного мира вторгается в земную реальность, делая атмосферу в замке Макбета зловещей и полной леденящего страха. Леди Макбет отмечает перед самым убийством Дункана: «Кричит сова, предвестница несчастья, кому-то вечный сон суля».
Убийство Дункана, по рассказу Макбета, происходит тоже на грани двух миров. Макбет крадется с кинжалом в спальню короля. Слуги, опившиеся ядовитого зелья, подмешанного леди Макбет, внезапно просыпаются. Один кричит «Убийцы!», другой хохочет сквозь сон. Оба вдруг начинают молиться робкой молитвой «Помилуй, Боже!», как будто предчувствуют свою скорую смерть и хотят предстать перед Богом чистыми и безгрешными. А Макбет в это время пережидает в смертельном ужасе, прежде чем прирезать спящего, безоружного короля. Он тоже хочет молиться, добавить к предсмертной молитве слуг «Аминь», но «комом в горле «Аминь» застряло» (с. 509). Макбету кажется, что он слышит вопли: «Не спите! Макбет зарезал сон! (…) Не будет Кавдор отныне спать. Макбет не будет спать!» (с. 510)
Леди Макбет пытается разубедить мужа: нет потустороннего, все это выдумки его испуганного воображения. Следует доделать начатое, подложить орудие убийства ни в чем не повинным слугам. Существует только эта земная жизнь. Надо прогнать от себя эти нелепые детские страхи: Леди
Макбет
Макбет
Леди Макбет
В ночь убийства короля бушевала буря. Над комнатой лорда Ленокса снесло трубу. Тряслась земля. Кричала сова. Раздавались рыданья и слышались чьи-то голоса. Так рассказывает лорд Ленокс. И выходит, что две параллельных реальности снова пересеклись. Потусторонняя адская реальность вторглась в ночной сон земной реальности и этот сон прогнала.