Некий грабитель, который для приобретения непобедимого волшебного меча прибег к суровой практике медитации, не смог воспользоваться этим мечом, когда добыл его, потому что практика медитации преобразила злодея в святого.

Сходное отношение к обретенному могуществу характерно и для Гуру Нагарджуны. Он добыл Эликсир Жизни (амрита) у себялюбивого отшельника по имени Вьяли, однако не стал использовать его для продления своей жизни во плоти, а передал Эликсир своим ученикам. Когда над его страной нависла беда, Гуру решил пожертвовать жизнью ради своих ближних.

Его главный ученик, царь Салабандха, пытался отговорить его от этой жертвы, но Гуру ответил: "Все рожденное должно умереть, все составное должно разложиться, все земные цели – преходящи. Как можно радоваться им? Иди же и прими Эликсир Жизни!" Но царь ответил: "Я могу принять его только вместе с моим Гуру. Если Гуру не остается, чем же амрита поможет мне? Какая ценность у жизни без духовного руководителя?" И когда Гуру, который пожертвовал всем, чем он обладал, отдал, как последний дар, свое тело, царь умер у ног своего Гуру.

Мудрец использует Эликсир Жизни не для того, чтобы продлить жизнь тела, а для достижения более высокого уровня бытия, где нет ни следа страха смерти. Тот, кто использовал бы его только для продления своего физического существования, умер бы изнутри и продолжал бы существовать только как живой труп. В руках себялюбца даже Эликсир жизни превращается в яд, как истина в устах глупца обращается в ложь, а добродетель узколобого – в фанатизм.

Однако тот, кто нашел философский камень, сияющую драгоценность (мани), Просветленный Ум (бодхичитта) в своем собственном сердце, преобразует свое смертное сознание в бессмертное, постигает бесконечное в конечном и обращает Сансару в Нирвану – таково учение Алмазной Колесницы.

5. МЫСЛЬ И МАТЕРИЯ

Чтобы найти драгоценность (мани) – символ высочайшей ценности внутри нашего сознания, нам нужно более внимательно рассмотреть природу нашего сознания, как описано в канонических текстах буддизма. Первая строфа "Дхаммапады" – самого популярного собрания стихов Палийского Канона – начинается словами: "Все явления обусловлены сознанием, управляются и творятся сознанием". В менее известном европейцам, но более углубленном учении "Абхидхаммы", наиболее ранней попытке систематического изложения буддийской философии и психологии, мир рассматривается исключительно с точки зрения феноменологии сознания.

Сам Будда уже определил, что мир – это лишь то, что представляется как мир в нашем сознании, не вдаваясь в проблему объективной реальности. Однако хотя он отрицал понятие субстанции, это не следует понимать как коренное противопоставление психическим функциям, даже когда Он говорит о материальных или физических состояниях, а скорее как о внутренней и внешней форме проявления одного и того же процесса, который представлял для Него интерес только постольку, поскольку он относился к области прямого опыта и касался живой индивидуальности, т.е. процесса осознания.

"Истинно говорю я вам, что внутри этого самого тела, хотя оно и смертно, и не велико ростом, но осознает и наделено умом, находится мир, и возрастание его, и убывание его, и путь, ведущий к уходу от него ("Ангуттара-Никайя", II, "Саньютта-Никайя", I)".

Вследствие такого психологического подхода буддисты исследуют не сущность материи, а только сущность чувственного восприятия и переживания, которые создают в нас представления о материи.

"Вопрос о сущности так называемых внешних явлений не предрешается: остается возможным, что чувственное и духовное, являющиеся хотя и коррелятами, несводимы одно на другое, но имеют общий источник. Во всяком случае, и у древних схоластиков, согласно теории кармы, внешний мир, как мы видели, входит в состав личности". (О. Розенберг, 1991, с. 148).

Таким образом, Буддизм избегает дилеммы дуализма, согласно которой разум и материя проявляются как случайно объединенные частности, к их взаимоотношение должно быть особо обусловлено. Поэтому мы согласны с Розенбергом, что термин "рупа" в этой связи не следует переводить как "материя" или принцип материальности, но скорее как "чувственное", что включает концепцию материи с психологической точки зрения, не устанавливая двойственного принципа, в котором материя становится абсолютной противоположностью ума (нама), "безотносительно к тому, рассматриваем ли мы его как объект физики или как объект психического анализа", – указывает Розенберг.

Рупа (тиб. гЗугс) буквально означает "форма", при этом не указывается, материальна она или нет, конкретна или воображаема чувствами (сенсуальна) или воспринимаема умом (идеальна). Выражение "Рупа-скандха", с которым мы будем иметь дело в следующих главах, обычно истолковывается как "вещественная группа", "материальный агрегат", "агрегат телесных форм" и т.п., в то время как в терминах, подобных "рупавачара-читта" – "сознание Сферы Форм", или "рупадхьяна" (пали джхана) – состояние духовного видения в медитации, где рупа – это сознание чистых, нематериальных или идеальных форм. Миры (лока) или области (авачара) существования, соответствующие этим идеальным формам, были названы "тонкими материальными сферами (рупавачара), но поскольку они не подвластны человеческому глазу и воспринимаются только в состоянии ясновидения, то, разумеется, они не соответствуют ни обыденным человеческим представлениям о материальности, ни тем, которые наличествуют в физике. "Поэтому понятие "рупа" намного шире понятия "материя": так называемые материальные объекты принадлежат к области чувственного восприятия, но чувственное не исчерпывается качеством материальности. То, что лежит в основе материи, вовсе не обязательно должно быть материальным; материя или материальность не обязательно являются чем-то первоначальным; они могут быть сведены к силам или энергиям и, как в настоящем случае, к элементам, которые с точки зрения субъекта воспринимаются как сумма осязательного опыта" (О. Розенберг. Там же. С. 163). Это не противоречит тому факту, что "великие элементы" (махабхута), о которых мы упоминали раньше, иногда понимаются в материальном смысле.

Эти элементы не обладают никакой субстанциональной реальностью, они суть вечно повторяющиеся феномены, которые появляются и исчезают в соответствии с определенными законами последовательности и взаимодействия. Они образуют непрерывный поток, который, в частности, становится сознательным у живых существ согласно их склонностям и развитию их органов чувств и т.д. Таким образом, доктрина о мгновенности всех явлений не встает в тупик перед концепцией материи. Согласно Абхидхамме (Палийскому Канону), семнадцать мгновений формирования мысли (каждый из них короче вспышки молнии) образуют длительный процесс сознавания, вызываемый чувственным восприятием; и в соответствии с этой теорией семнадцать мгновений мысли (пали читтакхана) считаются в буддийской философии временем длительности материального явления. Это даже в качестве гипотезы представляет собой большой интерес, так как связывает психическое с физическим и утверждает коренное единство духовного и материального закона. Из этого следует: то, что мы называем материей, можно определить только как особый род чувственного восприятия или психического переживания, которое соответственно занимает свое место среди элементов и способностей сознания.

Принцип материального можно рассматривать с двух точек зрения:

Как фазу в процессе восприятия, т.е. как начальную точку в процессе сознания, вызванного чувственным восприятием (пали: пхасса; санскр.: спарша) или комбинацией ряда чувственных восприятий.