Больше всего он переживал из-за того, что подставил Таноку. Кот не знал ничего о дальнейшей судьбе девушки, но то, что ей грозили крупные неприятности, было очевидно; и не только ей, но и всей Гильдии. Пока Танока была рядом, он мог контролировать ее поведение и речь – теперь же она вольна будет говорить все, что только взбредет ей в голову. С одной стороны, она может броситься с покаяниями в ноги своему благородному дядюшке и рассказать ему все, что с ней произошло; тогда гибель Гильдии воров будет неизбежна. А с другой стороны, если Сорока осталась верна своему воровскому имени и тому, чему она посвятила несколько лет своей жизни, она будет молчать. Точно предугадать одно из двух этих событий Крысолов, к своему огромному огорчению, никак не мог.

- Кот! – над головой пленника вдруг раздался знакомый голос, прорезавшийся сквозь нескончаемый шум дождя. – Посмотри вверх, Крысолов!

Вор с усилием поднял голову – и увидел в маленьком окошке на высоте двух метров от пола камеры лица трех его товарищей.

- Пересмешник! Лемур! Зимородок! – крикнул он и натянул цепи, намертво приковавшие его к стене. – Как вы сюда попали?

- Мы развязали язык Кроту, - отозвался Руфус и просунул сквозь прутья решетки руку с чем-то звенящим. – И нашли тебя по горячим следам. Стражники здесь не больно умные – сестры Лисички их отвлекают. А мы скромно выполнили свою основную работу…

В кулаке вор сжимал тонкое железное кольцо, на котором висело несколько ключей разных размеров и форм. Окаменевшее было лицо Крысолова вмиг озарилось радостью:

- Вот черт, Лемур! Я бы удивился, если бы ты не смог стащить ключи!

- Спасибо. Откроешь сам?

- Я в колодках.

Руфус тихо выругался и зашептался с остальными ворами. Потом к Коту обратился Зимородок:

- Жди. Сейчас мы тебя освободим.

Лица из окна исчезли, и Крысолов опять остался наедине с самим собой. Ожидание тянулось бесконечно долго. За шумом дождя он не мог различить ни одного звука, который подсказал бы ему, что спасение близко. Призрак одиночества и отчаяния снова навис над пленником, угрожая свести с ума.

Стараясь прогнать тяжелые мысли, Кот закрыл глаза и вспомнил Таноку. Теперь, когда надежды не осталось, а седая старуха-смерть, мерзко хихикая, дышит ему в спину, полустертый из памяти образ графини казался вору священным ликом ангела на расшитом золотом гобелене. Он вспомнил ее норовистый нрав и колкие речи; вспомнил ее трудолюбие и отвагу, смелость и преданность; вспомнил ее дивные серые глаза, нежные губы, бархатистую кожу и волосы, пахнущие душистыми травами, с соломинкой, запутавшейся в локонах…

Тихо, осторожно заскрипела дверь темницы, и в каменный рукав скользнули, словно тени, товарищи Крысолова. Зимородок и Пересмешник сразу бросились к оковам и принялись, передавая друг другу ключи, открывать замки. Лемур встал на страже у двери, прикрыв ее внимательно вглядываясь большими зоркими глазами в темную трепещущую завесу дождя.

- Где Лисицы, Руфус? – крикнул Эдвиг, отпирая очередной замок.

- Там, у телеги, еще, кажется, болтают. Парни, вы все равно поторапливайтесь!

Но Кот уже вскочил на ноги, потирая затекшие запястья, и сбросил с себя последнюю цепь. Банди накинул на него плотный шерстяной плащ, и они быстро, на цыпочках покинули башню. Шум дождя и рев ветра заглушали все звуки и позволяли ворам уйти незамеченными. Однако Лемур ненадолго покинул товарищей, и им пришлось дожидаться его, сидя в мокрых от ливня кустах.

Башня Заппа возвышалась в самом центре пустыря, окруженного густым лесом. Пустырь плавно спускался с холма вниз, к Оленьку, русло которого в этом месте становилось широким, а течение – более спокойным. По низеньким берегам реки расположились деревенские домики и приветливо мигали окошками; в сыром воздухе еще чувствовался легкий запах дыма, тянувшегося из печных труб. Однако вид унылой пустоши, поросшей редким кустарником и жухлым сухостоем, ни у кого не мог вызвать светлых чувств. Для довершения мрачной картины не хватало только прозрачных силуэтов парящих над землей привидений – хотя не было твердой уверенности в том, что души замученных в этой башне пленников не появлялись в лунные безоблачные ночи над ее прохудившейся крышей…

Руфус вскоре вернулся к поджидавшим его друзьям. Он насквозь промок, однако на его лице сияла улыбка. На удивленные взгляды товарищей он ответил так:

- Стражники должны быть уверены, что за время их отсутствия ничего не случилось. Дверь закрыта, а ключ все так же висит на поясе у командира. А без приказа генерала они не посмеют сунуть нос в темницу.

Кот, стуча зубами, в который уже раз подивился ловкости и наглости Лемура. Через некоторое время к четверке воришек окольными путями присоединились Брекки и Белла, и все шестеро припустили по тропе вниз, к деревне. По словам Пересмешника, в местной таверне их уже поджидали оплаченные комнаты.

Вымокший до нитки Крысолов с удовлетворением отметил, что проливной дождь смыл грязь и кровь с его лица и одежды. Правда, черно-белый кошачий мех на куртке, которым он так дорожил, было уже не спасти – от него уже мало что осталось. Но в целом, если не обращать внимания на такие вещи, Кот вполне мог появиться в деревне и сойти за простого путника, застигнутого врасплох внезапной грозой.

- Сегодня ночью обсохнем и отогреемся здесь, - сказал Пересмешник, когда вся компания вышла, наконец, на центральную улицу. – А завтра утром, пока не начали искать, вернемся в Моркву. Каким образом – не знаю, но за ночь мы что-нибудь придумаем. Только вот… - он запнулся. – Что с Танокой? Где она?

- Ее… - Кот обреченно вздохнул. – Ее выслали из гарнизона. С особым письмом. В родовой замок.

Пересмешник, Лемур и Зимородок переглянулись, и последний протянул с досадой в голосе:

- Да… Десото Доберман точно оторвет нам головы…

- И без тебя знаю! – вдруг рявкнул Крысолов, и руки его сжались в кулаки. – Знаю! Поэтому плевать на него хотел!

Товарищи и Лисицы в изумлении уставились на него.

- О чем ты говоришь?..

Кот тяжело и шумно вдыхал влажный воздух, смаргивая с ресниц капли дождя. В его душе внезапно вскипела злоба, словно в жерле проснувшегося вулкана. Он зашипел:

- С меня довольно. То, что Танока оказалась в лапах властей – это моя вина, но по чьей милости, из-за чьего бездействия мы с ней оказались в ловушке?! Доберман не справился со своими подчиненными, проглядел крысу в своих рядах – значит, он слаб! А теперь, когда Сорока вне нашей досягаемости, я боюсь даже подумать, что может случиться! Я не знаю, как она будет себя вести и что говорить, выдаст она Гильдию или нет. Если я вернусь в Моркву – Десото не простит мне потерю принцессы. Риск потерять все слишком велик!

- В Гильдии назревает мятеж, - попыталась вмешаться Белла. – Доберман тоже рискует. Его хотят свергнуть, поэтому каждый верный боец у него на счету.

- Значит, я уже не тот, кто ему нужен, - упрямо заявил Кот. – В Гильдии меня никто не ждет. Все желают моей смерти – а кто-то думает, что я уже мертв. Поэтому, ребята, я должен покинуть вас. Кот Крысолов обязан умереть, чтобы оборвать след, ведущий к Гильдии, раз и навсегда!

- Ты дурак… - покачал головой Зимородок. – Они знают, в каком городе ты жил и промышлял. Твоя смерть ничего не решит, а Таноке, если ее хорошенько припугнуть – что, скорее всего, и сделают каратели – легко сдаст с потрохами всю Гильдию! А ты бросишь нас на произвол судьбы, уйдешь от наказания, как последний трус?..

Как ни странно, эти слова немного отрезвили замутненный разум Крысолова. Он посмотрел на Банди, насупившегося, сверлящего друга угрюмым взглядом, и успокоился. У него появилось несколько секунд на осмысление того положения, в котором он оказался, но его решения это, увы, не изменило.

- Не забывайте, что я все еще сижу в тюрьме, - Кот попытался объяснить понятнее, что именно он хотел сказать. – И пусть власти так и думают. Если им нужен был только я – они на какое-то время угомонятся, и это даст шанс Десото уладить свои внутренние дела, если, как вы говорите, в Гильдии грядет бунт. А когда ищейки задумают напасть на воров, им некого будет допросить – я вернусь сюда в облике графа Бернарда и сделаю все, чтобы Кот Крысолов исчез с лица земли. Поймите, что Доберман не будет рад моему возвращению. После разоблачения Сороки мне там больше нечего делать.