Таким образом, языкознание дало толчок развитию новых изысканий в области археологии, а та в свою очередь стимулировала бурное развитие антропологии. Определившись с прародиной арийцев, ученые поставили вопрос и об их исходном расовом типе. Известный немецкий языковед и историк Отто Шрадер (1855–1919) в 1884 году выдвинул такое положение: «Арийская раса первоначально соответствовала белокурым северным расам, среди которых развились арийский язык и культура, привившиеся при переселении и скрещивании другим, неарийским расам». Английский классик естествознания Томас Генри Гексли (1825–1895) в 1870 году в целях большей ясности и наглядности выделил в европеоидной расе более светлую ксантохроидную расу (xanthochroide race) и более темную меланохроидную расу (melanochroide race). Наконец, вспомнили совершенно забытого французского этнографа Абеля Ремюза, который еще в 1820 году одним из первых обратил внимание научной общественности на то, что в китайских летописях о древних могущественных динлинах, хакасах и усунях, обитавших к северо-западу от китайцев, говорилось как о белокурых и голубоглазых народах. Крупный немецкий антрополог Александр Эккер (1818–1887) в 60-х годах XIX века обнаружил черепа «северного типа» в могилах Южной Германии и установил их тождество с черепами современных немцев. Черепа чистого «северного типа» повсюду в Скандинавии и Северной Германии обнаружил и крупнейший шведский антрополог Андерс Ретциус (1796–1860). Именно на основе этих многочисленных краниологических серий и было высказано предположение, что современный «северный тип» по своей структуре восходит к кроманьонскому типу палеолитической Европы. Классик французской антропологической школы Арман де Катрфаж (1810–1892) даже назвал древнего кроманьонца блондином в современном смысле этого слова. Вытянутость черепа (долихоцефалия), вытянутость конечностей, общее изящество и пропорциональность телосложения позволили другому классику антропологии — немцу Герману Клаачу (1863–1916) для определения «северного типа» ввести его синоним «грацильный тип», несущий сугубо морфологическую информацию и подчеркивающий расовые особенности телосложения. Крупнейший французский антрополог Поль Топинар (1830–1911) в своей монографии «Антропология» (СПб., 1879) указывал, что «вернейшим указателем присутствия белокурого типа в крови служат голубые глаза».

Один из самых признанных авторитетов итальянской антропологической школы Джузеппе Серджи (1841–1936) в монографии «Виды и разновидности человеческого рода» (1900) писал по этому же поводу: «Наиболее важен для классификации череп. По одному черепу можно различить этнические элементы, входящие в состав смешанных групп. Возможна первичная классификация даже по одной стабильной особенности. Наиболее стабильны мозговой и лицевой отделы черепа. С самых древних эпох и до нашего времени не появились никакие новые формы черепов. Важная для классификации черта — внутренняя емкость черепной коробки; она напрямую связана с формой черепа. Емкость человеческого мозга не увеличивается по мере эволюции общества. Как форма типов черепов осталась прежней, так и их средняя емкость. Увеличение емкости человеческого черепа — легенда».

Замечательный польский ученый Людвик Крживицкий (1859–1941) в монографии «Антропология» (1900) подчеркивал: «Полагаю, что лица, имеющие черные волосы и глаза, никогда не производили на свет светловолосого потомства, и я уверен в том, что то же можно сказать относительно черепа. Также справедливо и то, что именно длинноголовый блондин положил начало арийской речи». Будучи до большевистской революции подданным Российской империи, он имел возможность участвовать в многочисленных археологических и палеоантропологических экспедициях, проводившихся с большой интенсивностью на гигантских пространствах русского государства. Так, в частности, раскапывая могильники неолитической эпохи на берегах Ладожского озера, он обнаружил, что их черепной указатель составляет 72,1, что означает: племена, вошедшие много позднее в состав западных и восточных славян, были гипердолихоцефалами — носителями чистого «северного типа». Вывод Л. Крживицкого прост и вместе с тем убедителен: «В эпоху курганов, от Олонецка до Киева и Курска, от Москвы до Польши жил сильно длинноголовый и чистый в расовом отношении народ, по всей вероятности, светлорусый».

Основоположник Немецкого антропологического общества Рудольф Вирхов (1821–1902), систематизировав данные раскопок, проводившихся им по всей Европе, пришел к совершенно однозначному выводу: «И германцы, и славяне были первоначально блондины, но от смешения с кельтами они воспринимали большее или меньшее число элементов смуглого типа». Другой корифей немецкой антропологической школы Иоганн Ранке (1836–1916) в большом двухтомном сочинении «Человек» (1901) развивал его идеи, подчеркивая: «Древняя типическая форма как германского, так и славянского черепа была длинноголовая, долихоцефалическая. Поэтому, желая объяснить короткоголовость в определенной местности Германии, мы не должны думать исключительно о славянах, которые, по всей вероятности, как и германцы, имели первоначально длинную форму черепа и изменили ее вследствие смешения с другими короткоголовыми народами. Подобно тому, как мы встретили на севере Средней Европы главную область распространения блондинов, мы видим на севере славянского и германского мира довольно компактное ядро длинноголовых черепов. Это группа населения с преобладанием длинноголовости окружена резко короткоголовыми племенами со всех сторон. Таким образом, распределение обоих главных физических свойств взаимно совмещается: блондины и длинноголовые, брюнеты и короткоголовые. Отсюда мы должны заключить, что в Средней Европе господствовали общие причины образования местных различий в окраске и в форме черепа. Светлая окраска кожи и волос вместе с голубыми глазами отнюдь не составляет отличительной особенности германской народности, но распространяется на обширную область, которая обнимает совершенно различные и притом антропологически различные слои населения. Вся современная Финляндия заселена, главным образом, блондинами и даже сильными блондинами. Только в Лапландии начинается темная окраска. Славяне на севере и востоке остались до сих пор блондинами и, быть может, все были таковыми. Затем следуют германцы, которые были блондинами, и так называемые белокурые кельты, и, наконец, каледонцы в Шотландии».

Александр Эккер (1818–1887) и Юлиус Колльман (1834–1918) консолидированно пришли к заключению на основе данных раскопок, что в Германии времен Римского владычества длинные черепа составляли преимущественное количество, а Андерс Ретциус на этой основе пришел к обобщению, ставшему впоследствии классическим в науке: «Чем чище раса, тем меньше смешанных форм».

Здесь будет уместным подчеркнуть, что известные одно время и довольно широко распространенные в литературе обвинения немецких авторов в «расовой неполноценности славян», по причине их смешения с монголами, тюрками и угрофиннами, на самом деле не имеют ничего общего с классической немецкой наукой. Ни один из пропагандистов подобного рода измышлений никак не был связан с антропологией. «Культурологи», «философы», «историки», а также люди без фундаментального образования, охотно распространяли мифы, смешивая и отождествляя германство с арийством, что всегда категорически отрицалось подлинными и признанными творцами антропологической науки. Не расовая теория сама по себе представляет опасность для гуманистической системы ценностей, а ее искажение и вульгаризация, вот что необходимо помнить всем, кто привык мазать грязью любое высказывание, хоть как-то связанное с этим «ужасным» словом раса.

2. Русская классическая школа антропологии

Ну и, наконец, к чести русской науки нужно отметить, что она также развивалась в русле нордической идеи.

Основоположник русской академической антропологии Анатолий Петрович Богданов (1834–1896), так же как и его европейские коллеги в середине 60-х годов XIX века, приступил к составлению систематизированных краниологических серий на основе археологических расколок, используя при этом материалы из курганов европейской части России. А если учесть, что большая часть истории белой расы разворачивалась как раз на этой территории, то и выводы русского ученого приобретают весомую значимость, подтверждая идеологическую завершенность всей концепции в целом. Богданов писал: «Не случайно и не произвольно разбросан по России длинноголовый тип; чем больше добывается черепов из курганов разных местностей и эпох, тем яснее выступает для нас факт особенного значения этого типа в наиболее древнюю эпоху заселения России. Все раскопки указывают, что чем древнее кладбище, тем больше процент длинноголовых, и чем новее, тем больше примеси короткоголовых. По некоторым раскопкам даже можно сказать, что есть местности, где население было так однородно — длинноголовым, как этого только может желать антрополог». Другой крупный русский ученый Александр Васильевич Елисеев (1858–1895) в работе «Антропологические заметки о финнах» (М., 1880) также подчеркивал: «Первичный народ Европы и Скандинавии, это доказано, на севере Европы обитал длинноголовый человек, которого сменил брахицефал. Длинноголовое первичное население послужило средою, в которой распустились и на счет которой развились народности вторичных генераций».