Как главу инспекции, Гаста усадили рядом с министром обороны. Аналитический отдел ЦРУ подготовил его к этой встрече с помощью психологического профиля Мохаммеда, который Авракотос изучал по пути на ужин. Там сообщалось, что Мохаммед пьет, курит, волочится за юбками и, что больше всего понравилось Гасту, любит этнические анекдоты. Желая навести мосты к этому могущественному потенциальному союзнику, Авракотос решил немного унизиться и рассказать Мохаммеду политически некорректный анекдот по поводу определенных греческих стереотипов. «Вы слышали шутку про молодого грека? — спросил он. — Он три месяца ухаживал за гречанкой, пока наконец не добрался до ее младшего брата».
«На самом деле это вовсе не смешно, — признает Авракотос, — но Мохаммеду чертовски понравилось. Он спросил: “Вы грек, не так ли?”» Развеселившийся министр обороны выдал целую серию анекдотов про греков, армян и евреев, а потом сказал: «Ладно, теперь пора перейти к арабам. Я не хочу, чтобы вы считали меня антисемитом». После этого Мохаммед отпустил несколько вольных шуток, высмеивавших его соотечественников.
Вскоре Гаст обнаружил, насколько ценными могут быть близкие отношения с министром обороны. Качество оружия и боеприпасов, производившихся египтянами для афганской операции, было очень неровным, и оперативный пункт ЦРУ в Каире в течение четырех месяцев направлял запросы об инспекции, но никто даже не позаботился ответить. За ужином Абу Газаля лишь махнул рукой и сказал Гасту, что от друзей Чарли у него нет никаких секретов и что завтра утром они поедут на оружейный завод.
Утренняя сцена напоминала поездку на американских горках. Ранее недоступные двери завода распахнулись, как и было обещано. Сотрудники ЦРУ не могли поверить собственным глазам, глядя на египтян, беспечно куривших рядом с запасами пороха и взрывчатки, пока египтянки с точностью автоматов заполняли патроны черным веществом из лотков. Гаст как будто перенесся в прошлое. Завод был похож на описание одной из текстильных фабрик XIX века в Новой Англии.
«Заметьте, мы находились в мусульманской стране, где женщин не допускали к общественной жизни, но все пункты контроля качества находились под управлением женщин», — говорит он. Когда Авракотос спросил об этом генерала Яхью, то получил следующий ответ: «Очевидно, вы никогда не были женаты на египтянке: они настоящие бестии».
Большинство первоначальных попыток египтян продавать оружие ЦРУ напоминали плохую комедию. Самый нелепый случай произошел во время показательных стрельб, где испытывали новые противотанковые снаряды. Как обычно, генерал произнес воодушевляющую речь, и суровый египтянин выпалил по мишени, но на этот раз снаряд отскочил от танка словно бумеранг и полетел в сторону зрителей. «Вот дерьмо!» — завопил Чарли, когда они бросились на землю. «В итоге мы решили не покупать эти снаряды», — вспоминает Уилсон.
В качестве компенсации за эти маленькие неудачи и к ужасу своих советников из службы безопасности Мохаммед предложил устроить для делегации из ЦРУ экскурсию в самую секретную армейскую исследовательскую лабораторию, где его оружейники налаживают производство портативного зенитного устройства, которое, по его словам, не только эффективнее советской SA-7, но и будет лучше американского «Стингера».
Никто на секретной фабрике не был готов к приему посетителей, но, в отличие от всех остальных мест, которые американцы видели в Египте, она больше всего напоминала высокотехнологичную лабораторию в США. «Это было самое чистое место в Каире, — вспоминает Авракотос. — Мужчины и женщины носили белые халаты, словно врачи, и, похоже, получили образование в технических институтах США».
Сначала Чарли показалось, что он наконец нашел для ЦРУ «серебряную пулю», которая будет сбивать советские вертолеты. Оказавшись внутри, Гаст не мог удержаться от искушения заглянуть повсюду. В следующей поездке вместе со специалистом по психологической войне по фамилии Пол, которого Гаст любовно называет «пронырливым сукиным сыном», посетители разошлись в разные стороны, чтобы осмотреть как можно больше секретных помещений. Египтяне приходили в ужас, когда американские разведчики, пользуясь разрешением Мохаммеда, проникали на запретные объекты.
В одной строго охраняемой комнате Пол и Гаст встретили троих ученых, не похожих на египтян. Гаст приветствовал их словами «Ассалам алейкум», и двое из них ответили «Бонжур». Теперь Гаст знал, что французы сотрудничают с египтянами. Египет еще недавно находился в состоянии войны с Израилем, и были опасения, что американцы предупредят Иерусалим. Но Гаст вместе с Чарли в качестве гаранта дал слово, что все дела Агентства с Мохаммедом останутся в секрете. Впрочем, как и другие предложения Мохаммеда для борьбы с авиацией, это оружие не соответствовало обещаниям фельдмаршала и даже не было готово к испытаниям, когда ЦРУ выразило готовность приобрести его.
После этих катастрофических событий на оружейном базаре Мохаммеда сотрудники ЦРУ наконец нашли целый ряд вещей, в которых они действительно нуждались. Благодаря Чарли Мохаммед предложил им обмениваться информацией с его экспертами по нетрадиционному вооружению. У египтян было что рассказать по этому поводу, так как они лишь несколько лет назад прошли через жестокую партизанскую войну в Йемене. Сражаясь с воинственными племенами в гористой местности, похожей на Афганистан, они могли оценить эффективность своих изобретений. Египетские специалисты по борьбе с партизанами показали Олперу, Викерсу и Пратгу предметы, которые явно могли стать смертоносными в руках моджахедов.
Олпера и Авракотоса особенно заинтересовал богатый ассортимент приспособлений для городской войны, неустанно пополняемый египтянами. «Это были совершенно невероятные штуковины, которые и в голову не могли бы прийти большинству американцев, — вспоминает Авракотос, — но, если вы, как египтяне, существуете уже 5000 лет и смогли выжить, значит, у вас есть кое-какие превосходные способы для убийства врагов». Он говорил о таких вещах, как велосипедные бомбы. «У них есть сотни способов прятать бомбы или, если хотите, террористические устройства. Они изобрели бомбы, замаскированные в деревянных тележках для перевозки коровьего навоза или в специальных тачках».
У Авракотоса был лишь один вопрос: можно ли будет эффективно использовать эти хитроумные устройства против советских войск в Кабуле и других афганских городах. Олпер настаивал, что они будут очень полезны. «Решение оставалось за мной, — воспоминает Гаст. — Нужно ли заказывать бомбы в виде велосипедов, которые потом можно будет оставлять перед штаб-квартирой противника? Да, потому что это распространяет панику».
Другой старший сотрудник ЦРУ на месте Авракотоса вполне мог бы отказаться от приобретения террористических устройств. Считалось, что ЦРУ не должно заниматься подобными вещами. Но Авракотос решил, что они будут эффективными. Кроме того, Гаст знал, что конгрессмен, открывший дверь для этих покупок, заседает в одной из комиссий, надзирающих за деятельностью Агентства. Гаста вряд ли можно было обвинить в попытке одурачить Конгресс.
Теперь, когда они с Чарли разъезжали по пустыне в автомобиле с кондиционерами и перед ними раскатывали красную ковровую дорожку в любом из тех мест, которые они желали посетить, Авракотос почувствовал, какие широкие возможности открылись перед ним. Во время одного из таких визитов он нашел оружие, больше всего восхитившее его.
Агентство искало ракеты с радиусом действия более десяти километров, которые нельзя было проследить до США или стран НАТО. На одном из военных складов Мохаммеда они обнаружили «катюшу». Во время Второй мировой войны при осаде Сталинграда эти 122-миллиметровые установки во многом предрешили успех русских. Надрывный вой ракетных залпов вселял ужас в солдат вермахта, а огневая мощь «катюш» была увековечена в советских патриотических песнях. «Мы даже не думали, что сможем найти такую дьявольскую штуку», — говорит Гаст. Обнаружив на складе 54 установки, он попросил египтян провести полевое испытание одной из них и до сих пор помнит свои впечатления. «Ели вы когда-нибудь услышите такой залп, нацеленный на вас, то просто не сможете не обосраться. Я находился в трех милях от места попадания и испугался не на шутку. Это было похоже на небольшое землетрясение. Вы не можете представить, что испытывает человек, когда находится в пятидесяти футах от такой установки во время ракетного залпа».