— Здесь написано, что у меня был сын… Он погиб, и я заморозился вместе с ним, решив подождать то время, когда людей начнут воскрешать или же клонировать, — растерянно произнёс старик.
— Очень жаль, — кивнула женщина.
— А вы? — поинтересовался у неё Джейк, вынимая и укутывая в халат парализованную девушку.
— Тут написано, что меня зовут Маргарита. И я заморозилась для того, чтобы вылечиться от бесплодия.
— Сочувствую, — кивнул Джейк, подходя к своей капсуле и читая информацию о себе.
— Позвольте представиться — Джейк Адамс, — произнёс мужчина. — Ева, мы с вами, возможно, родственники…
Меня заморозили для того, чтобы в будущем излечить от ВИЧ-инфекции…
— Так ты заразный? — буркнул старик.
— А где мама? — спросил мальчик.
— Найдём маму, дорогой, — кивнула Маргарита, забирая малыша. Заодно она взяла и бумаги, которые были прикреплены к его капсуле.
— Мальчика зовут Бруно, — объявила Маргарита.
— Почему он был заморожен?
— Рак мозга.
Джейк вздохнул. В принципе, не стоило ожидать, что все замороженные тут окажутся людьми с лошадиным здоровьем. Подойдя к дальним капсулам, он сообщил:
— Здесь тоже люди. Но они почему-то не разморозились…
— Пять из десяти капсул были повреждены, — раздался механический голос. — Люди в них погибли, и их невозможно привести в прежнее состояние.
— Очень жаль, — произнесла женщина, успев рассмотреть трёх детей и двух молодых людей.
— Кто ты? Компьютер? — спросил старик у голоса.
— Да! Я автоматическая система оповещений, управляемая главным компьютером.
— Отлично! — кивнул Джейк. — Почему мы ничего не помним?
— Память криолетов после разморозки не удаётся восстановить.
— Понятно. Что же, надеюсь, нам удастся вспомнить всё при помощи других людей. Кстати, где они?
— Пожалуйста, сформулируйте вопрос иначе, — попросила система оповещений.
— Где находятся другие люди?
— Вопрос не понят.
— Есть тут кто живой кроме нас?!
— Нет. Человечество вымерло в 4295 году в результате вышедшего из-под контроля эксперимента с бактериологическим оружием.
— Когда? Какой год сейчас?
— Четыре тысячи девятьсот девяносто девятый год от Рождества Христова, — послушно ответила система.
— Но нас должны были заморозить на гораздо меньший срок.
— Криолеты должны были быть разморожены тогда, когда будут достигнуты цели их замораживания.
— То есть, ни лечить разнообразные болезни, ни воскрешать мертвецов наука не научилась, — кивнул Джейк. — Почему же нас разморозили теперь?
— Система исчерпала резервы питания и будет отключена через час. От главного компьютера поступило указание разморозить всех, кого возможно, дабы они могли покинуть помещение.
— Разморозить удалось только пятерых? Сколько всего было криолетов?
— Десять тысяч. Вследствие повреждений, которые в разное время получили криогенные камеры, удалось разморозить только пятерых. Попрошу вас покинуть помещение.
— Но куда мы пойдём? — прошептала Маргарита, прижимая к себе маленького Бруно.
— Вам рекомендуется выйти на поверхность. Там имеются все условия, пригодные для жизни.
— А бактериологическое оружие? — недоверчиво произнёс старик Родион.
— Последствия эксперимента уже не опасны для живых организмов. Попрошу вас покинуть помещение, — вновь повторила система.
— Посмотрите, есть ли что-то ещё нужное в шкафах, — посоветовал Джейк, так и держащий на руках Еву.
— А что это ты раскомандовался? — удивился старик Родион.
— Ну, если ты сам не догадался это сделать — то надо же кому-то! Я бы и сам посмотрел, да у меня на руках девушка…
— Брось её! — посоветовал Родион. — Какая польза от парализованной…
— Простите, мисс, — Джейк положил Еву на стол и тут же впечатал старика в ближайший шкафчик.
— Ты очумел, парень?! — возмутился Родион.
— Слушай и запоминай! Нас осталось пятеро. Ты понял? Пятеро. Нам надо держаться вместе, а не врозь. Иначе мы подохнем. И сделаем это очень быстро. Так что я прошу тебя перестать так себя вести… Иначе нас станет четверо — я лично об этом позабочусь. Поэтому веди себя прилично — большего от тебя не требуется.
Старик что-то проворчал, но Джейк его уже не слушал. Взяв на руки девушку, он посмотрел на неё.
— Всё хорошо?
— Вообще-то он прав, — произнесла Ева. — Я обуза.
— Не говорите ерунды. Мы теперь все нужны друг другу.
Взяв всё, что могло оказаться полезным, маленький отряд выживших проследовал на выход. Впереди шёл Родион, неся халаты, бумаги, а также прочий хлам из помещения с капсулами. За ним следовал Джейк с Евой на руках. Завершали шествие Маргарита и Бруно. Система подсказывала верное направление, но и без этого заблудиться было сложно: на улицу вёл только один коридор, без дверей и окон.
Наконец люди подошли к двери, которая вела на свободу. Старик застыл перед нею.
— Что такое? — спросила Маргарита.
— Страшно, — признался Родион. — Мало ли что там…
— Как бы то ни было — другого выхода нет, — заявил Джейк и, открыв дверь, выглянул наружу. И первым вышел из помещения.
Остальные последовали за ним.
Люди увидели нетронутые временем дома, автомобили и даже велосипеды… Казалось, тут ничего не произошло — просто время застыло на какой-то определённый срок и теперь пошло вновь. Из-за горизонта медленно поднималось Солнце, лучи которого нежно касались земли. Начинался новый рассвет — первый после тысячелетий ледяного сна.
Ирина Кореневская
Работа Амура
— Архангел, а как люди влюбляются?
— Это не ко мне. Спроси у Амура.
— Амур, это у нас кто? Аааа, который влюбляет людей друг в друга? Так, а где у нас живёт Любовь?
— Любовь живёт в сердцах людей. А Амур где-то тут бегал, по облакам…
Бывает так — если с утра что-то не заладится, то к вечеру жизнь и вовсе становится кошмаром. Эту закономерность Евгений подметил уже давно, и с восьми утра мрачно размышлял о том, что день будет ужасным.
А утро явно не задалось. Пока парень брился и умывался, убежал кофе. Кроме того, позвонила младшая сестрица с намерением посвятить брата во все подробности своей жизни. Скрипя зубами, Женя слушал об успехах милой сестрёнки в карьере и на личном фронте. Глядя на часы и отмечая, как убегают секунды, а потом и минуты драгоценного времени, парень с тоской понимал, что родившийся только что день явно не принесёт ничего хорошего…
— А как у тебя на личном фронте? — бесцеремонный вопрос вырвал Женю из размышлений о жизни в общем и отдельно взятом дне сегодняшнем.
Юноша беззвучно выругался. Интересоваться его личной жизнью было милым хобби всей семьи. На каждом совместном обеде, который Евгений воспринимал как наказание за некую тяжкую провинность (которой, впрочем, он ещё не совершил), мать приторно-сладким голосом интересовалась, когда же Женя познакомит её с будущей невесткой. Отец глубокомысленно замечал, что в его годы пользовался немалым успехом у девиц, и пытался выяснить, что же не так с его сыном, если тот до сих пор остаётся убеждённым холостяком.
Но хуже всего была, конечно, сестричка… Ей следовало бы пойти в свахи, ибо она с завидным упорством пыталась устроить личную жизнь старшего брата. Каждый раз, когда Женя появлялся в отчем доме, там непременно оказывалось две-три подружки Светланы. Евгений не имел ничего против девушек и не находил в них никаких недостатков, за исключением одного — девицы были глупы, как пробки. А Жене всё же мечталось, чтобы его избранница обладала хоть какими-то зачатками интеллекта. Поэтому он старался демонстративно не замечать потенциальных невест.
— Жень, ты что, утонул, что ли? — обиженно вопросила Светлана. — Или опять сказать нечего?
— Да, Света, абсолютно нечего, — ответил Евгений.
И это было правдой. Как-то так получилось, что Евгений не состоял ни с кем в романтических отношениях. И более того — не собирался их заводить. Встречаться абы с кем, потому что быть одиноким — ненормально, он не хотел. Да и не считал он ненормальностью своё одиночество. Скорее называл его комфортным и удобным. Жене хотелось бы для начала подружиться с девушкой, узнать её получше, а уж потом думать о романтике. Но для этого надо было хотя бы познакомиться с предполагаемой кандидаткой в друзья. А знакомиться Женя стеснялся и не умел.