Б. Ф. Чирсков (драматург): Эта прелестная вещь меня чрезвычайно взволновала. Эта сказка настолько житейски нам необходима, что каждый понимает её на свой лад. Она настолько живая, что о каждом из действующих лиц можно строить свои догадки и предположения…

А. Г. Зархи (кинорежиссер): Я хочу поздравить студию с замечательным сценарием, который не придется переделывать…

Л. М. Жежеленко (главный редактор студии): Для меня также этот сценарий большая радость… Ни о каком переосмыслении, ни в каких переделках сценарий не нуждается…

Б. В. Зон (режиссер, руководитель театра-студии киноактера): В этой вещи есть все. Переделок здесь не нужно. Игра актеров и работа режиссера расставит нужные акценты. Вопрос актерской работы получает здесь исключительную важность. Здесь не может быть смазанных слов. Эту картину нужно слушать, как и смотреть. Режиссерская работа здесь будет иметь огромное значение.

С. Д. Васильев (художественный руководитель студии): Сценарий «Золушки» — одна из первых работ, которые должны определить в дальнейшем лицо нашей студии. То, что Шварц, которого мы знаем и любим, пришел к нам именно в этот момент, это особенно ценно, и ценно то, что он думает над следующим сценарием для студии… Это не просто сценарий, написанный для того, чтобы получить гонорар, а в этот сценарий вложена душа автора, авторское ощущение сегодняшнего дня. Это особенно ценно в сценарии. Каждая фраза здесь написана не случайно, а прочувствована всем сердцем, со всем знанием окружающего мира. Это заставляет нас подойти к этой работе с особым уважением…

Председатель: Какие будут предложения?

С. Д. Васильев: Предлагаю литературный вариант сценария принять и направить для утверждения в Комитет.

Председатель: Нет возражений? (Нет). Предложение принимается. Объявляю заседание закрытым».

Сценарий отправляется в Москву, где в декабре его обсуждают на художественном совете Комитета. И здесь члены Совета так же отзываются о сценарии вполне благожелательно.

Б. Горбатов говорил, что «Золушка» — «замечательный сценарий: веселый, яркий, остроумный. Он хорош и по литературному диалогу. Мне нравится и тот несколько иронический прием, который применяется автором сценария…» М. Ромм: «Мне понравилась сказка. Единственным, пожалуй, недостатком является то, что у главной героини как-то нет характера. Есть характер у Короля, у Мачехи, а у самой Золушки — нет… (Думаю, такое восприятие Золушки у режиссера возникло в сопоставлении, действительно, характерных ролей Короля и Мачехи и лирической героини, которой является Золушка. — Е. Б.) Есть и ещё вот какое замечание: автор, пожалуй, местами чересчур увлекается стилизацией. Ирония стилистическая — до ребят может не дойти». На что последовала реплика Б. Бабочкина: «Это ведь не обязательно для детей!».

Ромм: «Повторяю — сказка мне понравилась, и я голосую за неё. Вообще же нужно сказать, что это один из лучших сценариев, которые мы здесь рассмотрели…» — Горбатов: «Мы рекомендуем этот сценарий и просим автора учесть наши замечания…».

И Ленфильм получает «Заключение по литературному сценарию»:

«Сценарий «Золушка», созданный по мотивам одноименной сказки, написан автором в жанре музыкальной комедии, изобилующей большими возможностями для создания веселого и остроумного зрелища. Изящный и острый диалог, легкая ирония в трактовке образов — короля, феи, принца и др. — все это является большим достоинством сценария прежде всего как литературного произведения. Центральный образ комедии — трогательный и чистый образ Золушки, известной в фольклоре всех стран, передан автором в сценарии ближе к интерпретации его в сказке Шарля Перро, нежели в русской сказке.

Осуществление постановки «Золушки» потребует от режиссера особого приема, который в адекватной форме помог бы передать остроумие и блеск литературного произведения. Комедия «Золушка» должна быть одновременно условной, сказочной и реалистической по существу замысла, по глубоко-нравственной и человеческой идее. Подбор актеров на основные роли тоже должен быть строго подчинен общему стилю произведения. Даже самый небольшой налет натурализма способен разрушить прелесть данной вещи… Декорации и костюмы должны воссоздать условно-сказочный мир без прикрепления его к определенной эпохе и стране.

Считаем возможным утвердить сценарий для запуска в подготовительный период, после того как Студия предоставит весь основной коллектив съемочной группы.

Начальник Главуправления по производству художественных фильмов Калатозов.

Старший редактор Погожева».

Удивительна ясность и точность каждого положения-пожелания «Заключения». Кажется, что если бы была возможность у Калатозова поставить этот сценарий, он с радостью ею воспользовался бы сам.

Разрешение на запуск картины в производство получено. Начинаются актерские пробы. Утверждается группа во главе с Надеждой Кошеверовой: главный оператор — Евгений Шапиро, главный художник — Исаак Махлис (декорации и костюмы по эскизам Н. П. Акимова), композитор А. Спадавеккиа, художник-гример — В. Ульянов. На роль Золушки утверждается Янина Жеймо, на роль Короля — Эраст Гарин, принца — Алексей Консовский (в недавнем прошлом — пятнадцатилетний капитан), Лесничего — Василий Меркурьев, Мачехи — Фаина Раневская, Анны — Елена Юнгер, Марианны — Татьяна Сезеневская, Феи — Варвара Мясникова (легендарная Анка из «Чапаева»), доброго волшебника — Николай Мичурин, министра — М. Ростовцев, пажа — И. Клеменков и другие.

Начались съемки…

Когда на обсуждении «Золушки» С. Васильев сказал, что Шварц «думает над следующим сценарием для студии», вероятно, он имел в виду «Дом на Мойке», который возник в планах студии ещё в 1944 году и должен был рассказать «о рядовых гражданах Ленинграда. Это история людей одного дома, переживших всю ленинградскую эпопею. Это сценарий о незаметных в мирное время людях — домохозяйках, советских служащих, о проверке этих людей в годину испытаний, о будничном героизме, о моральной победе советских людей». В конце аннотации значилось: «Автора надо подыскать». Потом это было зачеркнуто и дописано от руки — «Автор Е. Шварц».

Скорее всего Евгению Львовичу показалось, что тут можно будет использовать «Одну ночь», которая до сих пор не была востребована. И поэтому согласился на написание сценария. 21 июля с ним был заключен договор. Ставить сценарий должен был Ян Борисович Фрид.

Ненаписание сценария прослеживается в заявлениях Шварца в сценарный отдел Ленфильма:

30 декабря 1945 г.: «Прошу пролонгировать договор на сценарий «Домик на Мойке» до 15 февраля 1946 г.» — «Пролонгировать», — постановляет начальник сценарного отдела А. Шишмарева.

2 апреля 1946 г.: «Прошу продлить срок выполнения сценария «Домик на Мойке» до 15 июля». — «Продлить», — она же.

17 июля: «прошу продлить мне срок предоставления сценария «Домик на Мойке» до 9/X-46», — «Пролонгировать», — на этот раз — Е. Добин.

Истек и этот срок. И новый начальник Сценарного отдела С. Кара пишет Шварцу 31 января 1947 г.: «Уважаемый Евгений Львович! Зная о Вашей болезни, мы не настаиваем на немедленном представлении Вами сценария «Дом на Мойке» или на расторжении договора с Вами. Все же срок сдачи сценария истек давно, и киностудия не может допустить существование договора с автором, который не работает над сценарием и не указывает никаких сроков окончания этой работы. Просим Вас в ближайшие дни сообщить нам срок сдачи сценария. В противном случае мы будем вынуждены расторгнуть договор с Вами и взыскать полученный Вами первый аванс».

Через две с половиной недели, 18 февраля, следует ответ: «Ввиду того, что мне пришлось за последние месяцы заняться переработкой сценариев, которые я считал уже принятыми Союздетфильмом («Царь Водокрут», «Первоклассница») — я нарушил все сроки по договору на сценарий «Домик на Мойке». В настоящее время я переделываю первоначальный план сценария заново. Прошу предоставить мне отсрочку по договору до 1 июня 1947 г.».