Если вы уже нашли что-то драгоценное, что долго искали, и если это действительно начало преобразования жизни, почему же вам не чувствовать себя счастливыми? Если люди, не принявшие этих Трех Драгоценностей, счастливее вас, тогда какой прок в том, чтобы быть буддистом? Когда обычные люди встречают тех, кто обрел для себя Три Драгоценности, они должны почувствовать, что перед ними люди более счастливые, не такие, как остальные. А если это не так, остается только задать вопрос: «Почему?»

Буддизм и в самом деле придает этой стадии, радости, огромную важность. Если вы по какой-то причине из нее выпадаете — скажем, поступили не так, как следовало бы, и чувствуете печаль, удручены и начинаете в доброй старой добуддийской манере бить себя в грудь, — то буддизм расценивает это состояние, т.е. чувство вины и угрызение совести, — как весьма нездоровое и говорит вам, что, чем скорее вы от него избавитесь, тем лучше. Это не означает, что свершенный вами поступок не был неправильным. Вы все-таки совершили ошибку. Теперь лучшее, что можно сделать, — это признать ее, постараться ее загладить и впредь не повторять. Но как только вы поняли это и попробовали исправить ее, лучше всего будет выбросить ее из головы. Просто продвигайтесь вперед, а она пусть останется позади. Если вы возьмете ее с собою, она вам ничего доброго не принесет.

В буддизме существуют даже специальные ритуалы, чтобы произвести это психологическое воздействие. Если вы чувствуете себя подавленными какою-то виной, которая есть на вас, то просто подойдите к алтарю, склонитесь перед Буддой, продумайте все хорошенько и скажите сами себе: «Ну и дурака же я свалял! Вот уж чего не надо было делать. Право, мне жаль. Больше так не будет». Потом прочтите или пропойте некоторые тексты и постарайтесь сосредоточить свой ум на учении, чтобы вспомнить об идеале. Если угодно, зажгите несколько свечей и воскурите благовония. Так вы вернете себе состояние чистой совести и радости Трем Драгоценностям. Состояние радости должно быть пробным камнем истинного буддиста.

В зависимости от радости появляется восторг (санскр. priti, пали — piti). Прити — слово очень выразительное. Это эмоция напряженной, трепещущей, даже экстатичной радости. Слово прити вполне можно было бы перевести как экстаз, ибо это настолько могучая эмоция, что переживается она не только психически, но и телесно. Все мы знаем, что, когда переживание глубоко волнует нас — в межличностных отношениях, или при восприятии искусства, когда мы, например, слушаем прекрасную симфонию в превосходном исполнении, или на природе, когда мы смотрим на прекрасный закат солнца, — то тогда иной раз происходит нечто, не являющееся чистой эмоцией, психическим, а присутствует и физическое возбуждение. Мы можем быть так глубоко взволнованы, что у нас волосы встают дыбом. У некоторых на глаза наворачиваются слезы (иной раз на симфонических концертах видишь слушателей, до того взволнованных, что им приходится утирать глаза, причем с несколько смущенным видом, потому что в Англии, в общем, не считают, что с нами должно происходить что-то подобное). Прити — это захватывающее психо-физиологическое переживание восторга, блаженства, экстаза, — и такого рода переживание будет порождено в ходе нашего продвижения по духовному пути.

В зависимости от восторга появляется покой (санскр. prasrabdhi, пали — passaddhi). Прашрабдхи представляет собою успокоение или умиротворение всей телесной стороны воздействия на нас восторга. Мы видели, что восторг или экстаз бывает иногда психо-физиологическим состоянием. На этой же четвертой стадии телесная сторона переживания отступает на задний план и остается чисто эмоциональное переживание восторга. Физическое возбуждение затухает, но не потому, что восторг меньше, а потому, что он стал еще больше и вышел за пределы всякого телесного выражения.

В пояснение этому тексты приводят любопытное сравнение. Представим себе, что в маленький пруд вошел слон, а пруд по размерам едва больше самого слона. Когда это большое животное входит в маленький пруд, вода выплескивается со всех сторон на берег. Точно так же переживание восторга на предшествующей стадии очень велико, однако наша способность воспринять ее ограничена, и потому часть его выплескивается наружу в виде телесного возбуждения. А затем, продолжается сравнение, вообразим себе, что слон входит в большой пруд, огромное озеро или могучую реку. Как ни велик слон, а когда войдет в воду, он разве что вызовет легкую рябь. Хоть слон и велик, объем воды неизмеримо больше. Точно так же, если мы добрались до этой стадии покоя, то, даже если переживание восторга поистине велико, у нас больше способность вместить ее, а потому физическое возбуждение затухает, оставляя только внутреннее, чисто эмоциональное переживание восторга.

В зависимости от покоя проявляется блаженство (sukha). Посмотрите, как далеко мы продвинулись. Начали мы с радости, перешли к восторгу, а после периода покоя добрались теперь до блаженства. Удивительно, как это в некоторых ранних книгах по буддизму, составленных на Западе, он описывается как унылая, пессимистическая и отрицательная религия! Здесь же в точности противоположное. Блаженство — это состояние яркого счастья; оно представляет собою свершившееся единение всех наших эмоциональных энергий. Они не разделены; ни зазора, ни трещины; они вместе текут великим потоком, мощным и стремительным, в едином направлении. И, как нам говорят, здесь не только блаженство, но и мир душевный, любовь, сострадание, сорадование и уравновешенность духа. Отрицательных эмоций нет: ни болезненной тяги, ни страха, ни ненависти, ни тревоги, ни вины, ни угрызения. Все отрицательные эмоции уже вычищены. Вся та энергия, которую мы впустую тратили на эти отрицательные эмоции, теперь течет и стала положительной, блаженством.

В зависимости от блаженства появляется сосредоточение (samadhi). У слова самадхи есть несколько различных значений^{85}. Здесь оно означает сосредоточение. Это не сосредоточенность в смысле насильного удержания ума на одном предмете, но сосредоточение в смысле единения и гармоничного сочетания; оно приходит само собою, когда в этом состоянии яркого счастья все наши эмоциональные энергии сливаются воедино и льются в одном направлении.

Эта стадия основывается на очень важном принципе: когда мы совершенно счастливы, мы сосредоточены в истинном смысле слова. Поэтому можно сказать, что сосредоточенный индивидуум — это счастливый индивидуум, и наоборот. Чем мы счастливее, тем дольше мы в состоянии удержать сосредоточение. Нам пока что трудно оставаться в сосредоточении надолго, потому что в нашем теперешнем состоянии мы не счастливы. А будь мы истинно и действительно счастливы, мы всегда были бы недвижны, наслаждаясь этим счастьем. Но мы не счастливы, не удовлетворены, а потому становимся беспокойны и ищем, чем бы отвлечься.

Соотношение между счастьем и сосредоточением иллюстрируется довольно любопытной историей из канонических текстов. Повествуют, что однажды некий царь пришел к Будде расспросить его об учении. В ходе беседы встал вопрос: кто же из них обоих счастливее — Будда счастливее царя или царь — Будды? Царь был совершенно уверен, что именно он счастливее. «Посмотри, — сказал он, — у меня есть дворцы, войско, богатство, красавицы, а у тебя ничего нет. Ты тут сидишь под деревом рядом с жалкой хижиной. У тебя ничего нет, кроме желтого одеяния и чаши для сбора милостыни. Очевидно, я тебя счастливее». Будда ответил: «Позволь задать тебе вопрос. Сможешь ли ты просидеть час совершенно неподвижно, переживая полное и совершенное счастье?» Царь ответил: «Пожалуй, смогу». Будда спросил: «А сможешь ли ты просидеть здесь неподвижно шесть часов, переживая полное и совершенное счастье?» Царь ответил: «Это было бы трудновато». Будда спросил: «А сможешь ли ты просидеть здесь весь день и всю ночь в полной неподвижности, переживая все время полнейшее счастье?» Царь признался, что это выше его возможностей. Тогда Будда сказал: «Я могу просидеть здесь семь дней и семь ночей, не шевелясь и переживая все время полное и совершенное счастье. Поэтому, думается, я тебя счастливее».