— Конечно, применяли бы оружие.

— Чем вы были вооружены?

— Полная экипировка — длинные и короткие стволы плюс, зная, что там находятся люди, которые могут быть не вооружены или вооружены битами или холодным оружием, мы получили гладкоствольное оружие для отстрела резиновых пуль.

— Вы применяли оружие в Доме профсоюзов?

— Оружие не применялось. Были сделаны лишь два предупредительных выстрела на крыше, когда подразделение зашло на крышу здания Дома профсоюзов. На крыше оказалось огромное количество бутылок с коктейлями Молотова и, кажется, двое людей бегали по крыше с оружием. Людям была дана команда стоять на месте, но человек бросился к технической двери. Один из сотрудников сделал два предупредительных выстрела в стену, чтобы мужчина не применил свое оружие. Мужчина забежал в технический люк и поджог за собой вход.

— Вы спустились вниз? До какого этажа дошли?

— Первая группа захвата дошла до седьмого этажа. На восьмом этаже была сделана остановка, потому что зачистка помещения шла стрех направлений — с трех лестниц. На восьмом этаже была сделана остановка, для того чтобы группы выровнялись. В это время уже произошли определенные переговоры с митингующими — им дали возможность уйти, но они снова подожгли за собой этаж.

— У вас был контакт с митингующими?

— Да, один из командиров группы, которая вышла на восьмой этаж, вступил в переговоры. Митингующие спросили: кто вы, зачем. Им все объяснили и сказали: ребята, лучше отсюда уходите, здание будет зачищено. Им дали возможность уйти, но после этого они зажгли лестницу и седьмой этаж. Наши сотрудники тушили этот пожар. Каждому третьему выдали личный огнетушитель, развернули брандспойт. Но началась сильная задымленность, и работать стало невозможно. Даже наши комбинированные противогазы не выдерживали, потому я дал команду всем эвакуироваться на крышу. Какую-то часть людей я оставил на этаже, потому что если вдруг кто-то из митингующих будет подниматься, чтобы не сгорели и не задохнулись и их можно было эвакуировать на соседнее здание.

Вторая группа находилась в соседнем здании. Задача была такая: если вдруг пожар, и мы не сможем спуститься ниже, то для того, чтобы войти, от них требовалось обеспечить альтернативный проход в стене и таким образом заходить на этажи. Но пожар помешал.

С седьмого этажа мне доложили о сильном запахе бензина. Я понимал, что любая искра может вызвать пламя и группа захвата может пострадать. Я приказал спуститься на шестой этаж, потом — на четвертый, третий. С третьего этажа я приказал выходить на улицу.

— По вашей информации, на каких этажах должны были быть вооруженные люди в количестве тысячи человек?

— Это должны были быть пятый и шестой этажи либо восьмой, по которому не удавалось получить достоверную информацию.

— Конкретный вопрос. Если бы вы встретили на этажах лидеров оппозиции, что вы должны были сделать? Ведь они должны были туда зайти. Сценарий предусматривал, что «разгонная команда» должна была дойти до самой сцены, откуда лишь один путь — в Дом профсоюзов. Что вы должны были с ними сделать?

— Ничего.

— Вам давали команду на их физическое устранение?

— Никто и никогда команду устранять не дает.

— Кто вас инструктировал?

— Я инструктировал личный состав.

— И вы сами принимали решение?

— Никогда никакому бойцу не ставится задача открывать огонь. Каждый боец принимает соответствующее решение самостоятельно согласно закону о милиции.

— Ну, вот увидел боец Яценюка. Он, напри мер, полез в карман за телефоном, а бойцу показалось, что за оружием.

— Знаете, в «Альфе» служат адекватные люди. Когда мы принимаем бойцов в качестве кандидатов, то они проходят очень серьезный психический отбор.

Далее на комитете стали демонстрировать фотографии, опубликованные американским сайтом The Daily beast. Човганюк подтвердил, что на фото — двор центрального здания СБУ на Владимирской, 33 и сотрудники Службы безопасности.

— Что в этих сейфах?

— Это просто сейфы.

— Пустые, что ли? И куда вы их везете?

— Мне тяжело сказать. Но в то время ждали возможного штурма Владимирской, потому укрепляли ворота, подгоняли машины.

— Сейфами укрепляли?!

— А почему нет?

— А почему да? Ну, хорошо. Автор публикации утверждает, что у него есть 90 гигабайт визуальной продукции с 20 и 21 февраля. Куда вы собирались ехать?

— У нас постоянно выезды по работе. Этот выезд мог быть куда угодно, включая на полигон на тренировки.

— В чехле снайперская винтовка?

— Мне тяжело сказать.

— Так подойдите ближе.

— Знаете, я хорошо вижу.

— Так что это может быть?

— Ну, даже если это снайперская винтовка?

— Послушайте, вы очень раздраженно на все вопросы отвечаете. Мы тут просто публично пытаемся разобраться, кто убивал людей на Майдане. Вы как эксперт можете сказать, что это?

— Там может быть снайперская винтовка, может быть автомат...

— Апо-моему, по длине ствола там более чем понятно, что это. Ладно. Идемдальше. Что означают желтые повязки на рукавах?

— Система опознавания.

— Ночью светятся?

— Нет.

— А как вы ночью различаете друг друга?

— Есть фонари, приборы ночного видения. Повязки для того, чтобы, когда проводятся активные действия, то всякое может быть. Бойцы должны понимать, где свои.

— А для чего тогда спецрота с автоматами, которая оделась как вы, тоже надела такие повязки?

— Экипировка у всех подразделений практически одинаковая.

— У вас повязки в виде липучек, а у них — перевязанные ленты.

— У нас это скотч.

— На фото с Владимирской все машины ваши?

— Да, это наши машины.

— А почему вы все эти приготовления делали не на базе?

— В то время практически весь личный состав был переведен на Владимирскую, 33 для усиления административных зданий СБУ.

— Автор публикации говорит, что речь идет о 20 февраля.

— Мне тяжело сказать, что вообще автор хотел сказать всем этим. Съемка велась с одного из зданий на Владимирской.

— Автор этой публикацией хотел показать, что следствие в Украине вообще не чешется по поводу раскрытия преступления против людей. Ну а по поводу съемки — это вы уже сами ищите, кто там у вас завербованный. Я полагаю, что это вмонтированная стационарная камера.

— Я думаю, это сделано из окна.

— Но 90 гигабайт снять из окна — это же сколько снимать надо? Кроме того, он пишет, что фото с сейфами — это уже 21 февраля. Что нужно было укреплять 21 февраля, если 21 февраля Якименко и Захарченко уже удрали?

— Вы, наверное, полагаете, что я отслеживаю перемещение каждого сотрудника.

На Владимирской у наших сотрудников нет никаких сейфов и даже кабинетов. Мы там временно пребывали. Сотрудникам «Альфы» сейфы не нужны. Они есть только у начальников подразделений.

— А почему начальник подразделения убежал? Какую вину за собой чувствует?

— Он никуда не убегал. Он находится в Киеве.

— Его допрашивала прокуратура?

— Конечно.

— Почему тогда прокуратура пишет, что он в розыске?

— Это вопрос уже не ко мне.

— Сколько у вас есть снайперов?

— На тот момент было семеро снайперов из Киева и семеро снайперов из Крыма. Всего у нас было 12 винтовок.

— Что за винтовки? Они покупались под Евро-2012 или какие-то другие?

— Blaser'a. Были закуплены, по-моему, еще в 2003-2004 году.

— Не новые?

— Нет. Под Евро-2012 «Альфа» ничего не закупала, кроме бронежилетов для региональных подразделений.

— Снайперы были на точках 20 февраля?

— 20-го числа начальник центра получил команду отправить людей на Администрацию президента для охраны.

— Радиопереговоры, опубликованные в интернете, — это ваши снайперы?

— Скажу честно, я интернетом не пользуюсь. Говорили, что есть записи, но я их не слышал.

— Там есть и ваш позывной.

— На Администрации и на здании Кабмина меня не было. Туда отправили 100 человек, в том числе снайперов.