Необходимо было накормить беженцев и их семьи, совладать с их психологическими травмами. А сколько было попыток суицида… Чтобы хоть как-то поддержать боевой дух, Ратко каждый час держал речь перед строем…
В то время политическое и государственное руководство PC решает передать СООНО аэродром в Сараево, который мы контролировали.
Если бы аэродром был наш, это позволило бы нам освободить Сараево и повлиять на весь исход войны. На тех переговорах я был с генералом Младичем, а Радован Караджич делегировал Биляну Плавшич. Ратко им говорил, что нельзя передавать аэродром. Что уже два года нависает над нашими территориями так называемое международное сообщество и высокомерно помыкает нами. Приводил им примеры из предыдущего, книнского опыта, когда он вёл переговоры с представителями СООНО, и каждый раз они не выполняли обещаний. Но всё напрасно!
С передачей аэродрома мы теряем стратегическую инициативу в войне в БиГ. Это было решающим событием в войне».
И на этом мы, подполковник АРС Драгомир Печанац «Печко» и я, остановились в беседе о боевом пути генерала Ратко Младича в 1992–1995 гг.
Ещё многое осталось нерассказанным. Мы изложили только небольшую часть из сокровищницы задокументированных воспоминаний Печанаца — руководителя службы безопасности, а в 1995 и 1996 гг. — первого и последнего начальника кабинета командующего ГШ АРС.
Когда мы после беглого просмотра и проверки некоторых данных в этой рукописи обобщили, что ещё осталось нерассказанным, мне показалось, что книгу я даже и не начала.
«Нельзя всё сразу, сестра! Знаешь, сколько всего было и сколько это продолжалось? Мы прервали свой рассказ на событиях 1992 г., а ещё заслуживают описания разблокирование казармы в Сараево, бои за Коридор, бои на горе Маевице, в Подринье[52]. В 1993 году — бои за соединение с Герцеговиной, бои под Горажде, Жепой и Сребреницей; снова бои на Маевице, на Влашиче, под Купресом, на Игмане и Белашнице; переговоры в Женеве и с военными и политическими властями в СРЮ и Сербии. В 1994 г. — опять бои за Горажде, бои с военизированными формированиями в Герцеговине, бои за Бихач; торжественная встреча Командующего в Москве и пребывание в Греции. В 1995 г. — бои под Сараево, Сребреницей и Жепой; бои за сохранение Краины (Книн, Дрвар, Ключ, Грахово, Гламоч, Саница, Сански-Мост); незабываемые полёты на вертолёте и падения; борьба за его пошатнувшееся здоровье…»
Условия на Балканах, в которых сформировалась и воевала АРС
Международные, внутренние, исторические, политические, экономические, глобальные и региональные поводы и причины событий на Балканах с начала 1990-х гг., особенно в Боснии и Герцеговине, рассматриваются во многих исследованиях, научных работах, журналистских статьях, причем ведущие теоретики, историки и политики приходят к различным выводам.
Генерал Младич и в обширных эссе, и в своих блестящих кратких выступлениях — иногда даже только перед небольшими группами граждан или бойцов, — называл причины, которые привели к разрушению государственной основы и к страданиям народов, особенно сербов, на территории бывшей Югославии. Он обвинял политиков в том, что не был найден мирный выход из навязанных межреспубликанских и, соответственно, межэтнических и религиозных конфликтов. А когда другого выхода уже не было, он, действующий офицер, солдат, прилагал все усилия к приближению победы Армии Республики Сербской, и это при осложняющих ситуацию внутренних обстоятельствах и разногласиях, к тому же воюя против самого могущественного врага, какого до сих пор ещё не было ни у одной армии ни одного государства в мире!
На государственном уровне в СФРЮ с января 1991 г. царил хаос, поэтому 9 января того года Президиум СФРЮ сообщает:
«Президиум СФРЮ в соответствии со своими конституционными обязанностями и полномочиями, рассмотрев положение в сфере защиты конституционного строя СФРЮ и возникновение прямой угрозы этому строю, констатировал, что на большую часть государственной территории с ведома местных органов власти тайно завозится вооружение из отдельных соседних и других стран, что является вопиющим нарушением закона СФРЮ, и это вооружение распределяется среди населения по национальной и политической принадлежности. Таким образом, в рамках отдельных политических партий создаются нелегальные военизированные формирования, представляющие своим существованием и вследствие планируемой террористической деятельности непосредственную опасность возникновения мятежей и межнациональных конфликтов широчайших масштабов с непредсказуемыми последствиями для безопасности граждан, суверенитета и целостности страны».
Исходя из таких выводов, Президиум принимает Указ о расформировании на территории СФРЮ всех вооруженных группировок, не входящих в состав единых Вооруженных Сил СФРЮ или органов внутренних дел, и передаче их оружия и техники ближайшим частям и учреждениям ЮНА. И всё это в десятидневный срок!
В тот же день Хорватия сообщает, что на её территории «незаконных вооружённых формирований нет, кроме «четнических групп» в области Книна, и что Республика Хорватия всеми доступными средствами будет противостоять вмешательству Армии в дела конституционно-правовой компетенции Министерства внутренних дел Хорватии».
В то время уже не было тайной, что без согласия компетентных органов СФРЮ вооружение в Словению и Хорватию через границу, безопасность которой обеспечивала ЮНА, завозится грузовиками и даже, если нужно, самолётами. Известно, что в этих республиках сформированы военизированные подразделения, а аналогичные — в Боснии и Герцеговине, но уже по мусульманскому сценарию.
В таких обстоятельствах Президиум СФРЮ предписывает руководству этих республик разоружить свои военизированные формирования.
В день принятия этого решения Хорватия объявляет войну ЮНА!
Численность милиции (ополчения) в Хорватии резко возрастает. Продолжается ввоз оружия в Хорватию и Словению, развертывается оголтелая, агрессивная кампания против ЮНА, имевшая трагические последствия для многих ее бойцов.
Хотя через двенадцать дней после этого Указа союзный секретарь национальной обороны[53] генерал Велько Кадиевич сообщил Президиуму, что хорватами не сдана ни одна единица оружия, хорват Стипе Месич, заместитель председателя Президиума СФРЮ, в тот же день (21 января) из Загреба выдвигает тому же Президиуму условия демобилизации военизированных формирований: «1) если армия заявит, что в Хорватии выполнен указ Президиума СФРЮ; 2) если ЮНА эвакуирует казармы и если в дальнейшем прекратит тревожить хорватский народ и хорватское руководство; 3) если Президиум и ЮНА заявят, что Хорватия имеет право навести порядок в Книне и других муниципалитетах Хорватии. Если эти условия не будут удовлетворены», — говорит далее Месич, — то «1) Словения и Хорватия провозгласят сецессию; 2) потребуют от Совета Безопасности ООН вмешательства миротворческих сил; 3) отзовут все свои кадры из Федерации; 4) перестанут финансировать Федерацию; 5) наложат арест на имущество Федерации; 6) отзовут всех солдат и офицеров из ЮНА и 7) привлекут к судебной ответственности каждого, кто отвергнет всё здесь перечисленное» (По книге Т. Вучинича «Свидетель двух войн», стр. 46).
В Хорватии уже на следующий день, 22 января, объявлена мобилизация (на тот момент в хорватских военизированных формированиях уже состояло 50 000 вооружённых солдат). Президент новой Хорватии Франьо Туджман 24 января попросил о помощи и вмешательстве Соединённые Штаты Америки!
Президиум и военное руководство СФРЮ (оставшейся ее части) в этот драматический период не решают ни одной проблемы, прежде всего из-за своего неоднородного состава; в какой-то момент Штаб Верховного командования приходит к выводу, что возникшее положение, кризис и распад Югославии не могут разрешиться без применения силы со стороны «вооружённых сил СФРЮ»: «гражданскую войну необходимо предотвратить, а на иностранную интервенцию ответить вооружённой борьбой и победить!» Но — поздно: распад югославского государства уже был очевиден, две вчерашние республики объявили войну своей вчерашней армии и сербам!