Каждый агент сначала докладывал трем офицерам. Доклад был устным и передавался из темноты офицерам, которые сами были скрыты в темноте. Если даже один из этой комиссии решал, что рассказ заслуживал дальнейшего рассмотрения, агента передавали дальше, к Клэйну.

Следующий этап — меры предосторожности. Агент обыскивался, если мужчина — мужчиной, если женщина — женщиной. Большинство агентов были в деле уже давно и знали каждый этап, так что не высказывали никаких возражений, когда заходили в личное патрульное судно Клэйна и впервые за все время беседы должны были открыть лицо.

Постепенно, таким вот образом, пока проходила ночь, общая картина прошедших двух с половиной лет доходила до Клэйна.

Последний агент наконец ушел — слабый звук их небольшого корабля был едва ли громче, чем шепот в кромешной тьме. Клэйн вернулся к кораблю и обдумал то, что узнал.

Лилидел и Каладж знали о его возвращении. Это демонстрировало оперативность агентурной работы их сторонников. Но эта информация порадовала Клэйна. Они распространят известие о его появлении гораздо быстрее, чем это мог сделать он.

Он не удивился, когда узнал, что Лилидел уже рассматривает его как опасность более страшную, чем Риссы. Для нее правление было личным обладанием. То, что у нее самой не было представления о том, что нужно делать в этом национальном чрезвычайном положении, ничего не значило. Не считаясь с последствиями, она намеревалась держаться за власть.

Так как восстановление всех связей требовало времени, Клэйн предположил, что у нее будет время на то, чтобы что-то предпринять. Со всей тщательностью, на которую был способен, он взялся за задачу заделать лазейки в своей оборонительной системе.

Для начала он сосредоточился на поселке беженцев.

23

Управляющий делами его имения зарегистрировался за него по закону о беженцах. Управляющий, в свое время бывший высокопоставленным лицом в Марсианском правительстве, доложил, что во время регистрации, более года тому назад, он не заметил ничего необычного в том, как обращались с его бумагами. Картина, которую он дал о том, как оперативно организованные комиссии чиновников, была типичной и для других районов, где был введен тот же самый закон — при невезении Лилидел — и это весьма удовлетворило Клэйна.

Из-за площади его имения ему определили триста семей, всего тысяча девяносто четыре человека. Это был поселок, полный странных людей. Когда на следующий день он вышел, чтобы взглянуть на них, Клэйну показалось, что он никогда не видел такой пестрой толпы. Порасспросив, он обнаружил, что ему приписали жителей какой-то части одной улицы. На первый взгляд, это выглядело справедливо и казалось обозначало, что с его фермой поступили так же объективно, как и с другими. Здесь была полная квота людей: разумных и глупых, длинных и коротких, толстых и худых, умных и тупых — обыкновенных среди населения любого города.

Клэйн решил так этого не оставлять. Чтобы убить одного или больше человек, требуется только один убийца. Такому человеку нужна будет только одна возможность, или подвернувшаяся случайно, или подстроенная. Убить было слишком просто, и ни один мужчина, ни одна женщина в истории никогда не оправлялась от такого несчастья.

Он сосредоточил на этой проблеме половину своих агентов и медленно, пока проходили дни и приходили доклады, пришел к мысли, что он дал им задание, которое никогда не могло быть удовлетворительно выполнено.

Он поручил собрать досье на каждую семью и в каждое досье подготовленные служащие вносили поступающую информацию о членах семьи. Стало очевидно, что часть истории жизни каждого человека была недоступна.

В своей решительности проникнуть в эту темноту он организовал газету с объявлениями, полную болтовни о том, что происходило в прошлом членов группы. С ростом нового поселка его агенты, взяв роль дружелюбных репортеров, расспрашивали каждого взрослого и каждого ребенка старше десяти лет под предлогом сбора информации для бюллетеня. Некоторые из агентов считали, что возрастная граница слишком низка, но Клэйн настаивал. История Линна, особенно более древних времен, была полна примеров отважного поведения очень юных людей в критические времена.

Он надеялся на то, что он сможет изолировать убийцу. В ответах и вопросах он искал колебание и нежелание. Он хотел выявить скромного, неуверенного в себе беженца как человека, у которого были были, возможно, кровожадные причины для утайки информации.

Как оказалось, агенты внесли в число подозреваемых семнадцать мужчин и девять женщин. Клэйн велел их арестовать и отослать в более отдаленный район.

И все равно он был неудовлетворен.

— Не то, чтобы я, — грустно сказал он Маделине, — отказываюсь от утверждения, что люди должны возвыситься над собой в этом кризисе. Но несколько нежелающих действовать совместно могут вызвать беду.

Она нежно похлопала его по руке.

— Как же ты всегда переживаешь.

Она была стройной прямой девушкой сейчас, с тонким, чувственным лицом. Вся сила ее чувств осталось прежней, но теперь она была направлена на мужа и ребенка. Она внезапно импульсивно обняла его.

— Бедняжка, тебе приходится думать о таких многих вещах.

Этот день также прошел без происшествий. Через своих агентов Клэйн следил за каждым горизонтом человеческой деятельности. Сообщения из Голомба, где находилось правительство, раз и навсегда лишили его желания сотрудничать с группой Лилидел.

Невероятный Каладж вновь занялся своими развлечениями. Люди и звери снова умирали на арене на потеху двора. Ночью правительственные здания превращались в театры и танцевальные залы. Часто весельчаки еще забавлялись, когда служащие приходили утром, чтобы начать работу. Лорд-советник проявил интерес к армии. Тысячи людей подвергались муштре, так чтобы они могли формировать построения, выстраивающие фразы типа «Народ Любит Каладжа».

Выше в горах появилась вторая экспедиция Риссов. Высаживались тысячи чудовищ. Чиннар, доложивший об этом, прислал и призыв:

«Ваше Превосходительство,

Как вы собираетесь изгнать их из Солнечной системы, если у вас нет даже контроля над Линном?

Пожалуйста, примите меры без промедления».

Клэйн ответил, что он готовит служащих для первого этапа захвата рычагов управления. Он подчеркнул, что это сложная задача.

«Руководителю, — писал он, — приходится работать с людьми. Это ограничивает все его действия и определяет его судьбу. Вы должны знать лучше, чем большинство людей о том, что попытаться переступить такие препятствия уже препятствие. Я думаю о том, чтобы призвать людей исполнить свой долг перед расой и пренебречь такими вещами как, кто будет боссом, а кто будет подчиняться. Я все еще надеюсь, что у нас все же будет такое стихийное желание к сотрудничеству на благо всех, которого не видели поколения.

В настоящий момент, несмотря на риск, я с каждым шагом продвигаюсь вперед. Согласен с вами, что это существенно, чтобы у меня был контроль над государством на несколько лет».

Не успел он отправить это послание, как один из охранников в патрульной машине совершил вынужденную посадку в саду и доложил, что приближается двадцать линнских космических кораблей.

Когда он говорил об этом, темные формы огромных судов уже вырастали вдали.

24

Они вошли четырьмя рядами по пять в каждом и сели на землю примерно в четырех с половиной милях от дома. Они приземлились таким образом, что их люки смотрели в сторону от имения. Некоторое время шла какая-то деятельность, которую Клэйн не мог видеть. Он догадался, что идет высадка войск.

Но сколько было людей, решить было трудно. В космических сражениях эти большие машины перевозили только двести офицеров и солдат. Но в таких коротких поездках как эта, можно было перевозить и полторы, и две тысячи на корабль.

Скоро стало ясно, что действительно здесь было задействовано большое количество людей, потому что в течение часа сотни групп их карабкались за холм и, окружая, стали охватывать имение.