– Или как солдаты наполеоновской гвардии, – прошептал Джем.

– Или как те болваны-моряки, что пошли на ужин акулам в Тихом океане, – исступленно завопил Лори. – И очень надеюсь, что все мы умрем!

Марвин поставил его на землю, взял за плечи:

– Слушай, я знаю, что это тяжело, слишком тяжело для тебя, но, малыш, я не в силах ничего изменить, над этим я не властен. Ты хочешь пойти к маме, а я обязан помешать тебе сделать это, потому что ты – живой, и я должен спасти тебе жизнь. Такой уж договор я подпиcak – договор со всеми людьми, сечешь? Твоя мама умерла, Лорел, и то, что ты видишь, – это иллюзия. Тень. Твоя настоящая мама умерла и всегда будет любить тебя, потому что, умирая, она любила тебя очень сильно.

К ним подошел Джем, вытащил из кармана совсем измятую газетную вырезку. Молча протянул ее Лори; его грязные щеки были исполосованы мокрыми дорожками слез. А Сэм, чтобы удержаться и не зареветь, пришлось сделать над собой усилие: не Джексонвилль, а Слезвилль какой-то! Лори дрожащей рукой схватил бумажку и прочел ее от начала до конца. Потом скатал ее в шарик и молча зашвырнул подальше.

– Пора двигаться, – сказал Марвин.

И тут же замер. Метрах в десяти от них возник мужчина – весь в крови, он что-то нес на плечах.

– Дак… – выдохнул Джем. – Это Дак и Френки. Он сумел отыскать ее!

Спотыкаясь на каждом шагу, Дак нетвердой походкой приближался к ним.

Рухнул на колени – так, что Френки едва не свалилась на землю. Марвин бросился к нему:

– Прикрой меня, Сэм!

Сэм с угрожающим видом принялась откручивать кран с бензином, но мертвецы по-прежнему пребывали в полном отупении.

Марвин помог Даку подняться и добраться до станции – она служила хоть каким-то укрытием. Они положили Френки в полумраке гаража, возле Рут – та, как-то неестественно выпрямившись, сидела на куче покрышек. Пальцы парня будто вросли в приклад ружья.

– Как дела, Дак?

– Мы напоролись на целую группу туристов – уже зараженных. Они были не на шутку… голодны… Пробиться не удалось… пришлось добираться окольным путем.

– Дак, нам нужна машина.

– О'кей.

Парень направился к стеклянной конторке и через несколько минут вышел оттуда с батареей, завернутой в тряпки.

– Черт возьми, где ее только не искали! – пробормотала Сэм.

– Вечерами я люблю мастерить под музыку. По каналу НМ 87 передают хорошую классику.

Он был настолько спокоен, что Сэм даже на какой-то момент усомнилась в том, что с ним все в порядке. Что он… не заразился тоже. Но нет – он принялся возиться с батареей, вставляя ее на место, включая и выключая двигатель.

– Френки ранена, ее нужно положить на заднее сиденье. Где-то в мастерской должно быть одеяло, – через плечо бросил он.

Из гаража вынырнула Рут Миралес и, не поднимая глаз от земли – чтобы не видеть, как по ту сторону шоссе топчется полусгнивший Герберт, – затрусила к мастерской. Потом вышла оттуда с одеялом и укрыла Френки, темные глаза которой сверкали в полумраке гаража.

– Раны серьезные? – спросил Марвин.

– Выкарабкается, – кусая губы, ответил Дак.

– Пойду взгляну.

– Нет! Оставьте ее в покое. Я сам о ней позабочусь.

Схватив ружье, парень направил его Марвину в живот. Тот в знак примирения развел руки в стороны:

– О'кей, о'кей. Я хотел помочь, только и всего.

– Готово. Садитесь.

Марвин взглянул на Сэм, но та лишь беспомощно пожала плечами. Безусловно, они отдают себя во власть сумасшедшему, но выбора у них нет. Нужно поскорее отсюда выбраться. Мертвецы опять выглядели угрожающе; похоже, они раскусили намерение противника сбежать, и это отнюдь не обрадовало их.

Марвин усадил в машину детей и Рут. Рукой случайно задел щеку Лори – такое ощущение, будто током ударило.

– Э, малыш, надо же: тебя здорово покалечили.

– Ерунда.

Нет, совсем не ерунда. Под раной уже что-то шевелится. Надо ее обработать. И тотчас же. Но чем?

Он поспешно порылся в карманах и извлек оттуда измятую пачку сигарет, бумажный носовой платок, использованный автобусный билет, две спички и маленький пузырек пробных духов, который он стащил в гостинице Санта-Фе для жены. Духи. Лори повернулся к нему в профиль, глядя в окно. Прекрасно. Марвин отвинтил пробку и резким движением вылил все духи в зияющую рану. Лори заорал.

– Прости, но это нужно было сделать.

Джем быстро развернулся к ним, готовый броситься на защиту Лори. И остолбенел. Рана Лори дымилась – да, дымилась, будто ее кислотой облили, – и к тому же жутко воняла, а по подбородку из нее что-то медленно текло – черное и липкое. Ни слова не говоря, Марвин вытер щеку мальчика бумажным платком. Все так же молча выбросил полный вязкой жидкости платок в окно и обернулся, чтобы посмотреть, чем там занят Дак.

Тот нес в машину Френки, и как раз, когда он собирался положить ее на пол, Марвин почувствовал исходивший от нее запах. Он наклонился – и поневоле тут же отпрянул, такой у Френки был видок. Она слабо улыбнулась и заговорила – так тихо, что ему пришлось-таки наклониться, чтобы услышать ее слова.

– Не слишком я хорошо сейчас выгляжу, да, фараонище? Я просила его, чтобы оставил меня здесь. И слушать не хочет. А я так устала.

Прежде чем он успел что-либо ответить, Дак оттолкнул его, чтобы уложить Френки получше. Он, похоже, и не понимал, в каком она состоянии. Рут, прижав к себе Лори, закрыла глаза. Джем выскочил из машины за канистрами и тряпками. Марвин подошел к Сэм, зорко следившей за подступами к станции.

– Девушка умирает, Сэм, она в жутком состоянии!

– Выбора нет, надо ехать. Это наш последний шанс. А он хочет взять ее с собой.

– Дай мне шланг, я буду держать их на расстоянии, пока вы не отъедете подальше.

– Ни в коем случае, агент Марвин Хейс, этот кран с бензином был поручен мне. Я не подпущу их близко. Вели Джему приготовить тряпичные снаряды – подожжете и будете в них швырять.

– А потом?

– Успею повиснуть на дверце. Ты поможешь мне забраться внутрь. Есть возражения?

Марвин помотал головой:

– Они набросятся и разорвут нас на кусочки.

– Возражение не принято.

Сидевший за рулем Дак посигналил.

– Боюсь я этого парня, – сказал Марвин.

– Марвин, не мешало бы тебе иногда быть чуть-чуть попроще…

Он посмотрел на Сэм, потрепал ее по волосам, развернулся и пошел к машине, крича:

– Джереми! Поторопись!

– Иду, – откликнулся из гаража Джем.

Мертвецы возмущенно загалдели и плотной толпой встали напротив, блокируя шоссе.

– Въедем с размаху в эту кучу, – решил Марвин.

Но внезапно умолк и замер, услышав какое-то хихиканье. Здесь, где-то совсем рядом. Сэм тоже это почувствовала – она быстро обернулась. Опять какой-то хохот.

Джем с канистрами в руках вышел из гаража. Саманта сглотнула. Какой-то едкий голосок прошептал у нее в мозгу: «Хочешь, покажу тебе свою маленькую морковочку, дорогая?»

– Марв! Один из них здесь!

– Знаю.

Он насторожился, готовый в любую секунду открыть стрельбу, его черная кожа приобрела синеватый оттенок. Джем торопливо подходил к машине.

– Джем… – прошептала Саманта.

Мальчик вопросительно посмотрел на нее.

– А, тебе больше по вкусу то, что у шерифа, шлюха ты подлая! – нараспев произнес все тот же голосок, и по тому, как напрягся Марвин, она поняла, что он тоже слышал.

Дак высунулся из машины и крикнул:

– Что вы там возитесь?

Из гаража высунулась детская ладошка. Потом рука. Потом – Джем, весь в крови. Саманта зажала рот рукой, чтобы не заорать от изумления. Тот Джем, что вышел первым, был уже возле машины – замер, выпучив глаза. А второй, спотыкаясь, покачиваясь, кричал:

– Остановите его! Это Пол! Пол Мартин! Он всех нас убьет!

– Вот черт! – озадаченно выдохнул Марвин.

Стоявший с канистрами в руках Джем обернулся – в глазах у него стояли слезы.

– Неправда! Не верьте ему! Неправда, это я, Джем! Лори! Скажи же им!