Никакое сербское государство, никакая сербская политика (а дипломатия — и того меньше) не проявляла должного внимания к нашей армии и страданиям нашего народа. Никакая политика и дипломатия не могли засвидетельствовать наши страдания, слёзы, жизнь и кровь наших детей. Не могли по той простой причине, что у нас не было единой сербской национальной программы, цели, стратегии и всего остального, что красит другие народы. Однако мы должны это создать. Это наша задача. Эту задачу мы не можем оставлять будущим поколениям и не можем идти на поводу у отдельных лиц. Всю войну я старался сделать для сербского народа всё, чтобы избежать его раскола или преклонения перед какой-то личностью. Я всё делал, чтобы народу, соратникам и армии было хорошо.

Правда, соратникам рядом со мной было плохо, я не щадил их, потому что мы обучены народом, чтобы служить народу и когда ему легко, и когда трудно, но никогда в истории ему не было тяжелее, чем сейчас. Мы должны осознать, что мы воевали если не против большинства, то по крайней мере против половины планеты.

И ни от кого никакой поддержки, кроме братской помощи из Сербии и Черногории, которые врачевали раны наших детей. Случившееся — трагедия православия, потому что у нас нет программы и нет единства среди православных стран.

Надеюсь, мы начинаем это осознавать — и мы, и наши братья в Сербии, Черногории, Греции и в других православных странах. Тем не менее мы находимся на передовой, независимо от того, где бы ни были. Мы должны сознавать это и делать все, чтобы избежать раскола. Я надеюсь, что в скором времени будут стёрты установленные границы на Дрине, потому что это — моя самая большая боль.

Задача нас, живых, — ценить наши жертвы. В мирное время задача номер один — заниматься не собой и своими потребностями, а потребностями детей-сирот наших героев — тех, что были зажарены на вертеле, тех, с которых усташи и балии[90] живьём сдирали кожу, тех сербских святых, что были обезглавлены в Озрене и Црни-врхе в 1992 г. Мир держится на живых. Мы должны сознавать, что обязаны чтить память жертв не только этого, но и прошлого времени. Хотя мы создали PC, у меня сердце разрывается, когда я вижу, как гибнет РСК и как исчезают один за другим муниципалитеты в западной части PC. Если бы мы все, от Белграда до Баня-Луки, вместо выборов королевы красоты заряжали пушки, готовили и снабжали всем необходимым армию, потерь было бы наверняка меньше.

Сейчас нам необходимо быть умнее и руководствоваться доводами разума. Мы должны иметь крепкие кулаки и больше заботиться о нашей армии, чем о собственной жизни, потому что тому, кто не ценит своего солдата и офицера, придется целовать чужого. Мы на своей земле, пока мы едины, и пока одна идея ведёт нас — оставаться на своей земле, где мы родились. Я надеюсь, и именно за это я боролся, что мы будем жить в едином государстве.

Однако в этих условиях и в таком нашем государстве, если мы будем усердны, а мудрости у нас достаточно, мы можем его поднять и выстроить. В то же время при правильном подходе мы сможем вернуть и многие наши территории, но только если мы будем едины от Уны до Тимока, от Суботицы до Боки, и если не будем считать работу законченной.

Прошу вас, заботьтесь о наших сёстрах, наших дочерях, наших матерях, а особенно берегите нашу мать — Родину. Ибо что бы вы ни делали, чего бы вы ни достигли в жизни, вы никогда не сможете вернуть долг ни матери, что вас родила, ни матери — Родине.

И знайте, моё звание — не самое высокое. Самое высокое звание — это честный сербский солдат. Поэтому сербскому солдату надлежат наивысшие почести. Только ему хвала и слава!

В Дейтоне во всём обвинили сербов, а мы — главная жертва!

Заявление генерала Младича для газеты «Српска войска» от 23 марта 1996 г. по случаю окончания боевых действий, Мирного соглашения в Дейтоне, исхода сербов из Сараево, ареста генерала Джорджа Джукича и других офицеров и солдат, а также требований новых арестов.

Я полагаю, что война здесь закончилась, но мы опасаемся, что американские главари намереваются вооружать и обучать армию хорватско-мусульманской коалиции и уже отбирают какие-то якобы «частные агентства», а известно, что в них работают нынешние военные эксперты НАТО. Мир необходим не только сербскому народу, но и всем народам, которые участвовали в войне с нами. Войну мы не проиграли, но и не выиграли, в этом, может быть, и трагедия, потому что нам навязана такая политика, при которой закончить войну военными средствами невозможно. Такой исход войны санкционирован сильными мира сего, развязавшими эту войну и игравшими в ней важную роль, потому что в критические моменты для мусульман и хорватов Запад во главе с Америкой всегда предпринимал вооружённое вмешательство, помогая избежать поражения. Поэтому мы не смогли сделать больше того, что сделали, учитывая, что мы находились в тотальной блокаде и в одиночестве.

Сербов объявили виновными во всём, что произошло с начала войны до подписания Дейтонских соглашений. Немцы хотят, чтобы были забыты их зверства во время Первой и Второй мировых войн. Они выдумывают зверства, якобы совершённые нашей стороной, и ведут антисербскую кампанию. Однако в этой войне мы потеряли и Республику Сербскую Краину, и почти одну треть Республики Сербской — территории, веками населяемые сербами, и именно мы являемся крупнейшими жертвами этой войны.

У американцев свои расчеты. Они хотят, чтобы мир после этой войны забыл их преступления в Хиросиме, Нагасаки, Вьетнаме, Камбодже, Персидском заливе и т. д. Общеизвестно, что мы защищали свою страну не только от мусульман и хорватов, но и от немцев, которых было много в хорватской армии, от добровольцев — моджахедов из исламских стран и американцев, которые не только подвергали нас бомбардировке с воздуха, но и планировали операции мусульман и хорватов, а их, якобы «генералы в отставке», такие как генерал Галвин, обучали их войска. А сколько ещё было других генералов и военных специалистов!

Абсурдно, что американцы, с одной стороны, ведут борьбу против иранского фундаментализма и уничтожают Тегеран в Азии, а с другой стороны, поддерживают фундаментализм Алии Изетбеговича и создают «Тегеран» в Европе. В Сараево, если так будет продолжаться, в ближайшие десять лет уроженцы города полностью исчезнут, потому что в город переедут 500–600 тысяч мусульман из исламских стран.

Сейчас здесь мир. После подписания Дейтонского мира сербский народ на референдуме в сербском Сараево выразил своё нежелание оставаться в составе Мусульманско-хорватской федерации. Международное сообщество не сделало ничего, чтобы прислушаться к выражению демократической воли народа, но предпочло действовать по указке сильных мира сего. Сейчас оно вместе с ИФОР[91] и международной полицией равнодушно наблюдет, что происходит с сербским населением, даже не пытаясь ему помочь.

Старания международного сообщества снова затолкать нас в одну упряжку с мусульманами и хорватами после такой кровавой войны — это просто бессмыслица.

Лучшее тому подтверждение — массовый исход сербов из Сараево. Люди просто не хотят жить под властью тех, кто убивал сербов в Первой мировой, Второй мировой, а также в этой войне. Сербский народ просто не хочет служить ни Алии Изетбеговичу, ни Франьо Туджману. Не за это он сражался. Это, на мой взгляд, поражение международного сообщества.

Никогда, ни на одной войне не было такого, чтобы народ вскрывал вековые и свежие могилы своих родственников, выкапывал останки своих умерших и погибших и уносил их из родных мест, чтобы мусульманские и другие экстремисты не смогли в отместку надругаться над ними. Представьте себе: вы встречаете промерзшую мать, которая несёт кости своего сына, убитого в 1992 году! В полиэтиленовый пакет собрала старушка останки своего сына и несёт их на спине, чтобы похоронить в сербской земле.