Конечно, хотя родители и держали нас в строгости, было и озорство. Но Ратко был крестьянским ребёнком. Каждый день ему приходилось идти от дома до школы и обратно, а потом помогать матери по хозяйству. Пригнать овец, принести воды с источника, ну и всё, что требовалось. Бедность была тяжкая-претяжкая. А «летичи» были совсем нищетой! Ратко был бойким мальчиком, но домашние обязанности, которые требовали его присутствия дома, выполнял. Не знаю, почему у Ратко была четвёрка по поведению. На него это совершенно не похоже! Наверное, я просто чего-то не помню.

Когда мы встретились с Ратко во время войны, стали вспоминать, как я его побеждал в борьбе. А он смеётся и говорит: «Ну, ты побеждал силой, а я умом!» Не мог даже через столько лет забыть, что в чём-то проигрывал! Любил быть победителем!

А после школы мы играли в чехарду или в мяч. Тогда не было ни резиновых, ни каких-то других мячей, и мы их делали из тряпья. Это были «шитки», а если у кого была овечья кожа, делали «выпаски».

С ними было нелегко играть. Как ударишь по мячу, отобьёшь ногти на пальцах. Потому что мы, разумеется, играли босиком! Эх, только позже появились на наших полянах мячи-«плетёнки», из резины или воловьей кожи, с намотанными полосками, закреплёнными заклепками.

Такое вот было детство.

Во время войны Ратко вернулся к нам уже генералом, обременённым множеством забот. Мы гордились им, тем, как он держался, как к себе и другим был строг и справедлив, как руководил армией, как заботился о народе и как поступал с врагами.

Случилось так, что примерно в 1993 г. Ратко сообщил, что приедет в Калиновик, в муниципалитет. Руководители обрадовались, приготовили торжественный обед, накрыли столы, застелили их белыми скатертями, по тарелкам разложили жареную баранину… Когда он вошёл в помещение и всё это увидел, не могу забыть, как он загремел: «Что это? Что вы тут устроили? Какой обед, что за ерунда? Сейчас же всё соберите и отнесите бойцам на позиции!»

Руководители муниципалитета удивились, растерялись. Впервые им гость такое говорит, причём столь долгожданный и любимый! Нехотя, смущенные, они собрали угощение вместе с белыми скатертями и действительно отнесли все это в казармы и раздали бойцам.

А как-то он приехал в Божановичи, все сразу собрались вокруг него перед его старым домом, и тут появился вертолет, всё ниже и ниже… и сел прямо перед домом. Выходит гвардеец, чуть не плачет: телеграфист ранен, а без него нет связи… Ратко нахмурился и спрашивает: «Кто ранен? Куда ранен? В ногу? Сам себя ранил, — заключил, и строго — строже быть не может! — говорит: — Он дезертир! Сам себя ранил! Отправить его на позиции!»

При любой возможности он приезжал в Божановичи. Там был источник его жизненной силы! Когда бы ни приехал, обходил всё село, обо всех расспрашивал. Советовал, бранил, радовался…

Не позволял себя обманывать ложными сообщениями или досужими разговорами. Однажды нагрянули к дяде Ратко со своими генералами: Грубачем, Гверо, Бундало… Я там оказался, он и меня взял: «Давай со мной!»

Повёл меня в гостиницу. Там всё разрушено, везде мусор, запущено. Приказал двоим спутникам всё вычистить, а мы вернулись домой.

Ратко расспрашивал о ситуации в городе, а Алекса, которого он особенно уважал и любил, говорит, что он доволен, что всё в порядке. Как он опять загремит: «Как в порядке? Видел я гостиницу!»

Я ему говорю: «Это мы виноваты, не мусульмане».

Бундало, комендант этого пункта, только краснеет. Дядя Алекса пытается его защитить, а Ратко не даёт.

Когда Вишневац назвал Младича «летичем» — летуном, то рассказал мне, как предки Младича получили это прозвище.

Возле Калиновика до сих пор сохранились остатки крепости Филипповичей-бегов, которые были очень образованными людьми. Накануне Второй мировой войны тогдашний бег был главой усташей в НГХ[26] и уберёг свой край от всяких головорезов. Жили они в башне Лютицы Богдана. В их доме на одной стене всегда висели гусли, а на другой — иконы, чтобы члены семьи помнили свое происхождение. Один из Филипповичей в войне 1990-х гг. был врачом, работал в поликлинике и вступил в Армию PC. К сожалению, во время войны он неизвестно кем был вывезен в Фочу и там убит.

Так вот, во времена турок Филипповичи-беги организовывали соревнования по бегу с огромными призами победителям. Каждый раз побеждали турки, что Младичам стало подозрительно. И они сумели раскрыть секрет соперников, которые на трёх отрезках дистанции ставили разных бегунов, которые сменяли друг друга и, конечно, побеждали, потому что никто не записывал имена участников. Тогда Младичи решили, что их бегун «пролетит» дистанцию, потому что побежит короткой тропой! Когда он побежал, то крикнул туркам: «Вы от меня не убежите, даже если бы побежали вчера!» Это мало кто знает, но с тех пор семья Младичей получила прозвище «летичи».

Сколько бы я ни расспрашивала Младичей, ещё больше я говорила с Лаловичами. Младичей здесь относительно меньше, чем Лаловичей.

Мать Ратко, Стана, происходила из многочисленной и очень уважаемой семьи Лалович, от отца Филипа и матери Аницы.

Стана родилась в 1919 г. и прожила до 2003-го. А отец, Неджо Младич, родился в 1917 г. и погиб в 1944-м. Стана вышла за Неджо в 1937 г. и родила четверых детей: Милицу, Ратко и близнецов Бояну и Миливое. Бояна умерла рано. Йово Лалович рассказывает, как Лаловичи были привязаны к Станиным Младичам.

Неджо Младич, участник партизанского движения в составе 29-й герцеговинской дивизии, погиб в конце 1944 г. в селе Шуня общины Кониц. Вдова осталась с тремя своими детьми на руках и одним — деверя, и было вполне естественно, что она опиралась на свою родную семью Лалович. Алекса, мой отец, был её старшим братом, также участником партизанского движения. После войны он поступил на государственную службу в общине Калиновик. Он во всем помогал Стане и её детям, заботился о них, как о собственных, если не больше.

Ратко был очень привязан к дяде Алексе, и в какой-то степени воспринимал его как отца. Больше всех остальных уважал его и следовал его жизненным понятиям. Тот служил ему образцом, с которого он брал пример. Мой отец его особо выделял и гордился им с детства. Во время учёбы в школе и позднее, на работе и на войне, они поддерживали постоянную связь. И когда Ратко сталкивался с самыми трудными и важными жизненными или военными испытаниями и искушениями, он советовался со своим дядей Алексой. Более того, Ратко одинаково сильно был привязан и к Младичам, и к Лаловичам, хотя и к себе, и ко всем нам относился с большой строгостью, и ото всех требовал того же, что и от себя — чтобы были храбрыми и честными, человечными и чтобы занимались своим образованием. Между мной и Ратко разница в возрасте — шесть лет. Он родился в 1942-м, а я в 1948 г. Я помню его лишь с тех пор, как пошёл в начальную школу в Калиновике. Это был 1956 г., и я помню, что год был холодный и снег лежал слоем больше метра высотой. Каждое утро рабочие расчищали путь, чтобы мы могли пройти к школе.

Дорога пролегала около дома Младичей, чтобы дети из села Божановичи, как и дети из моего села Кута, тоже могли идти в школу. У Ратко были лыжи, и он часто на них добирался до школы. Однажды в холодном феврале 1956 г. он подошёл к нам, младшим, и сказал: «Хотел бы я вас всех подвезти на лыжах в школу, но могу взять только одного!» Я его не знал, а он взял меня за руки, посадил к себе на спину и сказал: «Держись, родич Йово, за меня! Мы сейчас быстро доедем до школы, а когда доедем, то восьми букварь из сумки и повтори урок, который будут спрашивать, тогда получишь хорошую оценку.

Не балуйся, а учись! Тебе знания понадобятся». Так я и сделал, и, помнится, учитель похвалил меня перед всем классом.

В 1958 году Ратко уехал в Земун, в Военно-техническое училище. Я учился в шестом классе, и у нас был предмет «общетехническое образование», по которому не было учебников, так что мы вели записи на уроках. Однажды учитель сказал нам, что учебник вышел и его можно купить в книжных магазинах в Белграде, и если у кого-то там есть знакомые, пусть напишет им и попросит купить. Я схватил какой-то листок бумаги, написал пару слов и послал Ратко на его адрес. Прошло больше месяца, я получаю ответ, а учебника нет! В письме было написано: «Дорогой родич Йово! Получил твоё письмо и прочитал его, но очень прошу, когда ещё будешь писать, пиши красивее и не так криво, потому что предложение у тебя кривое, как погоняло деревянного колеса. А что касается учебника, я обошёл все книжные магазины. Учебник действительно вышел, но в продаже его пока нет. Так что старайся и дальше писать конспект и будь внимательным на уроке, тогда тебе и учебник не понадобится, потому что ты всему научишься на уроке. Большой привет от родственника Ратко!»