– На здоровье.

И тут снова, как и в прошлых снах, на меня вдруг накатила какая-то вселенская грусть – без всякой видимой причины, столь неожиданно, что я понял: это не мои чувства, а чужие. Да что же, черт возьми, такое происходит? Я консультирую инопланетянку, моя девушка не хочет со мной разговаривать (к тому времени наши отношения с Нэнси совсем разладились), голова ноет не переставая, «Детройт Пистонс» опять проиграли, и, в довершение всего, меня взялся преследовать какой-то мальчишка с… и ведь я знал, отлично знал, кто он и откуда!

– Ты один из них! Ты оттуда!

– Ну да, – кивнул он.

– Но зачем? Что тебе нужно? Почему именно я?

– Дело в том… – Он вдруг осекся и осторожно дотронулся до моей руки. – Какой ты волосатый! – Потом продолжал: – Просто я решил… Понимаешь, когда ты еще маленький, они просто берут тебя и сажают в комнату снов. Там вообще нечего делать, можно только спать и смотреть сны, иначе совсем скучно, нет даже картинок – пустые стены, и все. Они ждут, когда ты начнешь о чем-нибудь думать, потому что любят картинки, особенно картинки из снов. Вот как эта. Только записывать сны не могут. Понимаешь? У них только фильмы памяти. Иногда дают увидеться с матерью, но ненадолго, и не дают до нее дотронуться и все такое – не любят они этого. Мы просто разговариваем, и вес. Вот она и рассказала мне о тебе. Я захотел встретиться, и…

Полный бред.

– С ними с ума сойдешь, пока заставишь себя выслушать, – продолжал он, – но иногда они разрешают посмотреть ленту-другую. Я оттуда и узнал о бейсболе и об Элвисе тоже. Ты его видел?

– Только в фильмах.

– Я тоже. Элвис – это сила! Вот кто умеет петь!

– Он умер, – заметил я и тут же понял, что допустил бестактность.

Глаза мальчика налились слезами, рот искривился печальным полумесяцем.

– Черт! Правда?

– Да. Извини.

– Черт… – повторил он, в сердцах ударив своим маленьким кулачком о бетон. Повертел в руках палочку от мороженого и продолжал: – Ну, в общем, я пришел сказать тебе, что там паршиво. Чертовски паршиво на самом деле. Не поиграешь и заняться нечем. Я все фильмы уже по два раза пересмотрел… – Он поднял на меня пристальный взгляд. – Не думаю, что стоит это делать.

– Что?

– Понимаешь… Ты мой единственный выход. Так что забудь все это! – Он решительно помахал рукой перед моим лицом, будто стирая что-то. – Ну зачем тебе трогать эту женщину? – Потом вздохнул, поднимаясь на ноги. – Ладно, мне пора. Ты уже просыпаешься. – И потрусил прочь. Я кинулся следом. Он обернулся. – Брось, все равно не догонишь.

Нас разделяло метра три. Я рванулся вперед изо всех сил и в падении успел схватить его за ногу. Мне почему-то казалось, что так я узнаю наверняка, настоящий ли он. Мальчик задумчиво посмотрел на мою руку, потом мне в глаза.

– Точно как они.

– Да кто ты такой, черт побери? – вспылил я.

– Твой будущий сын, – пожал он плечами. Я отпустил его и сел на траву.

– Но ты не думай… оно того не стоит… папочка, – проговорил он с дрожащей улыбкой. – Я не… не хочу быть… никем. Только не там.

Я закрыл глаза, не в силах вынести его взгляд. Когда снова открыл, его уже не было. Потом я проснулся, весь обмотанный влажными простынями.

Одна фраза из этого сна преследовала меня потом очень долго, звуча каждый раз на особый лад:

– Ну зачем тебе трогать эту женщину?

– Ну зачем тебе трогать эту женщину?

– Ну зачем тебе трогать эту женщину?